— Уорик! — радостно воскликнул король и похлопал ее мужа по плечу; тот приветствовал короля с не меньшим энтузиазмом. — Поговаривают, что ты женился!

— Так и есть, ваше величество. Леди Ондайн, моя жена. Наконец этот момент наступил! Король смотрел прямо на нее.

Превозмогая оцепенение, молясь от всего сердца, она присела, не отрываясь глядя в глубоко посаженные глаза Карла. Ах, как он смотрел на нее! Бесконечно долго! Но может быть, ей только так показалось, потому что все вокруг происходило как будто в тумане. Она молчала и молилась; ночные кошмары вихрем пронеслись в ее воображении. Вот сейчас он позовет стражу, покажет на нее пальцем и выкрикнет одно только слово: «Предательница!»

Но ничего такого король не сделал; ненавистное слово эхом отдавалось только в ее голове. Однако король узнал ее… ох, она могла поклясться, хотя он не обнаружил этого ни малейшим движением или знаком.

— Леди Ондайн, — сказал ласково Карл и дотронулся до ее руки, позволяя ей подняться. — Вы можете рассчитывать на самый сердечный прием в Хэмптон-Корте.

Ондайн боялась произнести хоть слово, а только улыбалась, неотрывно глядя ему в глаза. Потрясение от неожиданной счастливой развязки было столь велико, что девушка, казалось, вот-вот лишится чувств.

— Жениться без разрешения короля! — Карл рассмеялся. — Но теперь, когда я увидел невесту, прими мое благословение и, кроме того, разве что зависть. Екатерина! Ну не прелестна ли она?!

— И к тому же, кажется, целомудренна! — вполголоса добавила Екатерина, не имея, впрочем, желания задеть короля, а так, ради шутки.

Уорик обнял Ондайн за плечи и привлек к себе, как бы ненароком освобождая ее руку от королевского пожатия.

— Целомудренна! Клянусь в этом моей прекрасной королеве! — горячо воскликнул Уорик.

— А ты, оказывается, собственник, Четхэм! — заметил Карл. — Так что, друг мой, думаю, впереди тебя ожидают большие неприятности. Букингем околачивается неподалеку. Смотри, чтобы, болтая всякую чушь, он ненароком не похитил твоей супруги. Но, надеюсь, в моем присутствии он не посмеет её домогаться. Да, пожалуй, он и твоей доблести испугается, Уорик! Так что, кажется, мы в безопасности. Хотя, впрочем, не бродит ли поблизости какая-нибудь кошечка, готовая броситься на юную красавицу? Быстрее за мной… Бежим!

Как будто дурачась, Карл снова завладел рукой Ондайн и, склонясь к Екатерине, сообщил, что должен показать графине оранжерею и спасти ее от бесчисленных обожателей.

— Мы с удовольствием посмотрим оранжерею, — сказал Уорик, но на этот раз отнять Ондайн у короля уже не было никакой возможности.

Сжимая пальцы графини, Карл шаловливо добавил:

— А ваше дело, мой друг, заняться недругами, прежде чем они ускользнут из ваших рук. Кошечка, о которой я говорю, подкралась совсем близко!

Уорик порывисто обернулся. Король не шутил: Анна, с улыбкой на губах и еле сдерживаемой злобой в глазах, была почти рядом.

— Лорд Четхэм! — воскликнула она.

Уорику не оставалось ничего другого, как в соответствии с этикетом выдержать вежливую паузу, которой немедленно воспользовался Карл. Он подмигнул жене и быстро скрылся из глаз, таща позади себя, как на буксире, Ондайн. За ними устремились два королевских стражника. Когда вся группа вышла с кортов и двинулась по вымощенной дорожке по направлению к саду, Карл резко обернулся:

— Вы славные парни! Но оставьте меня в покое хотя бы на этот раз. Неужели вы в самом деле думаете, что прекрасная леди Четхэм представляет для меня серьезную угрозу?

— Ваше величество! — ответили в один голос стражники и с поклоном удалились. Карл повел Ондайн по дорожке глубже и глубже в сад, в уединенное место, где в изобилии росли какие-то странные заморские растения. Король опустился на одно колено и сорвал неведомый плод; затем он вытащил из кармана нож и, скользнув им по плоду, предложил кусочек Ондайн:

— Ананас. Единственный в Англии. Его вырастил мой садовник. Это очень загадочный фрукт. Попробуйте.

Ондайн взяла кусочек, но есть не смогла.

— Ваше величество, неужели это правда? — спросила Ондайн, глядя королю прямо в глаза.

— Конечно! Зачем мне, по-вашему, сочинять сказки об ананасе?

— Нет, нет! — горячо воскликнула Ондайн. — Я имела в виду… — Она сделала паузу и поежилась, как от холода. — Ах, ваше величество! Я никогда не покушалась на вашу жизнь! Но до сих пор меня подозревают в государственной измене…

Он помахал в воздухе рукой и улыбнулся. В этой улыбке Ондайн увидела все то, за что его обожали друзья и подданные.

— А я никогда и не верил, что ваш отец хотел убить меня, моя дорогая герцогиня Рочестерская.

Она с облегчением вздохнула. Да, он узнал ее. Она догадалась об этом в тот момент, когда их глаза встретились.

— О Боже! — прошептала Ондайн, когда король нежно дотронулся до ее щеки, но тут же отдернул руку и наклонился над кустом, рассматривая его плоды.

— Где же вы были все это время, Ондайн? Где этот плут Уорик нашел вас?

— На виселице.

— На виселице? — изумился Карл.

— Меня схватили за браконьерство.

— И хотели повесить? — Карл рассмеялся. — А Уорик оказался рядом и заявил, что женится на вас! Так рисковать ради того, чтобы избавить прекрасную мадемуазель от неприятностей! Просто замечательно! Ах, ну и история! Впрочем, в ней есть по крайней мере еще один секрет, как мне кажется.

— Да, милорд! Я до сих пор не знаю, что заставило тогда моего мужа спасти меня.

Карл постоял некоторое время в задумчивости, а затем пожал плечами:

— Ведь он не знал, кто вы?

— Я… да…

— Значит, это просто на редкость удачная встреча, — сказал Карл, прогуливаясь по дорожке. Ондайн с волнением следовала за ним.

— Ваше величество, что же мне теперь делать?

Он остановился и так пристально посмотрел на нее. что она вспыхнула.

— У вас остались свидетели: два стражника и паж. Один из стражников вскоре куда-то исчез: возможно, ему угрожали и он скрылся. Не знаю… — Король сделал паузу. — Я искал этого человека в небесах и под землей, но безуспешно. Возможно, он бы и не стал говорить правду. Кроме того, остались эти бумаги… подметные письма… Они ловко составлены и способны одурачить двор. Если вы найдете и уничтожите их, то у вашего дяди и кузена не будет никаких доказательств вашей вины. Вам придется заманить их в ловушку, чтобы снять обвинение с вашего отца… Ах, Ондайн! По закону ваш дядя является вашим опекуном… Он распоряжается поместьем! Официально я не могу простить вас, пока они не снимут обвинения.

— Но вы сказали…

— Я сказал, что не верю, что вы способны на такую измену, миледи. Полагаю, наступит более подходящее время, когда вы сами сможете доказать неубедительность всех обвинений. А теперь, возможно, вам следует вернуться домой и еще какое-то время побыть в роли графини.

Во дворце вы в полной безопасности и можете обдумать… план действий. Для всех вы жена Уорика Четхэма. Конечно, всем известно, что у старого герцога Рочестерского была дочь, но никто не знает ее имени и не видел ее в лицо. Побудьте пока со своим мужем здесь. Со временем все устроится.

Ах, Ондайн! Конечно, меня любит мой народ. Но прежде чем я добился народной любви, мне пришлось долгие годы скитаться изгнанником по всей Европе, сражаться за корону, просить о помощи. За это время я научился доверять хорошим людям и — что гораздо важнее — ценить их заботу. И вот я здесь… сын прекрасного человека, но слабого короля, который умер под топором палача… но в конце концов народ призвал меня обратно.

Теперь они считают меня любезным… очаровательным, если хотите… но скорее всего я просто осторожен. Говорят, что я хороший король, доступный для народа… Иногда — что я хитрый, себе на уме. Некоторые думают, что очарование нужно мне только затем, чтобы скрывать свои мысли. Возможно, это и правда. Я стал старите, умнее. Научился ждать, наблюдать и следовать только своим собственным советам. Время все расставляет по своим местам. Вы меня понимаете?