— И теперь ваши «страшилки» будут проходить где-то в реестрах господина Муазена, как тайная военная разработка, — он рассмеялся. — Но само по себе превосходно, конечно. Слушайте, а вы можете пошуршать таким образом мне?

— Зачем? — изумилась она.

— Хочу узнать, что он почувствовал.

— Ну смотрите, — усмехнулась она. — Глядите мне в глаза, вот так.

Элоиза постаралась сделать это легко. Сейчас в ней не было злости, как днём. Как говорится, шалость и только шалость. После чего встать и отступить в тень, к дивану.

Себастьен не двигался и как будто вслушивался в темноту и тишину ночи. Потом потряс головой. Потом ещё раз. Потом закрыл уши. А потом наоборот — открыл. Выдохнул, закрыл глаза и сел спокойно.

Элоиза подождала несколько минут, потом вернулась к камину и опустилась на пол. Положила руки ему на плечи.

— Посмотрите на меня, — он открыл глаза, она поймала его взгляд в свете каких-то отблесков через окно с улицы, и всё сняла. — И рассказывайте.

— Сначала любопытно. Ну да, шорохи, треск какой-то. В темноте вообще отлично, мне даже не по себе стало, я почти потерялся. Ненадолго. А потом я вспомнил, что это всё вы, и непонятные шорохи сменились шепотом вашего голоса. Неразборчиво, я так и не понял, что этот голос мне говорил, но определённо что-то хорошее. И теперь я хочу знать, что именно, ясно вам? — улыбнулся он.

Вот так, оказывается.

— Я не ожидала, — замотала она головой.

— Но я успел представить, что досталось Муазену. Неприятно. Особенно если не понимаешь, откуда оно взялось. Я-то помнил и понимал. Но любопытно, очень любопытно. И говорите, вам это ничего не стоит? Шалость?

— Вроде того.

— Буду знать. Я правильно понял, глава о фотографиях завершена?

— Да. Вы не обиделись, что я не позвала вас посмотреть?

— Нет. Сначала я подумал, что вправду посмотрел бы, а потом вспомнил, что там не только вы, а ещё другие люди, та же ваша Маргарита, и ваши неизвестные мне приятельницы, и тот странный тип, который лучше бы тоже остался мне неизвестен. Ваши соло-фото я видел, а остальные участники мне без надобности. Вы всё правильно сделали. Никто больше не сможет этими фотографиями никого шантажировать, и точка.

— Но вы снова узнали обо мне такое, что по доброй воле никому не рассказывают, — она испытующе на него смотрела.

— Вы хотите узнать обо мне такое, что по доброй воле не рассказывают? — рассмеялся он.

— Нет, разве что столкнусь невольно.

— Но вы не усомнились, что такое может существовать.

— У вас до нашей встречи была весьма насыщенная событиями жизнь, я это понимаю.

— Хочу надеяться, что я тоже из понятливых, не только вы. Пойдёмте уже спать, сердце моё.

В воскресенье утро случилось где-то ближе к обеду. Не торопились, лежали, обнимались, и даже почти не разговаривали.

Ради кофе, впрочем, встали и выбрались наружу. В маленькой гостиной негромко беседовали, Элоиза с ходу не поняла, кто и с кем. Внутри она с удивлением увидела, кроме Марго, Мари и Адриенну.

Адриенна ничуть не изменилась с зимы. И не только с зимы, она вообще практически не менялась. Такая же худая, угловатая, вредная и въедливая. Тонкие губы, тонкие брови, тонкие пальцы. Вычурные кольца, яркий прозрачный шарфик на шее, солнечные очки в хитрой оправе. Только во взгляде какой-то сумрак.

С Мари же Элоиза не виделась несколько лет, это Марго регулярно ходила с ней пить кофе, ну да им в одном городе это проще. Мари выглядела смертельно уставшей. Вместо прелестной девушки с большой высокой грудью, осиной талией и крутыми бёдрами Элоиза видела крупную женщину, когда-то пышные светлые локоны коротко острижены, некрашеные ногти тоже короткие, ни единого украшения, практичные брюки и футболка.

Адриенна улыбнулась и помахала. Мари подскочила и крепко обняла Элоизу.

— Марго сказала, ты как-то всё решила, да?

— Мы решили, — поправила Элоиза. — Это Себастьен, мы вместе работаем. Он вчера очень помог. И наш братец Поль, кстати, тоже. Марго, он не появлялся?

— Нет, — покачала головой сестрица. — Позвонил и сказал, что тот его знакомый, который вчера был тут у нас и который тоже как-то замешался в нашу историю, хочет, представляешь, мой номер телефона. Поль ему сказал, что Себастьен нам не охранник, но, откровенно говоря, мужчина его сестры, и тот не успокоился, пока не выспросил — которой из двух. И в общем, Поль спрашивал, давать ли ему мой номер.

— Ты поразила его в самое сердце своими прелестями пятнадцатилетней давности, — хмыкнула Адриенна.

— Марго и сейчас возмутительно хороша, — фыркнула Мари.

— Дайте кофе, что ли, — Элоиза угнездилась на диване. — Монсеньор, если желаете — пойдём потом завтракать куда-нибудь в город. Если вас утомляют наши разговоры.

— Спасибо, я подумаю, — он сел рядом и с ощутимым любопытством разглядывал Мари и Адриенну.

С кухни прислали кофе и всего, что к нему полагалось.

— Элоиза, рассказывай, — Адриенна тоже налила себе кофе. — Я так понимаю, наш Николя где-то обделался?

— Можно сказать и так, — усмехнулась Элоиза.

И рассказала историю о Николя, его студентке Селин Перонне, её приятеле Кристофе и его боссе Оливье Муазене.

— Женитьба не помогла, да? — зло рассмеялась Мари. — Чёрного кобеля не отмоешь добела?

— Наверное, он просто не желает держать себя в руках, — пожала плечами Элоиза.

— В штанах, — добавила Адриенна. — Так будет вернее. Если теперь ему как-то аукнется, то я считаю, поделом. Ладно бы сам встрял, но нас-то всех за собой тянуть! И кстати, где фотографии?

— Там, — кивнула Элоиза на холодный камин.

— Вы сожгли? — не поверила Мари. — Эх.

— Что стоит за этим вздохом сожаления? — подняла бровь Элоиза.

— У меня-то даже и портрета не осталось. Теперь только в памяти.

— Зато спать будешь спокойно, — проворчала Марго.

Телефон Элоизы завибрировал и затрезвонил.

— Лёгок на помине, — усмехнулась она, глянув на экран.

— Неужели Николя? — сощурилась Адриенна.

— Угадала. Добрый день, Николя. Слушаю тебя.

Николя обиженным тоном сообщил, что от него только что ушла Леони, и дочь она забрала с собой. Сказала, что и так всё было не очень, а теперь она совсем не хочет с ним жить. Что он неплох, как любовник, но не как муж. Да и как любовник уже надоел. И что теперь только развод, никак иначе. И зачем нужно было вот так всё вчера делать?

Элоиза сначала даже растерялась немного от такой наглости.

Пробормотала, что ему в любом случае останутся студентки, которые не хотят читать толстые книги, на его век таких хватит.

А потом сообщила, что они тут как раз все вчетвером, и как раз думают, как его наказать за то, что он втянул их в такую некрасивую историю. Варианты есть самые разные. Ему интересно?

Нет, ему не было интересно. Он обиженно произнёс, что никогда не ожидал от неё, Элоизы, такой жестокости, и бросил трубку.

— От меня не ожидали такой жестокости, каково? — она отложила телефон.

— Да совсем берега потерял со своими студентками, — проворчала Мари. — Ладно, девочки, была рада всех увидеть. Увы, отпущенное мне время истекло. Меня ждут, — она поднялась, поцеловала всех троих, и ушла.

Марго пошла проводить. Адриенна поставила на стол чашку и с улыбкой на тонких губах оглядела Себастьена.

— Нам всем повезло, что вы — как Элоиза выразилась? — вместе работаете. Значит, угрожали оружием? Эх, жаль, я не видела.

— Определённо повезло, — кивнула Элоиза. — И ещё повезло, что у нас с Марго есть братец Поль, который в теме журналистов и информации. Без них ничего бы не вышло.

— А теперь, монсеньор, рассказывайте, что вы думаете обо всей этой истории.

Они вернулись в Рим поздним вечером. Их встретил Гвидо Форте, и отвёз домой. То есть во дворец его преосвященства. Там они сначала сходили к Элоизе, оставили в её гардеробной вещи ненужные и взяли сколько-то нужных. А потом отправились к Себастьену. Там уже был душ, и лёгкий ужин, и немного кино.