— Раз уж вы не желаете обращаться ко мне как подобает, «отец», называйте меня хотя бы по имени, — негромко произнес Сарьон. — Возможно, это напомнит вам, что я человек, такой же как и вы. Ненавидеть всегда проще, чем любить, и уж тем более легче ненавидеть какой-то народ или категорию людей, потому что они безымянны и безлики. Если же вы намерены ненавидеть меня, я предпочитаю, чтобы вы делали это потому, что ненавидите именно меня, а не то, что я представляю.

— Приберегите свои нравоучения для Мосии, — отозвался Джорам. — То, что я думаю о вас, а вы — обо мне, значения не имеет. Согласны?

Сарьон взглянул на Джорама, с отвращением поджавшего губы, вздохнул и снова перевел взгляд на камешек, который по-прежнему сжимал в руке.

— Да, я изучал руды, — сказал каталист. — Мы изучали все элементы, из которых состоит этот мир. Эти знания ценны сами по себе. А кроме того, они полезны и даже необходимы для тех членов нашего ордена, которые работают с Прон-альбан, мастерами, придающими форму камню, или с Мон-альбан, алхимиками.

Сарьон озадаченно нахмурился:

— Но я не припоминаю, чтобы когда-либо видел подобный минерал или читал о нем — о минерале, настолько схожем с железом.

— Это потому, что все упоминания о нем были вымараны из книг после тех войн, — сказал Джорам, пожирая каталиста взглядом. Пальцы у него подергивались, как будто он готов был вырвать знания у этого человека. — Почему? Да потому, что чародеи использовали его для создания оружия неимоверной мощи, оружия, способного...

— Поглощать магию, — пробормотал Сарьон, глядя на камешек. — Я начинаю верить вам. В Палате Девятого Таинства много книг, валяющихся прямо на полу или сложенных в стопки у стен. В этих книгах содержится древнее и запретное знание.

Джорам, внимательно наблюдавший за Сарьоном, видел, что каталист позабыл и про холодный ветер, заунывно свистящий за окном, и про собственный страх, невзгоды и несчастья. Джорам заглянул к нему в глаза и увидел в них ту же самую жажду, что была знакома ему по собственному опыту, — жажду знаний.

С губ Сарьона неохотно, почти против его воли сорвалось:

— Как они это делали?

«Все, он мой, — подумал Джорам.- Однажды этот человек уже едва не продал душу ради знаний. На этот раз я позабочусь, чтобы он заключил сделку».

— Согласно книгам, — начал Джорам, стараясь говорить спокойно и не выказывать растущего возбуждения, — древние мастера добавляли темный камень в железо, создавая сплав...

— Что-что? — перебил его Сарьон.

— Сплав. Смесь двух или более металлов.

— А как это делалось? При помощи алхимии? — В голосе Сарьона проскользнула нотка страха. — Изменяли основную форму металла при помощи магии?

— Нет.

Джорам покачал головой. Каталист бледнел все сильнее, и Джорама забавляло это зрелище.

— Нет, каталист. Это делалось при помощи ритуалов Темных искусств. Руду измельчали, нагревали до точки плавления, а потом физически соединяли воедино. Затем ее разливали по литейным формам, остывшие заготовки проковывали и закаляли, и делали из них мечи или кинжалы. Они были настолько смертоносны, что вы и представить себе не можете. — Джорам вновь взглянул на камешек у себя в руке. — Сперва меч вытягивал из волшебника его магию, а затем мог еще и пронзить его плоть.

Джорам почувствовал, как каталист содрогнулся. Сарьон поспешно положил камешек на стол.

— Вы пытались это сделать? — тихо спросил он.

Голос у него дрожал.

— Да, — невозмутимо отозвался Джорам. — Не получилось. Я приготовил сплав и залил его в форму. Но кинжал раскололся, когда я опустил его в воду...

Сарьон закрыл глаза и вздохнул. Вздохнул с облегчением. Во всяком случае, так он себе сказал. Но молодой человек, продолжавший наблюдать за ним, серьезно задумался: а не прозвучало ли в этом вздохе подспудное, затаенное разочарование?

— Возможно, это всего лишь камешек странного вида, и ничего более, — несколько мгновений спустя сказал Сарьон. — Возможно, это не та руда, о которой вы читали в книгах. Или, возможно, книги лгут. Вы не можете сказать, действительно ли эта руда поглощает магию...

Каталист заколебался и в нерешительности умолк.

— Потому что я — Мертвый, — закончил за него Джо-рам. — Да, вы правы.

Он толкнул камешек, и тот покатился по столу к Сарьону.

— А вот вы наверняка должны это определить. Попробуйте, каталист. Что вы чувствуете?

Сарьон взял камешек, несколько долгих мгновений разглядывал его, а потом снова закрыл глаза и попытался ощутить магию.

Наблюдавший за ним Джорам увидел, как лицо каталиста расслабилось и сделалось спокойным; вся его концентрация была сейчас направлена внутрь. Затем на лице Сарьона проступило выражение благоговейного страха и вместе с тем — блаженства. Он впитывал магию. Но затем выражение лица постепенно изменилось. Теперь на нем читался ужас. Сарьон поспешно открыл глаза, положил камень обратно на стол и поспешно отдернул руку.

— Это все-таки темный камень! — негромко произнес Джорам.

— Не понимаю, почему это вас так радует, — сказал Сарьон. Он облизнул губы с таким видом, словно его терзала горечь во рту. — Все равно вы не в состоянии разгадать тайну создания того древнего сплава.

— Я — нет, — все так же тихо сказал Джорам. — А вот вы, каталист, — в состоянии. Видите ли, — он придвинулся поближе, — в тексте также приведена формула этого сплава, но я не могу ее прочесть. Это...

— Математика.

Сарьон поджал губы.

— Да, математика, — повторил Джорам. — Искусство которому мать меня не научила, ибо оно — принадлежность каталистов.

Молодой человек встряхнул головой и стиснул кулаки; в этот момент он позабыл обо всем на свете.

— Эти тексты заполнены математическими формулами! Вы себе не представляете, Сарьон, как я терзался бессилием! Я почти добрался до цели, отыскал руду, о которой шла речь, — и вдруг мне поперек дороги встала эта тарабарщина! Я сделал все, что мог. Я понадеялся было, что сумею отыскать правильный ответ путем проб и ошибок. Но у меня было мало времени, а Блалох начал что-то подозревать. Он принялся следить за мной.

Подобрав камешек, Джорам положил его на ладонь, а потом медленно сжал кулак, как будто собирался раздавить камень в пыль.

— Впрочем, я уже не верю, что смог бы когда-либо отыскать правильный ответ наугад, — продолжал он со все возрастающей горечью. — Там много говорится о каталистах. Постоянно встречаются отсылки к ним. Я думал, что смогу пренебречь этим, но, видимо, не удастся.

— Вы назвали меня «Сарьон»... — негромко сказал каталист Джораму.

Джорам поднял глаза и покраснел. Он не собирался этого делать. Это не входило в его замыслы. В этом человеке было нечто такое, чего он никак не рассчитывал встретить — во всяком случае в каталисте. Казалось, что он способен понять его, Джорама.

Но затем Джорам ощутил вспышку гнева, и лицо его закаменело. Черные брови угрожающе сошлись на переносице. Нет, надо придерживаться плана. Этот человек — всего лишь орудие, и ничего более.

— Если мы собираемся работать вместе, полагаю, мне следует звать вас по имени, — угрюмо сказал он. И, презрительно усмехнувшись, добавил: — Но вот отцом я вас звать не буду!

— Я еще не давал согласия работать вместе с вами, — ровным тоном отозвался Сарьон. — Скажите, если вы создадите это... это оружие, что вы станете с ним делать?

— Остановлю Блалоха, — пожав плечами, отозвался Джорам. — Не сомневайтесь, ката... Сарьон, — он попытается меня уничтожить. Это лишь вопрос времени. Он уже дал мне это понять — так же явно, как если бы сказал прямо в лицо. А что касается вас... Вам хочется еще раз отправиться в налет?

— Нет, — тихо ответил Сарьон. — И что, тогда вы возглавите общину?

— Я? — Джорам покачал головой и невесело рассмеялся. — Вы в своем уме? Зачем мне такая ответственность? Нет, я верну главенство Андону. Он со своими людьми снова сможет жить спокойно. Что же касается меня, я хочу лишь одного. Вернуться в Мерилон и заявить свои права на то, что мне принадлежит. С таким оружием я смогу это проделать, — мрачно добавил он.