― Да где там! Как бардак перестроечный в стране начался, так про космическую разведку напрочь позабыли. Так, десятка два военных смотрят, чтоб на металлолом антенны не растащили, и всё. Сам, небось, видишь – посёлок-то пустой почти. Все уехали, ― дед снова нахмурился, будто вспомнив что-то не очень приятное. Максим пошёл к дороге, но старик придержал его за рукав:

― Парень, ты всё же не рассказывай об этих надписях, очень тебя прошу. Нам лишнее внимание не нужно. Не за себя прошу, парень, это очень важно.

«Да, а дедок-то, похоже, не совсем на голову здоров. Но у него коса, и потому лучше согласиться для виду», ― Макс невнятно пробурчал обещание, помотал головой, и сел в машину.

Он ещё покатался по посёлку, фотографируя на стенах домов похожие таблички. Хотел даже оторвать одну, но та была прибита на совесть – не сдвинулась с места и даже не погнулась. Пришло время отправляться в обратный путь.

На выезде из посёлка Максим вновь увидел знакомого уже пожилого мужика. Тот его тоже заметил, и жестом изобразил замок, запирающий рот. Макс сделал вид, что не заметил – всё-таки, обманывать людей он очень не любил. Но и выполнять обещание, из жалости данное полоумному старцу, он не собирался.

Июль поразил Москву небывалой жарой. Ну, понятно – в середине лета такая температура дело обычное, но хоть иногда неплохо и дождичком спрыснуть для разнообразия. А в этот раз – ни капли за две недели. Да ещё и дымком стало потягивать. Запашок слабенький, но вкупе с духотой он действовал подобно удару пыльной подушкой по голове – вроде не смертельно, но перед глазами круги плавают, и в носу жжёт огнём.

Максим, утирая едкую испарину со лба, спустился в подземный переход. Порадовало неожиданное отсутствие народа, а особенно бомжей и прочих злопахучих персонажей. Максим обратил внимание, как в цветочном ларьке здоровенный мужик тискал миниатюрную продавщицу. Та тоненько, по-мышиному, попискивала, но, судя по всему, не возражала против подобного проявления внимания.

Макс улыбнулся, вспомнив темпераментную молдаванку, с которой случайно познакомился на улице неделю назад. Днём познакомился, а на следующее утро закрыл за ней дверь своей квартиры, устало покачиваясь на дрожащих после "ураганной" ночи ногах. «Эх, надо было хоть телефон у неё спросить», ― вздохнул Максим. От этих воспоминаний ему стало ещё жарче.

Проходя мимо лотка с газетами, он заметил, что кое-где ещё мелькают фотографии его табличек. Удивительно, но шутка, которую он придумал, когда показывал друзьям фотографии, сделанные в посёлке Утренний, породила просто цепную реакцию из мистификаций и розыгрышей.

Таблички, предупреждающие об угрозе атаки из космоса, Макс подал в своём Интернет-блоге, как свидетельство отражённого советскими войсками инопланетного вторжения. Ведь о холодной войне уже мало кто помнит, а про инопланетян все слышат ежедневно – тема стабильно рейтинговая, или, как теперь принято говорить - хайповая.

Шутку подхватил кто-то из блоггеров, затем ещё и ещё, а потом в одной из «жёлтых» газет появилась небольшая статья, где шутка Максима была подана, как «серьёзный» факт. И тут началось! Бульварные многотиражки будто дали старт бешеным гонкам, стараясь обогнать друг-друга в том, кто «круче» обыграет странное предупреждение из прошлого.

Постоянно вскрывались новые «факты», рождённые бурным воображением лихих борзописцев. Подробности липли со всех сторон, и история набирала обороты, разрастаясь как ком грязного весеннего снега. Некоторые серьёзные издания также не удержались, и опубликовали непроверенную сенсацию. Да что там газеты – некоторые телеканалы решили «попугать» зрителей подтверждением инопланетной угрозы. Максим не осуждал их, ведь правда – штука условная и относительная, а высокие тиражи и рейтинги приятно хрустят в кармане дензнаками.

Понятно, что людям приятно верить в то, что они не одиноки во вселенной, даже если «соседи» грозят обстрелом с орбиты. И грешно газете, журналу или телеканалу не использовать эту веру в своих целях, особенно если они не склонны утруждать себя проверкой «жареных» фактов. Фраза об опасности обстрела из космоса так и лезла в глаза, назойливо, как тополиный пух в начале лета.

Максу поначалу, конечно, льстило, что его незамысловатый прикол «пошёл в массы», с каждым шагом обрастая нелепыми подробностями, как бродячий пёс репейником. Однако, если шутку повторять много раз, она перестаёт веселить и вызывает лишь раздражение. Особенно, если повторять её с абсолютно серьёзным лицом.

Теперь Максим старался смотреть в сторону, следуя мимо лотков с газетами, чтобы не наткнуться на знакомое до оскомины фото таблички, и очередную «остроумную» версию контакта с агрессивными пришельцами. Так он намеревался сделать и на этот раз. Но не сделал – что-то заставило его остановиться, и внимательней присмотреться к стопкам газет и журналов, широкими гирляндами расстеленных на лотке.

Вот оно – на одном из фото он увидел знакомые места, недалеко от которых и располагались огромные стержни антенн и посёлок, с бодрящим названием Утренний. Крупный заголовок над фотографией гласил, что горящие торфяники в Подмосковье грозят накрыть, в скором времени, едким дымным пологом и столицу.

«Так вот почему последнее время дымком попахивает», ― рассудил Максим и купил газету. В статье говорилось о том, что засушливое и жаркое лето стало причиной сильных лесных пожаров в нескольких районах Московской области. Больше других страдал от огня район, известный своими торфяными болотами. Максиму этот район был известен гигантскими мачтами и табличками в посёлке Утренний.

«Надо бы заехать туда ещё раз, пофотографировать. А то вдруг сгорит всё к чёрту – огонь в торфе, штука непредсказуемая», – Макс стал рассматривать клубы дыма на фото. На сей раз, плохая привычка многих москвичей – читать на ходу – сыграла с ним интересную шутку и поначалу поставила в неловкое положение.

Увлечённый газетной статьёй Максим с ходу натолкнулся на что-то мягкое.

― Ай! ― миловидная девушка прислонилась к стене с гримасой боли на очаровательном личике и потирала бедро, скрытое от внешнего мира тончайшей тканью летнего платья.

― Простите, ― смущённо пробормотал Максим дежурное заклинание, и подошёл ближе ― могу я что-нибудь сделать?

― Можете – смотрите впредь, куда идёте, ― пострадавшая неожиданно улыбнулась, заставив сердце мужчины замереть от волнения. Затем она направилась, чуть прихрамывая, к входу в подземку, унося с собой ароматы удивительной свежести и волны какого-то тёплого магнетизма. Невольно повинуясь этому неодолимому влечению, Максим едва заметно последовал за девушкой.

Он шёл тихо и легко, как тень, не отставая и не приближаясь к прекрасной незнакомке. Но, поняв, что вот-вот потеряет её в людском водовороте, пёстрым потоком льющемся в стеклянные двери метро, преследователь в несколько быстрых шагов настиг красотку. Он пугливо коснулся ткани, нежно охватившей её плечо. Девушка заметила это касание, и обернулась, мило сморщив лобик, придав лицу выражение изумления и заинтересованности.

― Э-э, простите, э-э, не могли бы вы, э-э, ― Макс, несмотря на приличный опыт уличных знакомств, на этот раз не мог найти нужных слов, чтобы удержать девушку, не дать ей навсегда исчезнуть из его жизни. Он сам не мог понять, почему это стало вдруг настолько важным для него. И тут, спасительная идея яркой искрой кольнула его в переносицу, заставив выпалить:

― Э-э, не могли бы вы дать мне позвонить на минутку. Я только сейчас заметил, что где-то оставил свой телефон. Очень срочный звонок – дело жизни и смерти. Не откажите, пожалуйста.

Девушка недолго пристально изучала лицо Макса, распалив на его щеках совершенно мальчишеский румянец. Потом улыбнулась, и протянула мужчине изящную телефонную трубку.

― Пожалуйста. Людям надо помогать. Надеюсь, далеко вы с ним не убежите.

Максим усиленно, по-театральному замотал головой, взял трубку, быстро набрал собственный номер, и сделал вид, что ожидает ответа. В кармане заиграла бодрая мелодия звонка. Максим достал свой телефон, убедился, что номер девушки успешно определился, и нажал на сброс.