Отловив местного носильщика и погрузив на его электрокар чемоданы, Матвей через просторное, возносящееся арками над головой здание вокзала вышел на привокзальную площадь. Его окружили шорохи шин электромобилей, развозящих пассажиров.

– Матвей! – Он оглянулся на крик.

– Глеб!

Братья обнялись, отстранились, оглядывая друг друга.

– Все такой же волкодав, – уважительно сказал старший. – Хоть сейчас в космос. А я вот, под водой сидя, брюшко заработал, – похлопал он по выступающему животу.

– Да и бородой, я смотрю, обзавелся, – отметил Матвей. – А тебе идет. Таким солидным выглядишь. Сразу видно, что главный инженер.

– Да ну тебя, чертяка, – засмеялся Глеб. – Где твой багаж? Давай в темпе, а то мне еще на причальное поле заехать надо, людей забрать.

– Что за поле? – удивился Матвей.

– Потом расскажу, – отмахнулся Глеб. – Поехали. Вон мой «Руссо-Балт» стоит. Ого, а это у тебя что за зверь такой? – Он попробовал поднять больший из двух чемоданов, но еле оторвал его от земли. – Что за клеймо?

– Дипломатическая почта, – ответил Матвей, подхватывая чемодан и неся его к вместительному электробусу. – Иммунитет от досмотра.

– Ну, надеюсь, у тебя там не наркота и не бомба, – усмехнулся Глеб, устремляясь вслед за братом.

– А вот и наш подводный труженик.

Глеб, выбравшись из машины, указал на возвышающийся над пристанью корабль. Плавные обтекаемые обводы корпуса и высоко выступающая над ним рубка с крылышками рулей глубины подсказывали, что вскоре Матвея ждет подводное путешествие.

Он вылез вслед за Глебом, походил, размялся. Последние три часа он провел в электробусе, раскатывая с братом по мегаполису. И не скажешь, что всего лет тридцать назад, как подсказал ему верный Yangle, население Тикси не превышало и десяти тысяч против миллиона по данным переписи трехлетней давности. За прошедшие десятилетия город стал, наряду с Диксоном, одной из двух газовых столиц Федерации. Больше всего Матвея поразили дороги, связавшие город бесконечным мостом. Из-за потепления, принесшего в Тикси невиданную доселе проблему – вязкие грунты, любая дорога, проложенная традиционным способом, просто сползла бы в первое же лето. Так что дорожное полотно опиралось на сваи со встроенными генераторами искусственного холода, упомянутыми Романом. Учитывая, что по тому же принципу строились практически все здания в городе, он потреблял сумасшедшее количество энергии, но в углеводородном океане, перевалочной базой для которого и служил Тикси, это было той самой пресловутой каплей в море.

Из подводных добывающих комплексов, расположенных на шельфе моря Лаптевых, и дальше, на хребте Ломоносова, в гигантские хранилища прибрежной зоны ежедневно закачивались сотни миллионов кубометров газа и тысячи тонн нефти. Затем все это богатство перекачивалось в десятки перерабатывающих заводов, возведенных неподалеку, или начинало долгий путь по трубопроводам в европейскую часть Федерации.

Город строился, жил, питался и, казалось, дышал газом и нефтью. Как услужливо подсказала Матвею вездесущая Фрипедия, три четверти работающих горожан были заняты в сферах, в той или иной мере связанных с добычей, переработкой или транспортировкой углеводородов.

Второй особенностью города, подмеченной Матвеем, было обилие электротранспорта, также, впрочем, вызванное беспримерной дешевизной энергоносителей. При населении в десять раз меньше столичного Тикси потреблял электроэнергии больше Москвы.

Часа через полтора катания по городу «Руссо-Балт» Глеба выбрался на окраину, и Матвей заметил впереди по курсу какие-то узкие длинные вышки. Вопрос, что это за чудо, застрял в горле: через секунду он увидел парящий над одной из вышек сигаровидный аппарат, блестящий в лучах полуденного солнца.

– Дирижабль? – повернулся Матвей к брату.

– Он, – кивнул тот. – Прямиком из Стокгольма.

Его тон, впрочем, был не особо жизнерадостным, и пока Матвей рассматривал выраставшие на глазах причальные вышки дирижаблей и сам, экзотичный для него, воздушный корабль, брат рассказал, что встречает делегацию иностранцев, которых должен доставить на промышленно-буровой комплекс «Тикси-2» – именно там Глеб второй год и занимал должность главного инженера. Недовольство его было вызвано тем, что при пестром составе иностранцев все они, в той или иной мере, имели отношение к разнообразным экологическим организациям. Были там и чиновники ООН, и сотрудники WWF[4], и журналисты, пишущие на экотемы, и пара шишек из Гринписа. У Глеба, как и у любого менеджера мало-мальски крупной компании, занимающейся добычей или переработкой углеводородов, недоверие к подобного рода публике было выработано годами опыта. Скажи такому лишнее слово – и жди вскорости какой-нибудь статьи или голофильма на тему, как корыстные и циничные корпорации уничтожают природу ради лишнего процента прибыли.

Впрочем, после погрузки делегации, в которой оказалось всего десяток человек, в электробус настроение Глеба поднялось, так что по пути в порт он даже прочел на английском небольшую лекцию о городских достопримечательностях. Больше всего гостей поразило уже отмеченное Матвеем изобилие электромобилей, вызвавшее волну одобрительных реплик.

Среди иностранцев его внимание сразу же привлекла девушка лет двадцати пяти, высокая эффектная блондинка. Судя по едва заметному акценту, она была шведкой. До прибытия в порт он успел узнать, что догадка верна: девушку звали Марта Саари, она была уроженкой Гетеборга и работала журналистом в стокгольмской «Dagens Nyheter».

– Первая подводная промышленная платформа для добычи газа появилась на шельфе моря Лаптевых в 2021-м. А уже через четыре года была построена платформа на хребте Ломоносова. Именно вокруг нее за следующие пятнадцать лет и вырос наш «Тикси-2». Сейчас на хребте действует больше двух десятков платформ, не считая перерабатывающих и распределительных установок. А всего на комплексе ежедневно работают больше пяти тысяч человек.

– Скажите, а это правда, что первые подводные буровые установки обеспечивались энергией с берега и для этого даже построили мини-АЭС?

– Построить действительно построили, но уже через пять лет после начала эксплуатации АЭС пришлось закрыть из-за проблем с вязкостью грунтов. Впрочем, к тому времени энергообеспечение платформ осуществлялось в автономном режиме, за счет добываемого газа.

– А вот меня всегда волновал вопрос – как вы обеспечиваете каждый день воздухом персонал комплекса и работу всех агрегатов?

– На «Тикси-2» действует несколько мощных установок электролиза, благо соленой воды для этого у нас в избытке. Специальная программа отслеживает процентное содержание кислорода в воздухе и регулирует его количество по мере необходимости.

Матвей посмотрел в овальный иллюминатор. «Академик Поярцев», как именовалось принадлежавшее «Тикси-2» глубоководное судно, уже три часа шел в направлении хребта Ломоносова, где на километровой глубине раскинулся комплекс, выросший за пятнадцать последних лет из единственной платформы до настоящего подводного города с населением в тысячи человек.

Глеб, дабы скрасить дорогу, принялся рассказывать пассажирам историю создания комплекса, но интерес к лекции проявили единицы, включая и Марту. Остальные, видимо, как и полагается экологам, и так располагали необходимой информацией.

– Что же будет, когда дракон проснется?

– Что, простите? – Матвей взглянул на соседа, пожилого седовласого мужчину лет шестидесяти. Он был одет в старомодные плащ и шляпу и все время подводного путешествия провел за изучением каких-то схем и чертежей на карманном планшете.

– Извините, – смущенно улыбнулся тот. – Когда я чем-то увлечен, то иногда разговариваю сам с собой.

– А о каком драконе вы говорили? – спросил Матвей.

– Эм-м, – замешкался тот, затем, после некоторого раздумья, все же ответил: – Вы, конечно, за молодостью лет не застали такого государства – Советский Союз.