Воцарилась мертвая тишина, а затем раздались редкие аплодисменты.

— Продолжаем дебаты? — спросил Марлоу.

Поднялся мистер Саттон.

— В том, что сказал док, доля правды есть. Мне никогда не нравилось подчиняться помещикам, не живущим в своем поместье.

— Правильно, Пэт, — воскликнул Келли.

— Я снимаю эту тему с обсуждения, — сказал отец Джима. — Настоящий и единственный вопрос на сегодня — вопрос о немедленной миграции. Вы готовы голосовать?

Проголосовали единогласно. Если кто-то воздержался, то, во всяком случае, не стал подавать голос против. Таким образом уладив дело, они затем избрали чрезвычайный комитет, председатель которого был подотчетен комитету, а комитет за свои решения отчитывался перед всей Колонией.

Председателем был вновь избран Джеймс Марлоу-старший. Предлагали также доктора Макрея, но он отказался даже от обсуждения. Мистер Марлоу расквитался с ним, включив его в комитет.

В Южной колонии жили пятьсот девять человек (включая детей и стариков). В их распоряжении было одиннадцать скутеров: количество, в принципе, достаточное. Однако, для того, чтобы перевезти всех за один раз, людей приходилось грузить почти как тюки, ограничивая багаж несколькими фунтами ручной клади. Обычно миграция осуществлялась не менее чем в три этапа, причем Малый Сёртис обеспечивал дополнительное число скутеров.

Отец Джима решил перевезти всех разом, надеясь, что последующее развитие событий позволит вернуться за личными вещами. То и дело раздавались голоса протеста, но он упорно стоял на своем, комитет его поддерживал, и никто не пытался созвать городское собрание. Было решено отправляться в понедельник на рассвете.

Крюгеру позволили вести дела своей конторы — Марлоу предпочитал заправлять всем самостоятельно. Но Келли, который продолжал оставаться чем-то вроде начальника полиции, вменялось в обязанность постоянно держать Крюгера под контролем. Келли позвонил Марлоу в воскресенье днем:

— Алле, шеф, слышали новость? Пара полицейских из Компании только что прибыла на скутере, чтобы забрать ваших с Саттоном парней назад в Сёртис.

Марлоу задумался: Крюгер, должно быть, позвонил Бичеру, как только узнал, что ребята вернулись домой.

— Где они сейчас?

— Здесь, в кабинете Крюгера. Мы их арестовали.

— Приведите их сюда. Я хочу задать им несколько вопросов.

— Хорошо.

Скоро они появились — два крайне раздраженных мужчины, обезоруженные и в сопровождении Келли и его помощника.

— Отлично, мистер Келли. Нет, оставаться не нужно — я вооружен.

Когда Келли и его заместитель ушли, один из людей Компании сказал:

— Вам это так не пройдет, знаете ли.

— Повреждений вам не нанесли, — спокойно заметил Марлоу, — и вскоре вам вернут ваше оружие. Я просто хочу вас кое о чем спросить.

Но все, чего ему удалось от них добиться — это была пара недовольных отрицательных ответов. Вновь зазвонил местный телефон, и на экране появилось лицо Келли:

— Вы мне не поверите, шеф…

— Не поверю чему?

— Старая лиса Крюгер удрал в том самом скутере, на котором прибыли эти пташки. Я даже не знал, что он умеет водить.

Выражение лица Марлоу ничем не выдало его чувств. После короткой паузы он ответил:

— Время отправления переносится: поедем сегодня на закате. Бросайте дела и сообщите всем об этом.

Он посмотрел на диаграмму.

— Это будет через два часа десять минут.

Протесты зазвучали громче, чем когда-либо прежде, и, тем не менее, когда Солнце коснулось горизонта, первый скутер отправился в путь. Остальные двинулись следом с интервалами в тридцать секунд.

Солнце скрылось, и одновременно с ним тронулся последний скутер. Колония устремилась на север.

Четыре скутера представляли собой устаревшую модель, и их максимальная скорость не превышала двухсот миль в час. Они шли впереди, задавая темп. Приблизительно в полночь у одного из них забарахлил двигатель, и всей колонне пришлось сбавить ход. Примерно в три скутер совсем встал, пришлось остановиться и размещать его пассажиров по другим скутерам — занятие весьма рискованное.

Макрей и Марлоу снова забрались в штабную машину, шедшую последней. Доктор взглянул на часы:

— Думаешь остановиться в Гесперидуме, командир? — спросил он, когда скутер тронулся.

Станцию Циния они проследовали без остановки, до Гесперидума оставалось совсем немного, а за ним, примерно в семистах милях, находился Малый Сёртис.

Марлоу нахмурился:

— Я бы не хотел. Если мы задержимся в Гесперидуме, то придется ждать до заката, чтобы укрепился лед, и мы потеряем почти сутки. Крюгер опережает нас, и в распоряжении Бичера окажется целый день, чтобы найти способ нас остановить. Если бы я был уверен, что после восхода лед будет держать достаточно долго и мы успеем добраться туда… — он остановился и закусил губу.

В Южной колонии была ранняя зима, и канал встал подо льдом до самой весны. Но они уже почти достигли экватора. По ночам покрытые льдом, утром здесь каналы оттаивали из-за ежедневных резких перепадов температуры, которые происходили вследствие разреженности марсианской атмосферы. К северу от экватора, куда они направлялись, весенние воды уже побежали с тающей полярной шапки. Вода замерзала в канале ночью, но это был плавучий лед, двигавшийся вместе с потоком, а ночные облака помогали сохранить дневную жару.

— В случае, если проскочим без остановки, что думаешь делать, командир? — настаивал Макрей.

— Сразу к пристани, поднимем скутеры и загрузим все имеющиеся там лодки. Как только лед станет достаточно слабым для того, чтобы лодки могли разбить его, отправляемся на север. Было бы неплохо, если бы примерно сотни полторы наших уже двинулись из Малого Сёртиса еще до того, как Бичер придет в себя. У меня нет никакого конкретного плана — только желание действовать быстро и решительно, чтобы у него тоже не осталось времени рассчитывать свои шаги. Я хочу поставить его перед уже свершившимися фактами. Макрей кивнул.

— Дерзость — ключ к победе. Действуй.

— Я хочу, но боюсь за лед. Если скутер провалится, будут жертвы — по моей вине.

— У тебя достаточно толковые водители, чтобы выстроить машины эшелоном, как только взойдет Солнце. Джеймс, я давно усвоил, что в этой жизни иногда необходимо рисковать. Иначе ты просто растение, цель которого — попасть в суп, — он умолк и стал вглядываться куда-то через плечо водителя. — Там впереди свет — это, должно быть, Гесперидум. Решайся, Джеймс.

Марлоу не ответил. Спустя некоторое время свет остался позади. Когда Солнце взошло, Марлоу велел своему водителю выбраться из колонны и возглавить ее. Около девяти они миновали стоянку скутеров Малого Сёртиса, затем космопорт и оказались прямо у бухты, которая являлась конечной станцией на главном канале, если двигаться с севера. Водитель вырулил на откос и еще больше снизил обороты, не обращая внимания на полозья. Головная машина проползла вдоль откоса и остановилась; остальные затормозили следом.

Из штабной машины выбрались Марлоу, Келли и Макрей, за ними, с Виллисом на руках, последовал Джим. Двери других скутеров открылись, и люди начали выходить.

— Келли, скажи им вернуться в машины, — мистер Марлоу говорил отрывисто.

Услышав это, Джим спрятался за его спину и попытался не привлекать к себе внимания.

Марлоу сердито смотрел на бухту. В ней не было ни одной лодки. На противоположном берегу, вытащенный на ростры, стоял один маленький катер со снятым мотором. Наконец Марлоу повернулся к Макрею.

— Да, док, я влип и не знаю, как выкрутиться.

— Если бы ты остановился в Гесперидуме, было бы не лучше.

— И не хуже.

Какой-то человек вышел из складского помещения и направился к ним.

— Что это там? — спросил он, глядя на стоящие скутеры. — Цирк?

— Это ежегодная миграция.

— Никак не мог понять, когда ваши люди проедут на север. Здесь об этом — ни слова.