Стук двери. И тишина. Он не остался — она не слышит его дыхания и не чувствует его присутствия…

И тут ее буквально сгибает пополам в приступе рыданий. Не отдавая себе отчет, что она в доме не одна, девушка сворачивается калачиком на холодном полу, дав волю слезам. Это даже не рыдания. Так скулит смертельно раненый зверь.

— Прости его, — долетает до ее сознания тихий, непривычно робкий голос.

Это кажется обманом чувств, галлюцинацией. Но нет. Зоя замерла в дверях. В ее глазах слезы. Никаких сомнений в том, что она испытывает тяжёлую вину за свой поступок, уже нет.

— Прости. Может, он не нашел слов, но я видела, что с ним происходит. Когда он ночью звал тебя… я плакала от того, сколько в его голосе боли. Не о себе, понимаешь?! О том, что ему больно! Вы же любите друг друга!

— Уйди!

— Ты можешь и дальше обижаться, но не мучай его. Поверь, ему в сто раз больнее. В тысячи раз. Люда, не губи вас обоих!

Она подняла глаза на Зойку, и у той всё похолодело внутри. Столько ненависти, боли, упрека было в ее глазах!

— Убирайся вон. Сию же секунду. Я не позволю тебе здесь жить!

— Кто кому не позволит жить? Девчонки, вы чего? — в кухню влетела Анжелика, румяная и энергичная после недавней тренировки. — Вы снова помирились? Люда, встань с пола! И что это за симпатичный молодой человек, похожий на твоего Руслана из «Инстаграма», который чертит на асфальте краской «я тебя люблю»?

Люда не ответила. Лишь крепче обняла колени — они, предательницы, уже грозились поднять ее на ноги и заставить бежать вниз, в объятия любимого! Она еще сама не понимала, что готова простить ему все. Нужно лишь время… и все обдумать еще раз, подальше от раздражающей Зойки.

— Зоя сваливает домой. Правда же, Зоя?

Та попятилась назад.

— Но я… у меня все еще нет денег… я не решилась сказать маме…

— Так, стоп! — Лика открыла кошелек и достала оттуда несколько пятисотенных купюр. — Я за то, чтобы каждый труд оплачивался. Зоя, у нас был уговор, что ты останешься, пока не решится вопрос с деньгами. Он разрешился. И Люда сказала свое слово. Могу заказать тебе билет домой сегодня же.

А Люде уже было все равно. Обессиленная, добралась она до своей комнаты и дала волю слезам. Не заметила даже, как Зоя зашла попрощаться, еще раз попросить ее простить Руслана. Уснула в слезах, оставив телефон разряженным, Лику обеспокоенной, а себя — запутавшейся и несчастной.

Руслан осмотрел свои руки, измазанные краской, и поднял полный тоски взгляд к окнам пентхауса. Слабый свет внутри погас. Как жаль, Люда не увидит этой надписи, которую завтра, вероятно, закрасят коммунальщики. Боль сжала его сердце снова. Он не думал, что это так больно — ее слезы и дрожь.

— Ты нарушил правила борьбы.

Руслан непроизвольно вздрогнул, готовый дать отпор подкравшемуся сопернику. Но Паша Величко практически не обращал на него внимания. Лишь смотрел задумчиво, умело скрывая эмоции, туда же, куда и Руслан.

— И что будем делать? — Рус отбросил в сторону малярную кисть. — Разорвем ее напополам?

Паша усмехнулся. Но в этом смешке Рус ощутил нечто, похожее на надрыв.

— Я не слепой. И скажи спасибо, что не вырос последним уродом, который будет переть напролом, даже понимая, что она меня никогда не полюбит.

Сглотнул, глядя в сторону, якобы с равнодушием. Но Руса пробрало рвущимися на волю чувствами соперника. Он знал их, как никто другой — сам сгорал от подобных каждую секунду.

— Уйти и не докучать вам мне мешает одна деталь. Ты обидел ее. Да, она мне все рассказала. Ты знаешь, как мы познакомились? Она в слезах бросилась под мою машину. Ты понимаешь, до чего ее довел своей трусостью? Когда бежал, поджав хвост, когда с радостью трахал ту, кто ее подставила, и забил вашими фотками весь «Инстаграм»! Так вот поясни, как я могу уйти, зная, что ты уже причинил ей боль? Она мне очень дорога. И пока у меня нет уверенности в том, что ты не оступишься…

Пашка спрятал руки в карманы ветровки.

— Если ты посмеешь причинить ей боль, я тебя со свету сживу. Не вру. Это пара звонков, поверь, и в Киев ты больше не попадёшь. А универ она вряд ли бросит. И знай. Даже уступив тебе дорогу, я из вашей жизни не исчезну. Я буду рядом, следить за тем, чтобы ты не причинил ей боль!

Руслана словно накрывает цунами. Жаркая волна радости, холод — вдруг ослышался, не так понял… поднимает глаза на Пашку. Но его соперник смотрит вверх, на окна Людмилы. И Руслану в какой-то момент кажется, что он так прячет свои чувства.

— Ты… уступаешь?! Я правильно понял?

— Не путай это со слабостью, боязнью проиграть или страхом другого характера. Я не отступаю, я передаю ее тому, с кем она будет счастлива, если на то ее выбор. Но если ты опять все поломаешь, поверь, ты пожалеешь о том дне, когда я тебе поверил и пошел навстречу.

Руслан хотел ответить в резкой манере что-то вроде «сами разберёмся», но что-то его остановило. Так и стояли они, молча глядя на окна квартиры, где находилась их любимая девушка.

— В Киеве нашел подработку? — нарушил молчание Павел. А Руслану оно показалось таким тягостным, что он был рад говорить.

— Да, в «Эпсилоне». Их заинтересовала моя анимация.

— Хорошие ребята, — ответил Величко. — Знаком с ними лично. Надеюсь, мы друг друга поняли.

Это было похоже на угрозу. А Паша поспешил внести ясность.

— Знаю, кто-то другой на моем месте думал бы о себе, а не о чувствах Люды. Возможно, воспользовался бы своим положением, чтобы перекрыть тебе кислород, если ты от нее не откажешься. А мне надо знать, что она будет счастлива. Поэтому имей в виду, я слежу за тобой. И не заставляй меня жалеть о том, что я добровольно ухожу с вашего пути.

Это все выглядело, как сцена из душещипательной мелодрамы. Руслану стало неловко.

— Да можешь так не спешить. Она меня не простила, выгнала прочь.

— Завтрашний день нас рассудит, — Паша с неохотой оторвался от созерцания окон. — Будь тут около восьми. Обычно она в это время на пары идет…

…Люда зябко поежилась, с благодарностью взяла большой стакан лате из Пашкиных рук. Утро выдалось пасмурным и хмурым.

— Может, сядем в машину? Холодно.

Паша с грустью смотрел в ее слегка припухшие глаза, похожие на сапфиры. Смотрел так, словно хотел навсегда запомнить, положить в сейф своих воспоминаний, перед тем, как…

Почему у нее было чувство, будто он сейчас прощается? Смотрит так, что сердце сжимается… будто все знает. Словно точно прочитал ее мысли и понял, кого она выбрала уже под утро, когда слез не осталось, а разум отдал право выбора сердцу.

О, что она пережила за эти несколько часов до рассвета — не передать словами. Ей даже посоветоваться было не с кем. Анжелика вновь крутила пластинки в самом крутом клубе столицы, а позвонить никому нельзя — все спят. А сердце, израненное болью последних месяцев, медленно рубцевалось, осознав, что больше его не изрежут и не ранят. Слова Руслана, его взгляд, его чувства… да она еще вчера поняла, что он искренен с ней, как ни с кем и никогда. А обида… она вышла вместе с ее слезами.

Увы, ни с кем и никогда она не будет так счастлива, как с ним, своим возлюбленным. Его не заменить, не стереть из памяти, не разлюбить. И никогда такая любовь не повторится вновь — отчего-то она это знала наверняка.

— В машину? Давай посидим немного. К тому же, подождём ещё одного человека.

— У тебя деловая встреча?

Ей было неловко с ним. Неловко видеть взгляд Пашки, полный любви без надежды на взаимность. Она знала, что должна сказать ему о том, что произошло вчера. Рассказать о своих чувствах. Наконец, озвучить, что сделала свой выбор, совсем не в его пользу…

Неизвестно, отчего было больнее. Необходимость обидеть того, кто был к ней так добр, удручала. Пашка не заслужил такого! Но она любит Руслана, любит, наверное, еще сильнее, чем когда-либо! И как же быть? Можно ли найти выход из такой, казалось бы, нелегкой ситуации?