Действительно странно. В душе она не доверяла ему, но он значительно влиял на ее жизнь, комфорт и даже на ее счастье. Это было по-настоящему глупо.

Но это была правда, с которой приходилось считаться.

Айан вздохнул с явным разочарованием:

– Великолепно. Можешь ненавидеть меня, если хочешь. – Он саркастически усмехнулся, но этот звук меньше всего походил на смех. – Ты все равно поступишь, как тебе заблагорассудится. Но сейчас у меня нет слов, чтобы передать, какое облегчение я испытываю, зная, что теперь тебе ничего не угрожает.

Он схватил ее руку и сжал. Когда он попытался отпустить ее, Джулиана вцепилась в его ладонь.

Слезы снова подступили к глазам. И на этот раз она не смогла удержать их.

Понимая, что Айан заботился больше о ее безопасности, чем о том, что она о нем подумает, усиливало как облегчение, так и мучительную боль в ее исстрадавшейся душе. Потому что у нее не было сомнений, что он действительно беспокоился о ней.

Первый всхлип перешел в рыдание, исполненное горя. После второго она так прерывисто задышала, что казалось, ее горло вот-вот разорвется. Прежде чем она всхлипнула в третий раз, Айан обнял ее и положил ее голову к себе на колени.

И хотя Джулиана не помнила почти ничего из того, что он шептал ей на ухо следующие добрых полчаса, она помнила нежность его прикосновений и понимание в голосе.

Черт бы побрал его вместе с его заботой! Но она больше не могла его ненавидеть.

– Госпожа? – раздался в дверях голос горничной-индианки.

Джулиана оторвала зачарованный взгляд от языков пламени в камине, отогнав в сторону мрачные мысли.

Прошло два дня с той ужасной ночи, когда она побывала на развратном костюмированном балу. С тех самых пор Джулиана никак не могла обуздать свой гнев. Пережитое унижение вкупе с непонятной печалью, не давало ей покоя. Отчего ей печалиться? От того, что она чуть не погубила свою репутацию? Но до этого дело не дошло. Скорее уж крушение иллюзий о спокойной жизни с Питером приводило ее в такое уныние.

А что, если отец узнает, какой позор она чуть не навлекла на себя?

– Да, – ответила она Амуле, поднимаясь на ноги.

– Лорд Акстон прислал вам свертки. Эта весть ошеломила ее.

– Сейчас? Почему, ведь Рождество еще не наступило? Амуля пожала плечами:

– Какой-то мужчина доставил их. Вы желаете, чтобы я принесла их в вашу комнату?

– Это было бы замечательно. А сам лорд Акстон не пришел? – спросила Джулиана, не зная, обрадует или разочарует ее эта новость.

Айан дважды приходил повидать ее после того случая с Питером. Не зная, что сказать, Джулиана оба раза отказала ему во встрече.

– Нет, сегодня он не приходил, – ответила Амуля. – Пока нет. Вы выйдете к нему, если он придет?

Леди Арчер заколебалась. Хотя Айан был ее спасителем-благодетелем той ужасной ночью, воспоминание о безудержных слезах, которые она проливала в его объятиях, смущало ее и заставляло чувствовать себя слабой. Да, он утешал ее, и в такие моменты он был ей другом, в котором она так нуждалась. Но было совершенно ясно, что он смотрел на нее свысока, и Джулиане не хотелось еще раз убеждаться в этом.

– Полагаю, нет, – ответила она индианке. – Завтра утром мы должны отправиться в Харбрук.

Джулиана прекрасно понимала, что ведёт себя как трусиха. В конце концов, когда-нибудь ей придется встретиться с Айаном… но не сегодня. Она по-прежнему не имела ни малейшего понятия, что сказать.

Осуждающий взгляд Амули говорил, что она все понимает… и не одобряет этого. Это только усилило чувство вины и смятение, от которого Джулиана не могла избавиться.

И, что еще хуже, от ее обычно приподнятого рождественского настроения не осталось и следа: оно утонуло в море бессильной ярости и странного ощущения безысходности. Мысль о том, что предвкушение праздника в душе потеряно, приводила ее в еще большее уныние.

– Ты закончила складывать вещи? – спросила она у горничной, больше для того, чтобы отвлечься, а не получить ответ.

– Да, госпожа. Все, кроме того, что прислал лорд Акстон, что бы это ни было.

Джулиана кивнула. Ей следовало бы знать, что Амуля, как всегда, будет беспощадно рациональна.

– Хорошо. Я посмотрю, что прислал лорд Акстон. – Через несколько минут Джулиана поплелась наверх, не зная, что она там обнаружит. Войдя в свою комнату, она уставилась на груду белых коробок, лежавших на ярко-зеленом ковре около кровати, и нахмурилась. Боже мой, должно быть, он прислал не меньше десяти коробок, и к тому же не маленьких. Что же Айан мог ей купить?

Джулиана обнаружила, что к крышке самой верхней коробки был привязан конверт, на котором она прочла свое имя. Внутри лежала записка от Айана:

«Думай о той ночи как о моменте истины, через который ты обрела спасение. Я оказался там, только чтобы помочь, как поступают друзья. Это был просто еще один ветреный день на реке. И если твой отец начнет спорить с тобой, покажи ему содержимое этих коробок. На этот раз ты сможешь доказать, что ничего не потеряла.

Пожалуйста, позволь мне увидеться с тобой, когда ты будешь к этому готова. Я скучаю по тебе.

С любовью, Айан».

Джулиана нахмурилась, не зная, что думать. Она еще раз перечитала послание. Что он имел в виду?

Нахмурившись, она потянулась к верхней коробке. Каково же было ее изумление, когда леди Арчер поняла, что она из эксклюзивного магазина дамского белья. Неужели Айан сделал то, на что, даже она считала, он не отважится? Неужели он прислал ей нижнее белье? Эта мысль одновременно обеспокоила и заинтриговала ее.

Схватив широкий голубой бант, который удерживал крышку коробки закрытой, Джулиана потянула за его конец. Ленточка полетела в сторону, и Джулиана почти разорвала крышку. Внутри пенилась кружевами ярко-красная нижняя юбка. Уголки ее рта тронула улыбка. Джулиана вытащила этот предмет женской одежды из коробки и подняла на вытянутых руках. Слой за слоем крашеное кружево и ленточки ниспадали из ее рук на пол.

В другой коробке оказалась нижняя юбка, удивительно похожая на первую, но черного цвета. Две следующие были белыми. Дальше шли голубая, зеленая, нежно-розовая и еще одна цвета конского волоса.

Озадаченная, она снова перечитала записку Айана. На этот раз ей стало понятно, что он имел в виду.

В тот день, когда она упала в реку и ее нижняя юбка утонула, несмотря на попытки ее спасти, она вызвала неудовольствие отца тем, что, как он посчитал, пренебрегла приличиями, словно, разбитная девица. Если бы только у нее была нижняя юбка, чтобы предъявить ему, это спасло бы ее от доброго часа головомойки.

Джулиана рассмеялась. Айан обладал не только весьма необычным юмором, но и даром смешить ее.

Ее мрачное настроение начало улетучиваться, по мере того как, созерцая изящные нижние юбки, она перенеслась в тот день, когда Айан выловил ее из холодной реки. Ей не нравилось признаваться в этом самой себе и еще меньше – Айану, но в тот день он действительно спас ее.

Отец был недоволен тем, что она рыбачила, потому что настоящие леди так не поступают. Она была зла из-за того, что обстоятельства вынудили ее снять нижние юбки там, где кто угодно мог увидеть ее. И то, что Айан видел ее обнаженные ноги, когда она барахталась в воде в обнимку с ним… Да, она помнила, как отец пытался вызвать в ней угрызения совести. А тем временем Айан стоял напротив окна в кабинете Харбрука, позади папы, и корчил забавные рожицы.

И хотя на этот раз наличие нижней юбки не спасет ее, если отец узнает, что Питер чуть не погубил ее репутацию, Джулиана понимала, что хотел сказать Айан: он будет рядом с ней и поможет ей всем, чем сумеет.

И это не могло не тронуть ее.

Вернувшись в Харбрук, Джулиана отправилась в Эджфилд-Парк в одиночестве, возможно, потому, что знала: отец бы этого не одобрил. Первая неделя декабря плавно перетекла во вторую, в то время как зима укутала все вокруг белоснежным покрывалом, посеребрив голые ветви деревьев и сделав воздух совсем прозрачным. Обычно ей очень нравилось зимнее царство холодного сияния и блеска, потому что оно напоминало ей о приближении Рождества. Но в данный момент ее не волновало ни то ни другое.