– Да, – кивнул тот, боясь, как бы старому джентльмену не стало совсем плохо.

Граф улыбнулся, и Айан понял, о чем тот думает, раньше, чем старик успел открыть рот.

– Как ты считаешь, моя своенравная дочь тоже волнуется обо мне?

Айан задумался. Это сработает, несмотря на то, что Джулиана не доверяет ему. Благодаря идее Браунли они достигнут желаемого, потому что, хотя Джулиана и затаила обиду на Айана за прошлое, у нее было доброе и любящее сердце, и это особенно проявлялось, когда дело касалось ее семьи.

К тому же болезнь ее отца не была выдумкой. Акстон даже полагал, что недуг Браунли куда серьезнее, хотя тот и успокаивал себя мыслью, что это не так.

Да, он привезет ее домой, к родным, к себе, а там пусть Джулиана и судьба решают, кто прав, а кто виноват.

И какое будущее их ждет.

Айан задумчиво кивнул:

– Думаю, она действительно будет обеспокоена.

Пока лорд Браунли и лорд Акстон обменивались рукопожатием, поздравляя друг друга с блестящим планом, в гостиной появился призрак Каролины Линфорд. Паря под потолком, та наблюдала за заговором двух мужчин. Она не могла отрицать, что оба они были пройдохами, но если они спасут Джулиану от судьбы, которая постигла саму Каролину, тогда, возможно, она наконец сумеет обрести покой. И чтобы убедиться, что своевольная Джулиана поняла, что ей надо делать, Каролина поклялась еще раз явиться ей.

Бомбей, Индия Май 1852 года

Джулиана Арчер никогда не любила сюрпризы: половина из них были неприятными. Но сюрприз, возникший на пороге, лишил ее дара речи. У нее даже перехватило дыхание – настолько он был невероятен.

Прошлое, от которого она сбежала пять лет назад, снова предстало перед ней.

Она стояла, вцепившись в косяк распахнутой двери. Жаркий воздух Бомбея проникал сквозь ее черную вуаль, обжигая кожу, накаляя воздух в комнате. Джулиана смотрела перед собой, не веря своим глазам. Моргнула. Снова посмотрела. Он по-прежнему стоял перед ней: собранный, высокий, в темном одеянии. Он что, проехал почти полмира, только, чтобы повидаться с ней?

– Л-лорд Акстон? – заикаясь, изумленно вымолвила она.

– Леди Арчер. – Он изогнул губы в печальной улыбке, как будто эти церемонные приветствия позабавили его, затем пристально вгляделся в ее лицо. – Возможно, вы снова будете звать меня Айаном, как когда-то давно, когда мы были детьми? А я смогу называть вас Джулианой.

Тысячи мгновений, пленительных, словно изящно написанная картина, предстали перед ее мысленным взором. Сначала дом ее детства – поместье Харбрук, затем Айан, еще мальчишка, когда они устраивали шумную возню в саду. Тогда она еще считала его своим другом. Затем в памяти всплыла ее девичья спальня и та самая кровать, на которой она рыдала в подушку, томясь жаждой приключений, скрасивших бы серые будни деревенской жизни. Наконец перед глазами возникли отец и Айан, с самодовольным видом читающие приказ о переводе Джеффри в Индию. И самое ужасное – когда они сделали все возможное, чтобы обмануть ее… В душе поднялась волна возмущения, и она поспешила отогнать неприятные воспоминания.

Тем не менее, она чувствовала, что в Айане что-то изменилось за эти годы. Что-то неуловимое, как будто он стал спокойнее. Или, может, коварнее.

Фигура его тоже изменилась. В двадцать два года, едва созрев, как мужчина, он был слишком высоким и худым. В двадцать семь у него появилась тяжелая квадратная челюсть, подчеркивавшая мужественный изгиб рта. Он принадлежал к типу мужчин, которые могут похвастать широкими плечами и длинными ногами. Пронзительный, живой взгляд ярких голубых глаз как нельзя лучше подходил к его внешности.

Внезапно она осознала, что видит в нем мужчину, а не соседского мальчишку, привыкшего командовать ею. От этой мысли ей стало не по себе.

Это было глупо. Да, он красив. Ну и что? Это не перечеркивало прошлое, а только выбивало ее из равновесия.

– Джул… – Акстон запнулся. – Леди Арчер, если вы предпочитаете, чтобы я не называл вас по имени, я пойму.

Поймет ли? Тогда он должен понять и то, как был не прав, пытаясь помешать ее браку с Джеффри. В чем она очень сомневалась, после всего, что он ей сделал.

Джулиана задумчиво прикусила губу. Так нельзя. Она не должна показывать ему, что напугана. Ведь Айан просто спросил, не позволит ли она называть себя по имени, как в лучшие времена. Большого вреда от этого не будет. Даже если она не доверяет ему, будет слишком по-детски отказать в такой пустячной просьбе своему давнему соседу.

– Входи, Айан. – Она жестом пригласила его войти в дом. – Если тебе так угодно, называй меня Джулианой.

Войдя, он остановился, повернулся и посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом. Девушка не отвела глаз. Не важно, что за игру он затеял, она не станет в ней участвовать. И все же она ощутила растущее волнение. Несомненно, есть какая-то причина, почему он здесь.

Она направилась в гостиную, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, чтобы нарушить напряженное молчание. Айан последовал за ней, глядя по сторонам.

– Прости, в доме не прибрано. У меня мало слуг. Моя горничная ушла на рынок. Не желаешь чаю?

Джулиана обернулась к Айану. Зачем он приехал? На его резко очерченном лице невозможно было ничего прочитать.

– Нет, благодарю. – Сказав это, виконт снова окинул девушку тем пристальным взглядом, который был так хорошо ей знаком. Странно, но этот взгляд не вызывал у нее такой ненависти, как его обладатель.

Джулиана отвернулась. Она провела его в маленькую гостиную, представлявшую собой причудливую смесь различных культур и стилей. Маленький столик темного дерева и потертый выцветший диван явно европейского происхождения соседствовали с местными разноцветными ковриками. Айан с его традиционными вкусами счел бы обстановку в комнате дикой. Странно, но Джулиана была рада любой возможности вывести его из равновесия. Ее раздражало его стремление контролировать каждую мелочь, шла ли речь о нем самом или о ком-то другом.

Она кашлянула.

– Может, присядешь?

– Спасибо. – Он послушно сел, упершись локтями в колени.

– Айан, мне с трудом верится, что ты здесь, – сказала она, чтобы хоть как-то начать беседу. – Как дела в Харбруке? А как поживает моя мать? Я уже несколько месяцев не получала от нее писем.

В последнее время она особенно болезненно переживала разлуку с матерью.

– Леди Браунли все так же мила и изысканна. Джулиана почувствовала, как облегчение теплой волной разливается в ее душе.

– Замечательная новость.

– В самом деле, – пробормотал виконт. – Но разве тебе не интересно, зачем я приехал в Индию?

Да, очень. Но можно ли верить его словам? Не зная, как поступить, она исподтишка взглянула на Айана. И снова беспокойство охватило ее, когда она увидела напряженное, немного грустное выражение его лица.

– Я действительно не знаю, что и думать, – согласилась она. – Путь из Девоншира в Бомбей неблизкий.

Виконт кивнул:

– Да, я добирался сюда три месяца. Ее глаза вспыхнули удивлением.

– Всего три месяца? Ты воспользовался сухопутным маршрутом через Египет? Разве это не опасно?

Он пожал плечами.

– Я сошел на берег в Каире. Дальше мой путь пролегал по суше до Суэца. Хотя в этой местности полно полицейских кордонов для защиты людей от кишащих вокруг разбойников, я бы немногим посоветовал этот путь. Но от Суэца поездка на колесном пароходе по Красному морю прошла гладко.

Акстон умолк и пристально посмотрел на нее, словно напоминая, что он очень решительный человек. Джулиана ответила на его взгляд. Она ни за что не признается, что его приезд взволновал ее, особенно сейчас, когда она знала, что Айан приехал в Индию с какой-то целью. У нее стало неспокойно на душе при мысли о такой перспективе.

– Ну и зачем ты приехал? – наконец спросила она. Айан заколебался, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Твой отец болен.

От потрясения у Джулианы перехватило дыхание. Здоровый как бык Джеймс Эдвард Уильям Линфорд поддался какой-то там болезни? Это совершенно невозможно, хотя она знала, что он почти разменял седьмой десяток. Наверное, это действительно что-то серьезное, раз уж Айан объехал почти полсвета, только чтобы сообщить об этом.