– Грегори Прайс, – представился он. – Торгую лесом. Ну как вам страна, которую мы покидаем? Это что-то, не находите?

– Красноярск-26 был создан только для того, чтобы производить плутоний, основной элемент ядерного оружия.

– Русские здорово отличаются от нас, но постепенно к ним привыкаешь.

– Сто тысяч ученых, инженеров и техников живут и работают здесь.

– Но уж кухня у них весьма мало напоминает французскую. Когда я приезжаю сюда по делам, беру все продукты с собой.

Они не имеют права подниматься наверх. Друзьям и родственникам из других городов запрещено их навещать. Они полностью изолированы от внешнего мира.

– А вы? Тоже приезжали по делам? Дейна усилием воли вернулась в настоящее.

– Отдыхать.

Грегори вытаращил глаза.

– Неужели? Ну и время вы для этого выбрали! Смелая женщина. Мало кто решится испытать прелести русской зимы.

Когда стюардесса покатила по проходу тележку с ужином, Дейна хотела было отказаться, но внезапно сообразила, что умирает с голоду. Она не помнила, когда ела в последний раз.

– Если хотите глоток бурбона, – предложил Прайс, – у меня есть то, что надо, маленькая леди. Настоящее, выдержанное.

– Нет, спасибо, – отказалась она, посмотрев на часы. До конца полета оставалось несколько часов.

Когда самолет «Эр Франс» покатился по взлетной полосе аэропорта Даллеса, четверо мужчин уже поджидали выходивших пассажиров. Они ничуть не волновались, в полной уверенности, что жертва от них не ускользнет. Привычное дело: им не раз приходилось навеки затыкать рты неугодным боссу.

– Шприц готов? – спросил главный.

– Да.

– Отвезем ее в парк Рок-Крик. Босс хочет, чтобы все выглядело как наезд.

– Будет сделано.

Глаза убийц не отрывались от дверей, откуда лился поток людей, закутанных в шубы, теплые пальто, меховые шапки и шарфы. Ручеек постепенно редел, пока не пересох. Главный нахмурился.

– Не пойму, что ее задержало.

Немного подумав, он взбежал по трапу. В самолете уже трудилась команда уборщиц. Мужчина прошел по проходу, открыл туалеты. Пусто. Он побежал обратно и успел перехватить собравшегося уйти стюарда.

– Где сидела Дейна Эванс?

– Дейна Э… – изумленно начал тот. – Хотите сказать, телеведущая?

– Именно.

– Она этим рейсом не летела, как это ни жаль. Я бы не прочь поглядеть на нее. А может, и автограф попросить.

Они еще не знали о случившемся три часа назад. Казалось, все шло лучше некуда, и Прайс едва не до смерти заговорил Дейну, взахлеб восхваляя лесоторговый бизнес.

– Знаете, что самое приятное, маленькая леди? Ваш товар растет сам по себе, без всяких усилий. Да, сэр, вы просто сидите и ждете, пока мать-природа позаботится о вас.

В динамиках раздался громкий голос стюардессы:

– Просим прощения за доставленное неудобство, но нам придется сделать посадку в чикагском аэропорту О'Хейр. Пожалуйста, пристегните ремни и верните спинки кресел в вертикальное положение.

Женщина, сидевшая через проход, цинично бросила:

– Ну да, конечно, в вертикальное положение. А может, я хочу умереть, удобно откинувшись на эту самую спинку!

Смысл страшного слово «умереть» каким-то образом впервые полностью дошел до Дейны. Раньше она не вполне сознавала, что происходит, и сейчас вздрогнула, как от удара. В ушах снова стоял свист пуль, отскакивавших от кирпичной стены, она словно ощутила грубый толчок чьей-то недоброй руки, кинувшей ее, как жалкого кутенка, под колеса грузовика. И только сейчас задрожала, поняв, что оба раза чудом избежала гибели.

Еще сидя в зале шереметьевского аэропорта, Дейна убеждала себя, что все будет хорошо и добро восторжествует. Но что-то тревожило ее, саднило, словно тонкая заноза в мозгу. Не давала покоя сказанная кем-то фраза, но кем?

Воспоминание ускользало, как ни старалась Дейна определить причину беспокойства. Что-то в разговоре с Мэттом? Ждановым? Тимом?

И чем больше она ломала голову, тем сильнее запутывалась.

Что ждет ее в Вашингтоне? Нужно как можно скорее связаться с Джеффом и Мэттом. Может, они сумеют уберечь ее.

По радио объявили посадку на рейс двести двадцать, вылетающий в Вашингтон.

Дейна направилась к выходу и уже показала талон служащей аэропорта, как вдруг ее осенило. Ну конечно! Последние слова Жданова!

Никто не знает, где я живу. Этот дом вполне безопасен…

Роджер Хадсон – единственный, кому рассказала Дейна об убежище Жданова! И сразу после этого его убили. С самого начала именно Хадсон ненавязчиво намекал на темные делишки Уинтропа с русскими.

– Когда я был в Москве, ходили слухи, что Уинтроп каким-то образом связан с русскими…

– Незадолго до того, как Уинтроп стал нашим послом в России, он говорил своим близким друзьям, что покончил с политикой…

– Именно Уинтроп давил на президента с тем, чтобы получить пост посла…

Она сама, как последняя идиотка, докладывала Роджеру и Памеле о каждом своем шаге, так что им не составляло труда проследить за ее передвижениями. И следовательно…

Следовательно, именно Хадсон и был таинственным компаньоном Уинтропа.

Весь полет до Чикаго Дейна сидела как на иголках, рассеянно отвечая на бесчисленные вопросы Грегори. Когда они благополучно сели, Дейна выглянула из окна. Ничего подозрительного. Все спокойно.

Дейна тяжело вздохнула и вышла из самолета, стараясь находиться в гуще оживленной толпы. Ей срочно нужно позвонить и убедиться, что Кемаль невредим. Собственная безопасность отошла на второй план. Что, если мальчику грозит опасность из-за нее. Она не вынесет, если что-то с ним случится! Нужно найти человека, который смог бы защитить Кемаля.

Она сразу же подумала о Стоуне. Он служил в организации достаточно могущественной, чтобы дать ей и Кемалю необходимую охрану, и, вне всякого сомнения, согласится помочь. Он с самого начала прекрасно к ней относится.

Не может быть, чтобы он оказался одним из них.

Он обещал сделать все, что может.

Он пытался не дать ее в обиду генералу Бустеру.

Дейна забилась в укромный уголок, вынула телефон и набрала номер сотового Стоуна.

Тот ответил немедленно:

– Джек Стоун.

– Это Дэйна Эванс. Я в беде. Мне нужна ваша помощь.

– Что случилось? – участливо осведомился Джек.

– Сейчас я просто не могу вдаваться в подробности, но за мной охотятся. Пытаются убить. Уже дважды покушались.

– Кто именно?

– Не знаю. Но больше всего боюсь за своего сына Кемаля. Не могли бы вы сделать что-то? Спрятать его или просто приставить людей.

– Я сейчас же этим займусь. Он дома?

– По-видимому.

– Не волнуйтесь, я пошлю людей. А вы? Как же с вами быть? Говорите, вас хотели прикончить?

– Да…, в России.

Джек задумчиво помолчал.

– Постараюсь разобраться и помочь. Где вы?

– У стойки «Америкой эйрлайнз» в аэропорту О'Хейр, и не знаю, когда выберусь отсюда.

– Оставайтесь на месте. Я найду кого-нибудь в Чикаго, и за вами присмотрят. А о Кемале не беспокойтесь. Блаженное облегчение нахлынуло на Дейну.

– О, Джек, спасибо вам. Спасибо. Она повесила трубку.

То же самое сделал Стоун. И не спеша подошел к переговорному устройству:

– Объект только сейчас звонил. Она в терминале «Америкен эйрлайнз» в аэропорту О'Хейр. Возьмете ее, а потом действуйте по плану.

– Да, сэр.

Стоун нажал кнопку и обратился к адъютанту:

– Когда генерал Бустер возвращается с Дальнего Востока?

– Сегодня днем.

– Что же, пора убираться ко всем чертям, пока он не допер, что творится у него под носом.