— Милорд? — пробормотала она. — Вы думаете…

— Я ничего не думаю.

— Может быть, вы снимете подозрения со своего брата, если эти двое следуют за вами по пятам?

— Неужели вас так тревожит невиновность Юстина?

— Да, — честно ответила Ондайн.

— Вы любите его?

— Как же я могу его не любить?! — закричала она, стараясь держать себя в руках. — Он ваш родственник, да вы и сами любите его! Он такой молодой и порывистый и, кажется, всецело предан вашим интересам.

Уорик вздохнул и положил руку ей на голову, принуждая е прилечь ему на плечо.

— Единственное, о чем я жалею, миледи, что не Юстин встретил вас тогда на виселице с петлей на шее.

На этот раз Ондайн сдержалась и ничего не ответила, потом что в голосе Уорика не слышалось ни гнева, ни насмешки; просто усталость. Он погладил ее по щеке:

— Спи, Ондайн. День был длинным и утомительным.

Когда они приехали во дворец, король работал в лаборатории.

Ботик провез их вниз по реке и высадил на полпути к теннисным кортам у длинного, невысокого, только что заново побеленного здания с прекрасными узорчатыми окнами. Королевская стража перед входом дала им дорогу.

Ондайн не могла не улыбнуться, увидев Карла. В огромном переднике, он стоял за столом, заставленным пузыречками, из которых вырывался пар и доносилось бульканье, и сосредоточенно отмеривал поочередно то одну, то другую клокочущую жидкость, смешивая их в пробирке. Его темные глаза горели от любопытства.

При виде вошедших его полные губы расползлись в широкой улыбке.

— Получилось! Кажется, получилось! Уорик приподнял бровь, приближаясь к нему.

— Осмелюсь спросить; ваше величество, что получилось?

— Корни, трава и солнечный свет, мой друг, вот в чем штука! Ведь я бонвиван!

— Бонвиван?

— Да, но вы еще слишком молоды! — нетерпеливо добавил король. — Этому я выучился когда-то давно, в годы странствий, от одного старого француза алхимика. Этой порции хватит, чтобы облегчить мне кое в чем бремя возраста! Подробности мы обсуждать не будем! Наконец-то мне удалось вспомнить пропорции, и я так рад, что доволен и вашим, Юстин Четхэм, возвращением.

Юстин, стоя скромно позади Ондайн, прокашлялся. Король поставил на место пузыречки, снял фартук и вышел из-за стола. Он также прокашлялся. Юстин подошел к королю, преклонил колено и поцеловал кольцо на его руке.

— Раскаялся от чистого сердца, Юстин? — спросил король.

— От чистого сердца, клянусь! — ответил Юстин.

— Тогда встань… и, надеюсь, ты больше не рассердишь меня поведением, недостойным рыцаря. А теперь все прочь с моего пути! Я хочу поприветствовать леди Четхэм! Она радует мои взоры больше, чем вы оба, вместе взятые!

Ондайн присела в почтительном реверансе. Он поднял се и расцелован в щеки.

— Моя дорогая, вы стали еще прекраснее. Не знаю, почему вы вновь оказались здесь, но я рад вас видеть. Юстин, пойдите прогуляйтесь с Ондайн. Если уж оказались снова при дворе, сослужите мне службу. Мне нужно перемолвиться парой слов с Уориком.

Уорик забеспокоился и хотел что-то возразить. У Ондайн заныло сердце. Она поняла, что он боится оставлять ее наедине с Юстином… Юстин помрачнел, догадавшись, что брат не доверяет ему. Король продолжал упрямо смотреть на Уорика, затем повернулся и сказал ему что-то такое, что слышал только граф. Тот улыбнулся в ответ и махнул Юстину и Ондайн, показывая, чтобы они следовали за Карлом.

Ондайн догадалась, что король успокоил Уорика, сказав, что его стражники всегда рядом.

«Но уже поздно, — подумала она. — Теперь Юстин знает, что Уорик чем-то сильно встревожен».

Юстин взял ее за руку и заговорил тихим голосом, когда они стали прогуливаться среди дубов, росших в королевском саду перед домом.

— Что же это такое? Неужели брат считает, что моего присутствия недостаточно, чтобы защитить его жену?

— Юстин, вовсе нет. Он просто крайне осторожен и не более…

— Нет! Не надо считать меня полным идиотом! — закричал Юстин, и она поняла, как глубоко он задет недоверием брата.

— Юстин…

— Он подозревает меня, своего брата, в каком-то отвратительном деле!

— Нет, — неуверенно возразила Ондайн. — Уорик пребывает в чудовищном настроении…

— Но почему у него такое настроение?

Она попыталась перевести разговор в шутку:

— Лучше скажи мне об этом сам, Юстин! Ты ведь тоже чудовище по крови!

Юстин повеселел и засмеялся вместе с ней. Неожиданно оба замерли от страха. По направлению к ним шла женщина, изысканно одетая, в небесно-голубом бархатном платье со шнуровкой.

Леди Анна.

— Юстин Четхэм! Неужели вы, прелестный мальчик, опять здесь? С вашим братом и его… леди!

— Да, Анна, я здесь, — ответил Юстин, кланяясь.

— И леди Четхэм! Как приятно видеть вас снова при дворе. Вы такое очаровательное, такое занимательное создание. Ах, что за прекрасная интрига! Я обожаю тайны, а вы, Юстин?

— Да, безусловно, — почтительно ответил Юстин, но Ондайн увидела, что он посмотрел на Анну не менее подозрительно и осторожно, чем она сама.

Сегодня в Анне, без сомнения, было что-то торжествующее. Она казалась ослепительной, сверх меры самодовольной. И счастливой. Она была похожа на кошку, наконец-то загнавшую в угол свою добычу.

— А где же Хардгрсйв? — спросил Юстин.

— Лил? — Анна сладко улыбнулась. — Думаю, он должен быть где-нибудь поблизости. Он очень занятой человек.

— Конечно. Но странно, что мы прибыли во дворец короля в одно и то же время, не правда ли? — вежливо спросил Юстин.

Анна снова улыбнулась лучезарной улыбкой, и Ондайн почувствовала, как ревность пронзила ее. Эта леди была безупречно красива и грациозна.

— Странно? Может быть, — уклончиво пробормотала Анна. — А как вы поживаете, девочка? — обратилась она к Ондайн. — Как переносите жизнь замужней женщины?

Ее голос стал вкрадчивым. Ондайн ответила ей со всей сладостью, на которую тоже была мастерица:

— Я просто без ума от замужней жизни, Анна. И наслаждаюсь всеми чудесными преимуществами, которые она приносит женщине!

— Ах! А вот и они, — раздался голос короля, прервав беседу дам. Карл, заметив Анну, хмуро приветствовал ее: — Как, леди, вы вернулись?

— В моем замке слишком скучно.

Карл поднял темную бровь, но больше ничего не сказал. Он взял Ондайн за руку и пошел с ней вниз по дорожке, предоставив Остальным свободу действий, но ясно давая понять, чтобы они сохраняли дистанцию, оставаясь позади.

Ондайн так хотелось выяснить, почему Уорик понижает голос, а Анна смеется так завлекательно. Но она не могла. Тихим голосом Карл потребовал ее внимания.

— Я глубоко взволнован. Я был уверен, что рассудок Уорика помутился от горя и чувства вины, но теперь я знаю, что убийца воспользовался моим гостеприимством. На вас напали?

— . Испугали чуть ли не до смерти, — уточнила Ондайн.

— Теперь стражники всегда будут около вас, — пообещал король, затем задумался. — Уорик просил меня сегодня разрешить ему развестись с вами. Я сказал, что я не церковь, — король вздохнул, — хотя всем известно, что это возможно.

Она задохнулась:

— Он просил вас… о разводе?

— Да!

Прекрасные глаза Карла остановились на Ондайн с сочувствием и любопытством.

— Теперь он понимает, что план жениться на вас был одним из самых безрассудных. Леди, он не хочет причинить вам вред.

«Нет, он просто меня не хочет, во всяком случае, в качестве жены!» — подумала она с такой острой болью и отчаянием, что даже испугалась, что закричит или ударится в слезы на глазах у короля.

— Я спросил его о ребенке, и он признался мне в сбивчивых выражениях, что вы не беременны. Когда вы покинете двор на этот раз, он собирается на одну ночь заехать домой, чтобы собрать ваши вещи, после чего отправит вас в колонию по дороге в Ливерпуль.

Ондайн опустила голову, все еще не в состоянии вымолвить ни слова.

— Я открыл вам планы Уорика, моя дорогая! Хотя он мой лучший и преданнейший друг, я не могу скрывать правду от женщины вашей красота, честности, страсти… и чести. Возможно, разлука с Уориком поможет вам распутать клубок вашей собственной жизни.