Что еще? Предотвратить развал СССР? А как? Выучиться на снайпера и грохнуть главные персоналии? Фигня получится. Только усугублю уже начатый процесс, так и до гражданской войны можно довести. С применением ОМП**. Нафиг такое счастье…

Про шпионов я ничего не знаю. Вроде и перечитал кучу литературы про попаданцев, где они десятками, по памяти, сдают шпионов. А в голове нихрена не отложилось, кроме фамилии Калугин. Вроде генерал какой-то, на амеров работал. Не, не буду фигней страдать, пусть шпионов профессионалы ловят.

Армянское землетрясение? Помню что было. Был бы под рукой инет, глянул бы в вики. А так только общие сведения, даже без даты.

Зато вершины все помню. Анд, Альп и Кавказа с Памиром. Начал перебирать от восьмитысячников и незаметно провалился в сон.

Я ли свой не знаю город?

Дождь пошел. Я поднял ворот.

Сел в трамвай полупустой.

От дороги Турухтанной

По Кронштадтской… вид туманный.

Стачек, Трефолева… стой!

Как по плоскости наклонной,

Мимо темной Оборонной.

Все смешалось… не понять…

Вдруг трамвай свернул куда-то,

Мост, канал, большого сада

Темень, мост, канал опять.

Ничего не понимаю!

Слева тучу обгоняю,

Справа в тень ее вхожу,

Вижу пасмурную воду,

Зелень, темную с исподу,

Возвращаюсь и кружу.

Чья ловушка и причуда?

Мне не выбраться отсюда!

Где Фонтанка? Где Нева?

Если это чья-то шутка,

Почему мне стало жутко

И слабеет голова?

Этот сад меня пугает,

Этот мост не так мелькает,

И вода не так бежит,

И трамвайный бег бесстрастный

Приобрел уклон опасный,

И рука моя дрожит.

Вид у нас какой-то сирый.

Где другие пассажиры?

Было ж несколько старух!

Никого в трамвае нету.

Мы похожи на комету,

И вожатый слеп и глух.

Вровень с нами мчатся рядом

Все, кому мы были рады

В прежней жизни дорогой.

Блещут слезы их живые,

Словно капли дождевые.

Плачут, машут нам рукой.

Им не видно за дождями,

Сколько встало между нами

Улиц, улочек и рек.

Так привозят в парк трамвайный

Не заснувшего случайно,

А уснувшего навек.***

* эхинопсис — вид кактусов

** ОМП — оружие массового поражения.

*** «Сон» Александр Кушнер.

Фотографии к главе и книге в разделе доп. материалы.

Как я и просил, меня разбудили в половину восьмого. Сонный, на автомате, сходил в туалет и умылся в ванной. Всю ночь мне виделись тяжелые, бредовые сны. Родственники из той жизни. Мама, папа, бабушка, сестра, жена. Все по очереди приходили и отдавали бабе Тоне мои документы. Какие? А хер его знает. Сон. Куда ночь туда и сон, аминь, аминь, аминь.

Влез в треники, вбил ноги в кеды и как был с голым торсом выскочил на улицу. Солнышко уже во всю жарило. Народ не обращая на меня внимания тянулся на свои работы и к остановке транспорта.

В беге вокруг школы меня хватило только на два круга, после чего сделал разминку, подергался на турнике, отжался и побежал домой.

— Женька, ты куда, скаженный, подорвался? — Встретила меня недовольная бабуля.

— Ба, я решил тренироваться! Хочу космонавтом стать. Буду каждое утро бегать на школьную и заниматься.

— Ой, уморил. Космонавт.

— Я серьезно, ба! Зажги колонку, я ополоснусь, а то вспотел.

— Да бегай на здоровье, лишь бы не забросил через неделю. Иди мойся, колонка уже горит. И штаны свои в ванной оставь — сполосну.

— Спасибо, ба!

На завтрак были бутерброды с маслом и сыром и сладкий вкусный чай. Чай у бабули китайский, черный, паюсный. Ей однополчанка присылает из Хабаровска. Уже с десяток кирпичей скопилось.

Бабушка, как и обещала, замочила мои треники и майку безрукавку. Пришлось влазить в оранжевые супер-короткие шорты и в растянутую, и застиранную футболку бледно оранжевого цвета.

Не поленился, сходил полюбовался собой в зеркале шкапа. Рыжий в оранжевом. Вылитый Фаддей Сеткин из Верхоталья. Хотя Крапивин еще не написал «Оранжевый портрет в крапинку». Так что сравнивать пока не с кем.

На отработку мне к девяти, но из дома я выскочил раньше. По пути выкинул очистки. Несмотря на то что пришел пораньше, под школьным козырьком в тени винограда оплетавшего решетку, уже толпились школьники. В основном старшаки, Женькины одноклассники кучковались под большой раскидистой ивой.

Не все из его класса решили пройти отработку в июне, а потом гулять все лето. Кого-то заслали по деревням к родственникам, кого-то в пионерлагеря, а кто-то просто забил и решил отработать в другие месяцы.

Всего из уже 4«б» было 9 человек со мной вместе. Братья-близнецы — Сергей и Андрей Лубенцы. Самая наверное распространенная фамилия в школе, их, Лубенцов, в школе было человек пятнадцать. Мафия короче.

Двое Сашек, не разлей вода друзей. Чудиков, комиков и шутов. Сашка Иванов и Сашка Свистченко. Оба воспитываются только матерями и оба имеют младших братьев. Постоянно пытались шутить, рассказывать какие-то вымышленные истории, в общем смешили и веселили класс как могли. «Свист» и «Ива» сегодня были грустными и цветными. Лица и руки у них имели черно-фиолетовый цвет.

Сосед Женьки, Жмур, тоже имел вид несчастный и сонный. То, как он клевал носом, наводило на мысль, что этот ботан, опять всю ночь читал свою любимую фантастику.

И трое девчонок. Ленка Глыба, Ирка Петрухина и Олька Сидорова. Все задаваки, отличницы и активистки. Хотя Сидорова, по остаточным воспоминаниям Женьки, даже очень ему нравилась. Но дальше мысленной симпатии и вполне реальных угроз пацанам, набить всем морды кто Сидорову обидит, дело пока у него не двигалось.

Подойдя к честной гоп-компании, со всеми поручкался. Даже с опешившими от такого поступка девками. Свисту и Иве пожимал лапки с опаской, черт знает в чем они уделались.

— Привет парни! В чём это вы?

На что они на меня вылупились удивленно, никак не меньше девчонок.

— Лис, ты чего? Мы же тютину лопали вот и вымазались.

В голове возник образ ягоды, знакомой ягоды.

— А! Шелковица!

На меня уставились подозрительно уже все. Даже Жмур проснулся, он и спас положение.

— Ага. Шелковица, она же тютина. Листья шелковицы, являются основным источником питания личинок тутового шелкопряда, куколка которого используется для производства шёлка.

Выдав эти сведения, Витька опять погрузился в сонное состояние. А народ наоборот возбудился и стал пытать Сашек сколько личинок они съели вместе с ягодой. Яростные споры прекратились с приходом бывшей классной руководительницы Татьяны Ивановны.