- О характере работы и о своих обязанностях вы узнаете на месте. Сейчас могу сообщить вам, что ваш заработок будет не менее 100 тысяч тват в год. Плюс полное государственное обеспечение.

А это уже очень интересно! Нав аж подался вперёд. Максимум, на что может рассчитывать свежеиспечённый ксенопсихолог, пусть даже специалист по отсталым цивилизациям, это 30 тысяч тват в год. А здесь ему предлагают в три раза больше, да ещё полное гособеспечение.

- Насколько мне известно, - осторожно заговорил Нав, - светлейший князь просто так платить не будет. Рискну предположить, вы озвучили ещё не все условия.

- Верно, - службист холодно усмехнулся. – С вами будет заключён контракт на двадцать пять лет. Первый отпуск вы получите не раньше, чем через десять лет. И, конечно же, вы дадите очень строгую и очень серьёзную подписку о неразглашении.

Ни жене, ни любовнице, ни собственной собаке – мелькнул в голове мотив весёлой песенки, но вслух Нав спросил:

- Надеюсь, мне не придётся заниматься чем-нибудь противозаконным?

- О-о-о, - службист театрально всплеснул руками, - конечно нет. Ваша специальность вполне мирная. Так вы согласны?

Нав замялся. Ему предлагают хорошую… К чёрту! Отличную работу. Такие деньги, такой заработок. Но… Контракт кабальный. Двадцать пять лет бог знает где, в отрыве от родного дома, от мамы, друзей. А потом остаток жизни делать вид, будто этих двадцати пяти лет как будто не было. Какая, в таких условиях, может быть научная карьера?

Службист, словно дьявол-искуситель перед грешником, добавил:

- Предложение действует только сегодня и только сейчас. Времени подумать у вас нет. Насколько мне известно, ваша мама на пенсии по инвалидности, но её можно полностью исцелить. Менее чем за два года вы скопите нужную сумму на индивидуальный протез, операцию и последующую реабилитацию. Ведь вы очень хотите ей помочь. Разве не так?

Нав нахмурился и нервно сжал кулаки. Службист задел самое больное место. Он наверняка знает об огромной привязанности к маме. Говорят, суперкомпьютеры службы безопасности содержат уйму информации буквально о каждом жители княжества. Подноготная, одним словом.

Когда Наву было пять лет, отец, рядовой княжеской армии, пропал безвести на очередной войне. Крошечная пенсия по утрате кормильца и скромный заработок матери на обувной фабрике составляли бюджет их бедной семьи. Но мама, дорогая мама, сделала всё, чтобы Нав, ее сын, надежа и свет, выбился в люди. Она брала работу на дом, мыла полы в сомнительных заведениях на окраине города, нанимала репетиторов, оплачивала учебники и подготовительные курсы. И всё, всё только для того, чтобы Нав сумел пройти по конкурсу и поступить в университет.

И вот, когда Нав уже учился на пятом курсе, произошла новая трагедия – авария на обувной фабрике. Ни с того, ни с чего взорвался бак с горючим газом. Стальные осколки превратили маму в инвалида: левая нога была оторвана полностью, а правая рука превратилась в обугленный обрубок.

Нужна дорогостоящая операция, но денег взять совершенно негде. Цинизм княжества поражает: выплачивать инвалиду крошечную пенсию гораздо выгоднее, чем сразу сделать дорогостоящую операцию бесплатно. Нав обошёл все банки, но нигде так и не получил кредит на лечение. Не помогли ни студенческий билет, ни отзывы преподавателей, ни идеальная зачётная книжка.

Нав тяжело вздохнул. Научная карьера коту под хвост, зато через два года мама будет абсолютно здорова.

- Чёрт с вами, - обречённо выдохнул Нав. – Я согласен. Только у меня будет условие: большую часть моего заработка я попрошу переводить на счёт моей мамы. Это можно?

- Без проблем, - службист самодовольно улыбнулся.

- Когда отправление?

- Через два часа.

- Но я…, - Нав нервно заёрзал на стуле, но только махнул рукой. – Хотя бы маме позвонить разрешите?

- Это можно. Видеотелефон, - службист показал пальцем на дверь, - в коридоре сразу направо. Но имейте ввиду: вы уже согласились на подписку о неразглашении. Формальности чуть позже, а сейчас – не дури.

На душе муторно и погано. С тяжёлым сердцем Нав набрал хорошо знакомые цифры домашнего видеотелефона. Маленький экран над клавиатурой засветился отвратительно быстро.

- Здравствуй, мама, - стараясь улыбаться, произнёс Нав.

- Здравствуй, сынок.

Мама, неловко опираясь обрубком руки на мягкую спинку, с трудом поднялась из глубокого кресла. Дешёвая кибернога отвратительная замена. Мама, неестественно хромая, подошла к видеотелефону.

- Мама, - Нав виновато потупил глаза, - я нашёл высокооплачиваемую работу.

- Вставай, пассажир, - задорно хохотнул Отак Дап, корабельный врач «Циклона», малого космического разведчика.

Нав с трудом перевёл тело в вертикальное положение. В голове шумит, плечи ломит, а в желудке разразилась термоядерная война с применением боеголовок особой мощности. Окружающий мир перед глазами рябит и кружится.

- Давай, вот так, осторожненько, - Отак Дап помог выбраться из анабиозной капсулы.

Ноги коснулись холодного пола анабиозного отсека. Нав неловко качнулся и едва не рухнул на колени. Отак Дап, приятный мужчина лет сорока в белоснежном халате, вовремя схватил за плечи и помог дойти до большого кресла у выхода.

- Первый раз в анабиозе? – участливо спросил корабельный врач.

- Да, - Нав с трудом выдавил из себя ответ.

- Ничего, сейчас пройдёт, - Отак Дап суетится за спинкой кресла. – Всех так в первый раз ломает. Вот, помню, когда я первый раз от анабиоза очухался, так вообще из капсулы руками доставали.

Корабельный врач продолжает непринуждённо болтать. За пару минут Нав успел узнать, что Отак Дап женат, что «вздорная баба» нарожала ему одних мальчиков и что его болонку по кличке Жужу давно пора посадить на строгую диету.

- Сейчас, сейчас, потерпи чуток, - корабельный врач самозабвенно гремит стеклянными банками и шуршит железными ящики. – Меня предупредили, что ты новичок. Вот, специально для тебя особый коктейль приготовил.

Нав двумя дрожащими пальцами принял из рук врача прозрачный стаканчик с мутной жидкостью.

- Обезболивающее со стимуляторами. Через минуту ты у меня задорным козликом запрыгаешь. Пободаться захочется, - Отак Дап задорно хохотнул.

Нав, едва не выронив стаканчик, двумя глотками выпил специальный коктейль с терпким привкусом лимона и сахара.

- Ну вот! – корабельный врач широко улыбнулся. – Засекая время.

Не прошло и минуты, как шум в голове утих, а термоядерная война в желудке благополучно завершилась мирным договором. Нав с облегчение перевёл дух. Пусть на языке по-прежнему чувствуется противный привкус лимона и сахара, зато окружающий мир больше не рябит и не крутится.

- Где мы? – Нав принял из рук врача большой стакан с прохладной водой.

- Не знаю, - Отак Дап виновато улыбнулся. – Тебе должно быть виднее. Нам, только, сказали, что рейс секретный. Место назначения знают только капитан и навигатор. Даже Яхента, пилота нашего, из рубки выгнали. Капитан лично «Циклон» сажал.

- Так, это… - Нав поставил пустой стакан на маленький столик возле кресла.

- Не надо, ничего не говори, - развесёлый врач разом стал очень серьёзным. – Связываться с государственными секретами себе дороже. Нам велено доставить тебя и припасы всякие, а куда и зачем – лучше не знать. Вижу, ты уже пришёл в себя? – Нав кивнул. – Тогда одевайся и топай от сюда.

Рядом, на стуле, нашлись светло-синий китель с длинными рукавами, такого же цвета штаны и лёгкие ботинки – обычная форма экипажей космических кораблей, только без погон и знаков различия.

- Сколько я пробыл в анабиозе? – Нав продёрнул руки в рукава и взялся за молнию.

- Почти два месяца.

- Мы так долго летели? – Нав затянул на поясе ремень.

- А вот это, - Отак Дап многозначительно поднял указательный палец, - тебе знать совершенно незачем. Оделся? На станции тебя уже ждут.