Подняла заплаканные глаза на незнакомца. Да ему никогда не понять, какую боль она испытывает в этот момент! Как буквально плавится и растворяется в адской кислоте, и нет сил взять себя в руки, справиться с ужасным потрясением. Слишком долго убегала от горькой реальности, за что и поплатилась. И, не помня себя от боли, прокричала, буквально выплюнула в его холеное миловидное лицо:

— А хоть бы и так! Какое тебе дело, оставь меня в покое!

Новый накат рыданий уже сжал горло удушающей пленкой, но тут до неё долетели слова парня:

— Ты поцарапала мне капот. Ремонт будет дорогой.

— Ч… что?

Отняла руки от лица, подняв глаза на говорившего. А потом на его протянутую руку. Естественно, на капоте не было ни единой царапины.

— Вставай, говорю. Вот, так лучше. Я пошутил. Сделай шаг, идти можешь? Я не мог тебя задеть.

Люда моргнула. Парень улыбнулся — уже гораздо теплее, словно успокаивая улыбкой.

— Ну, плачешь чего? Испугалась, или кто обидел? Садись, отвезу тебя в одно место, где варят хороший кофе. Чтобы ты не дрожала.

Люда не заметила, что инцидент привлек внимание студентов вокруг парковки. Вздрогнула, когда кто-то насмешливо обратился к парню, все так же ожидающему, что Люда примет протянутую руку:

— Пахман, решил избавиться от состава преступления?

В другой ситуации подобная шутка заставила бы ее улыбнуться. Но еще сильны были воспоминания о буллинге, который ей устроили студенты за последние насколько дней до отъезда в Киев. И девушка сжалась, всхлипнула, качая головой и обхватив себя руками.

— Долго думал над шуткой? — холодно осведомился парень, которого назвали Пахманом. Юморист запнулся на полуслове. А Люда остро хотела спрятаться от излишнего внимания. Правда, руку не приняла, лишь подошла к машине.

Хороша же она, должно быть. Размазанная тушь, красный нос, с которого течет, штаны по колено в грязных брызгах. А красавец на белом «ауди» смотрит на неё с теплотой, выглядит тронутым и слегка смущенным.

Впрочем, сейчас анализировать не получалось, мысли разбегались.

— Я испачкаю тебе сиденье…

— Садись. Я потом как раз в автомойку собирался. Подожди…

Галантно открыл двери и подал руку, помогая сесть. Людмила и не поняла, что только что села в автомобиль к незнакомому парню. Правда, на глазах у всех, но все же…

— Возьми, — он протянул ей упаковку влажных салфеток. — Меня Павел зовут.

— Люда.

— Извини, если я давлю, но кто тебя так обидел?

Девушка повернула голову. Руки все еще дрожали, когда она вытирала их салфеткой, но приступ рыданий отступил. Более того, она посмотрела на Павла с интересом, понимая, насколько тот хорош собой и как ей приятно находиться в его компании.

— Жизнь, — тихо проговорила, не понимая, откуда взялось ощущение тепла и доверия. — Меня обидела жизнь…

Павел учился в универе на четвертом курсе. Это то, что он поведал ей, пока они ехали по Крещатику. Иногда прерывался, показывал достопримечательности, раскрывая какие-то ничего не значащие истории из своей жизни, связанные с этими местами, затем легко переходил на повествование о студенческих происшествиях. И Люда сама не осознавала, что слушает его с интересом.

— Отчего все-таки плакала, поделишься? — спросил Паша, когда Люда наконец перестала дрожать, согретая кофе с корицей.

И она решилась. Ей просто необходимо было выговориться. Скорее всего, этого красавчика она больше не увидит, общение закончится сегодняшним днем. Делиться с одногруппницами пока не готова, с Анжеликой тема изжевана вдоль и поперек. Разве что с ним, случайным знакомым.

— Он просто дебил. Извини за резкость! — излишне горячо сказал Павел.

А потом… уже вечером, лежа в постели, Люда спрашивала себя, как так случилось, что после кофе поехала с Пашей на автомойку, причем оба остались сидеть в машине, наблюдая за гигантскими щетками. А после — через мост на Левый берег, где они долго гуляли по аллеям и набережной, ели мороженое, рискуя простудиться, соревновались, кто же вспомнит больше анекдотов. Девушке было легко и тепло в обществе Паши. Когда он отвёз ее к дому, даже поцеловала его в щеку в ответ на такой же дружеский поцелуй. Взбежала по лестнице, игнорируя лифт, прижимая к себе плюшевого тигра — Паша выиграл его для нее, когда играли в дартс.

Собирающаяся на работу в клуб Анжелика лишь посмеивалась и подначивала сестру. Люда сама не понимала, откуда ощущение счастья, прогнавшее темные мысли на задворки сознания. Так и уснула. А утром с изумлением поняла, что едет в универ лишь для того, чтобы увидеть Павла вновь.

Такой красавчик и она? Как такое возможно? Но так хотелось верить, что он не пройдёт мимо нее в коридоре, а предложит снова встретиться…

Они увиделись на перемене. Люда к тому времени уже устала его выглядывать. Стояла в окружении девчонок, которым поведала без излишних подробностей о расставании с Русланом. Новые подруги охали, качали головой и сжимали плечо в знак поддержки. А внезапно смолкли, расступаясь, пропуская… Пашу с двумя стаканами кофе.

Люда смутилась. С трудом смогла скрыть счастливую улыбку при его появлении. Девчонки отошли от шока неизвестной этиологии, разошлись. А Люда пила кофе, смеялась над рассказом Павла о его недавних приключениях в Карпатах, и впервые за все время забыла о глазах Руслана, о его голосе и безжалостной жестокости.

— Ну ты даешь! Новичкам везет! — ахнула Кира, кода студенты вернулись в аудиторию. — Это же Пахман, мечта всех девчонок. Его отец — депутат, а сам он довольно известная личность в столице. Волонтер, прекрасный организатор, блогер, душа компании.

— Кстати, его уже как год не видели с девушкой после того, как расстался с актрисой сериала «Колледж». Многие пытались занять ее место, и ни у кого не выходило. Людмила, ты сорвала джек-пот.

— Да не придумывайте, — отмахивалась Люда, впервые за все время вспоминая не глаза Руслана, а хриплый баритон Павла, отмечая пока еще слабое шевеление бабочек в животе, — ну, подумаешь, кофе пили… ерунда же!

— Глупая, хватит тосковать по прошлому! Не упусти свой шанс!

Вот так Люда получила популярность, которой не желала. Весь универ гудел о том, что Павел Величко ухаживает за девушкой, приехавшей по обмену. Она боялась, что кто-то раскопает ненужные сведения о ней. Но в то же время, ей до безумия нравилось проводить время с Пашкой.

Говорят, если любовь настоящая, то нельзя вот так за короткое время забыть того, по кому сгорало и вновь возрождалось сердце. Но Люда хотела забыть. Забыть как можно скорее все, что связано с Русланом. Забыть его предательство, подлые проделки Зои и травлю.

Врагу не пожелала бы она испытать, как истекает кровью сердце, кажется, вот-вот, фатальный удар — и вовсе остановится, не выдержав боли и безысходности. А сознание в отчаянном стремлении защитить свою обладательницу быстро предложило подмену.

Спустя несколько недель Руслан больше не был для нее потерянным, не разобравшимся, использованным Зоей в ее грязных целях. Теперь Люда видела то, что ранее, глядя сквозь розовые стекла, видеть не желала: то, как легко он от нее отвернулся, как поспешно потащил в постель Зойку, прикрывая свою кобелиную суть якобы смертельной обидой и нежеланием разговаривать. Как спокойно отнесся к буллингу, направленному на свою возлюбленную, да и вступился лишь потому, что дальнейший игнор ставил под сомнения его репутацию как мужчины. Он ни разу ей не позвонил, не попытался даже упрекнуть, написать. Ему было хорошо с Зоей. Вот так вот любовь, которой, казалось, завидовали сами боги, рухнула в одночасье.

Однажды во время телефонного разговора с мамой Люда все же не выдержала. Спросила, нет ли вестей от Руслана, да и что говорит Анна Валентиновна по поводу ее отъезда. Мать замялась, попыталась перевести разговор в другое русло. Но Люда была непреклонна. Она устала страдать. Ей надо было знать, что это действительно конец, чтобы двигаться дальше.

Мама горестно вздохнула. Сердце Люды сжалось от боли.