— Да ты понятия не имеешь, с кем связался! — Мой мучитель посмотрел в глаза Аарону, но не сдержавшись, отвернулся, нервно оглянувшись на охрану.

И только сейчас до моего заторможенного, пытавшегося разобраться в происходящем и разгадать план Аарона сознания дошло, почему мой мучитель не может пошевелиться и почему никто не вмешается. Я впервые внимательно оглядела подошедших зевак, где из общей массы выбивались несколько гвардейцев и два личных охранника Андрэ в дорогой черной форме. Они раз за разом будто наваливались на невидимую стену, но были не в силах преодолеть ее. И даже звуки с той стороны доносятся будто сквозь плотный слой ваты.

Аарон отвел одну руку назад, и повинуясь его воле, в кухне распахнулось окно. И я осознала, что его магия — телекинез. Одна из сильнейших способностей. И именно поэтому у него нет ни одной мозоли. Он терпеливо ждал, пока мимо меня молнией не пронесся нож, аккуратно ложась рукоятью в раскрытую ладонь. Второй рукой, явно отводя душу, он вновь ударил Андрэ, который не удержался на ногах и опрокинулся на спину.

— Думал полегчает. — Аарон сокрушенно покачал головой. — Но знаешь, — продолжил задумчиво: — ничего не изменилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Если бы Андрэ знал об Аароне и его магии, уверена, он бы не отпустил охрану от себя ни на шаг. Аарон подошел к даже не пытавшемуся встать моему мучителю, и тот взвизгнул, переходя на фальцет:

— Охрана! Остановите его!

Но они не могли! Услышав команду, два громилы с новыми силами навалились на установленный Аароном барьер, но оказались бессильны, словно дети.

Аарон, игнорируя зевак, сверху вниз смотрел на моего мучителя, который насиловал меня на пару с другом, когда я кричала и умоляла о помощи, когда кусала разбитые в кровь губы, когда меня брали везде, где хотели и как хотели. За секунду в воспоминаниях пронесся первый год, когда я не могла отмыть со своего тела их прикосновения, когда просыпалась по ночам от жутких кошмаров. Я хотела, чтобы Аарон убил его. Мой мучитель, осознав, что Аарон не просто запугивает, принялся вырываться с новыми силами, выкрикивая все новые и новые угрозы, слыша которые я едва сдерживалась, чтобы не убежать, потому что на собственной шкуре узнала — это не пустые слова.

Я правда хотела, чтобы Аарон убил его, но тогда его казнят. Но также я понимала, что стоит Аарону отступить сейчас, он в любом случае не проживет долго и разбираться с ним будет уже этот психопат.

И я осознала, что из всей этой истории есть только один единственный выход.

— Аарон, не надо, — прошептала едва слышно побелевшими губами.

— Стой, где стоишь, малыш.

И было в его голосе нечто такое, что заставило меня замереть на месте.

— Пожалуйста. Он не стоит этого. Ты… что-нибудь придумаешь, потом. Давай я уйду с ним, а ты меня спасешь? Ведь так поступают хорошие парни? А ты же хороший парень? — я несла полный бред, в надежде остановиться Аарона, была готова уйти с Андрэ добровольно, если он пообещает забыть произошедшее здесь. Но Аарон больше не смотрел в мою сторону.

Я попыталась шагнуть к нему, но натолкнулась на прозрачное препятствие.

— Аарон…

Он подошел к лежащему у его ног Андрэ, наклонившись, приставил длинный нож к центру его груди.

— Парень, ты не знаешь меня, — дрожащим голосом начал Андрэ и заскулил, когда коник ножа проткнул одежду и уперся в грудь. — Я тебя отпущу, обещаю. Но если ты меня убьешь, то точно не уйдешь отсюда живым. Ни одна шлюха не стоит этого!

Но Аарон, так и не отводя взгляда от его лица, надавил двумя руками на рукоять, резко вгоняя лезвие до упора. Чтобы не заорать, я закрыла рот руками. Аарон выпрямился, развернулся, по-прежнему игнорируя взбешенную толпу, и пошел ко мне. Я не знала, сколько еще он сможет держать щит, но видела, что лицо его бледнеет, скулы кажутся острее, под глазами залегли тени. Все признаки магического истощения.

— Иди сюда, я поделюсь силой. — Я прижала ладони к по-прежнему стоявшей между нами прозрачной стене, но Аарон мотнул головой.

— Этого все равно не хватит.

— Но что теперь будет? — От отчаяния я прикусила губу, чувствуя металлический привкус крови во рту и не обращая на него внимания.

— Тише, малыш. — Аарон улыбнулся, на этот раз мягко, успокаивающе. — Просто доверься мне.

В следующую секунду он резко схватил меня и прижал спиной к своей груди, обхватывая рукой за шею. В его второй руке вновь появился нож, на этот раз меньше предыдущего, но не менее острый. Сердце испуганно толкнулось в ребра. Но прежде, чем я успела по-настоящему испугаться, Аарон зашептал мне прямо на ухо на грани слышимости.

— Я не сделаю тебе больно, но я не смогу держать щит вечно и так надо, чтобы тебя не осудили вместе со мной.

— Нет, Аарон, нет, — прошептала я, поняв, что именно он задумал.

— Малыш, как тебя зовут?

— Натали, — прошептала я дрожащими губами свое имя впервые за несколько лет.

— Я люблю тебя, Натали. У тебя просто охренительное имя. — И, не дав мне вставить ни слова, продолжил: — А теперь ты должна внимательно меня выслушать и, когда меня уведут, сделать все в точности так, как я скажу. Хорошо?

И Аарон, максимально плотно прижавшись губами к моему уху, очень тихо прошептал указания.

— А теперь громко крикни: «Пожалуйста, Аарон, не надо».

И в тот момент, когда на нас обрушился рев разъяренной толпы, я крикнула это изо всех сил, выплескивая все свое отчаяния. Успела услышать насмешливое: «Хорошая девочка», а потом его буквально отодрали от меня.

Аарон не сопротивлялся, когда его избивала толпа. Я видела, как он защищает руками голову и ребра, как прикрывает ногами живот. Как его волокут по снегу, а голова запрокинута и синие глаза закатываются, будто он теряет сознание, но затем вновь приходит в себя. И снова отключается. Я билась в истерике, но никто не знал настоящую причину. Я не могла успокоиться, пока меня не отвели в соседний дом и не напоили ледяной водой. Я старалась не думать, не представлять, через что сейчас проходит Аарон, пока я тут собираюсь давать показания и обвинить его в том, что он напал на моего бывшего любовника из ревности и едва не убил и меня. Это было первое указание Аарона.

Допрос длился весь день.

В первую очередь нас с Аароном разлучили. Его бросили в те самые пустующие казармы, в которых температура была всего на пару градусов выше, чем на улице.

И, так как все считали меня жертвой, а мой дом стал местом убийства, мне разрешили остаться у Кэти, но на всякий случай под охраной гвардейцев. Мы ждали следователя, которого вызвали срочной телеграммой из соседнего городка.

Город находился от нас в трех часах езды на санях с ездовыми собаками, но следователь, конечно, к нам не спешил, и вместо трех часов ожидание растянулось на пять.

И я ненавидела себя за то, что по моей вине Аарон сейчас избитый, с пустым магическим резервом, без куртки и даже без обуви мерзнет в казармах. Корила себя за свою нерешительность, из-за которой мы не исчезли из этой страны раньше. За глупые терзания, которые сейчас казались смешными. Я хотела попросить Кэти отнести ему куртку и обувь, но Аарон категорически запретил помогать ему хоть как-то, чтобы никто не решил, что я ему сочувствую. Чтобы даже подозрений ни у кого не возникло. Это было его вторым указанием. В итоге я то металась по чужому залу, едва не выдирая собственные волосы от бессилия, то сидела как на иголках, растирая ледяные, трясущиеся руки.

Мою реакцию Кэти и откровенно сочувствующая мне охрана объяснили пережитым страхом, не догадываясь, что сейчас я ненавидела каждую секунду, пока Аарон был вдали от меня. Кэти пыталась напоить меня чаем с успокоительными травами, но мне нужна была трезвая голова и быстрая реакция, поэтому я отказалась.

Когда появился следователь, я практически выбежала ему навстречу. На все вопросы отвечала быстро, коротко и так, как мы с Аароном условились. Приехал бывший, хотел помириться, Аарон вспылил, убил его и угрожал мне. Нет, я не знаю кто такой Аарон, откуда он и вообще впервые увидела несколько дней назад. Допросив также Аарона и не найдя повода задерживать и меня, следователь и Аарон в окружении гвардейцев наконец уехали.