Последующие несколько дней я был очень занят, но тем не менее выбрал время и написал заключительный памфлет о Рэйфе Лекенби.

Не будучи писателем-профессионалом, я выжал все, что мог, из своих воспоминаний. Я перенес действие в неведомую древнюю страну, но все детали так явственно совпадали с нашей действительностью, что каждый читатель неминуемо должен был догадаться, что имеется в виду. Я озаглавил свой опус так: «Правдивое повествование о том, как искусный преступник стал лордом». Хотя я описывал вроде бы далекое прошлое в далекой стране, я нарисовал настолько реалистичную картину, что читатель должен был безошибочно узнать в главном персонаже Рэйфа Лекенби. Я рассказал о его намерениях стать главарем преступного мира и главным распорядителем борделей. Затем я почти дословно воспроизвел слова Рэйфа, как сначала его посвятят в рыцарское достоинство, а затем сделают лордом. В заключение я изобразил Лекенби-триумфатора, сказочно богатого, неудержимо рвущегося к власти и забравшего такую силу, что даже верховный правитель не может с ним совладать.

Одновременно я с неослабной энергией готовился к предстоящему морскому походу. Это дело было новым для меня, но я быстро прикинул, что мне потребуется, я многому научился, расспрашивая людей и наблюдая за работой других. Я руководил погрузкой на судно воды, провианта, запасных парусов, смотрел, как укладывают порох и ядра, и всеми силами старался быть полезным. Клиффорд сказал, что нуждается в смелых людях, но не менее нужны и полезные люди.

Мы вышли в море в сопровождении других кораблей, названий которых я сейчас уже не помню. Жизнь в море протекала очень суматошно. Известно было только, что к берегам Англии приближается армада испанцев. Мои осведомители с берегов Темзы получали информацию от рыбаков и матросов каботажных судов, а также судов, совершавших постоянные рейсы через Ла-Манш. Многие из них продолжали плавать, невзирая на войну или угрозу войны.

Быстроходные парусные суда неустанно сновали взад и вперед через Ла-Манш. Часть из них не брезговала контрабандой или иной незаконной работенкой. Власти многое узнавали, внедрив в команды этих судов своих людей. Насколько мне известно, так поступал и Дрейк.

«Бонавентюр» имела хорошие ходовые качества и доказала это за те недели, что мы бороздили воды Ла-Манша, иногда доходя до берегов Бретани. Но ни разу нам так и не удалось увидеть паруса испанских кораблей.

Мы вернулись в лондонский порт пополнить припасы. Говорили, что теперь командование кораблем возьмет на себя сэр Джон Хокинс.

Мы бросили якорь в порту, и я сошел на берег, собираясь встретиться с Эммой Делахей.

— А, это вы! — воскликнула она, взглянув на меня, когда я вошел в ее контору. — Значит, вы еще ничего не знаете?

— А что я должен был знать?

— Что выдан ордер на ваш арест. Вы кого-то там оскорбили.

Ордер на мой арест? Я похолодел. Этого я боялся больше всего. Как только я окажусь в тюрьме, они сразу же тем или иным способом узнают, кто я такой, и тогда мне не миновать смерти. Меня убьют либо люди королевы, либо наемники Лекенби и его покровителя.

Насколько я могу довериться Эмме Делахей? Но выбора у меня не было. Я быстро смекнул, как мне поступить.

— Как обстоят дела на «Доброй Катерине»?

— Она стоит на якоре, разгрузилась и принимает новый груз.

— А что с моими вложениями?

— Вот бухгалтерская книга. Вам причитается пятьдесят пять фунтов.

— Ваш капитан сделал хороший оборот. Когда судно отходит снова?

— На этой неделе. — Она переложила какие-то бумаги на своем столе. — На борту есть место для вас, если вы пожелаете отправиться на нем. Так будет безопаснее, Тэттон, — заметила она, помолчав и впервые назвав меня по имени. — Если вы хотите сделать новое вложение, — продолжила она, — отправляйтесь на моем судне, заодно поучитесь торговать на собственный страх и риск.

Разумный человек не теряет времени зря.

— Иду, — сказал я решительно.

— Вам надлежит прибыть на борт к следующему воскресенью. Будьте осторожны.

Да уж постараюсь!

Что же мне теперь делать? Люди королевы намереваются арестовать меня по обвинению, состряпанному, без сомнения, покровителем Лекенби. Или, может быть, они уже установили, кто я такой в действительности? Со всех сторон мне угрожала опасность.

Я не считал возможным оставить службу у сэра Джорджа Клиффорда, не объяснившись, это было бы непорядочно, но и оставаться у него при том, что выдан ордер на мой арест, значило бы напрашиваться на неприятности. Я направился прямо к нему.

Сэр Джордж Клиффорд принял меня сразу же. Когда я вошел, он сидел в кресле.

— Если вы попросили принять вас в такое время, — сказал он, — у вас, видимо, срочное дело. В чем оно состоит?

Рискуя, что он тут же сам арестует меня, если мое преступление, в чем бы оно ни состояло, покажется ему серьезным, я изложил обстоятельства дела. Рассказал об опубликованных мною очерках и памфлетах и о том, что подписан ордер на мой арест. Разумеется, я ничего не сказал о своем ирландском происхождении, даже ему я не мог довериться полностью.

Я мало знал этого человека. Он был сторонником королевы, но вел бурный, безрассудный образ жизни, и у него были свои незадачи и трудности.

Он внимательно выслушал меня.

— Они не осмелятся арестовать вас, пока вы у меня на службе, — сказал он, немного подумав, — и, без сомнения, со мной вы были бы в большей безопасности. Если, конечно, вы хотите уйти, я не стану вас задерживать. Однако я посоветовал бы вам еще некоторое время остаться на службе у меня. Вы говорили о своем намерении разбогатеть на заморской торговле. Я тоже хотел бы разбогатеть, но, поверьте, Чантри, стоит нам захватить хотя бы одно испанское судно, и мы все разбогатеем. Я, как и всякий другой, нуждаюсь в средствах, и мы непременно захватим какое-нибудь судно.

Я понимал, что от решения, которое я должен сейчас принять, будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь. Как часто малейший каприз судьбы меняет весь ход нашей жизни! Как часто самое простое решение повернуть направо или налево, выйдя на порог дома, оказывается роковым! Повернешь направо — и попадешь в логово зла, повернешь налево — и ты в царстве света и добра.

Я в своей жизни всегда выбирал прямой путь. Я дал слово сэру Клиффорду служить у него, и слово мое непреложно.

— Сэр Джордж, — сказал я, — я не могу допустить, чтобы меня арестовали. Я хочу служить у вас, хочу в этот трудный час служить Англии. Арест для меня был бы фатальным. — Я запнулся, не зная, как объяснить, почему арест так для меня фатален. Наконец я нашел подходящий аргумент: — Я убежден, что меня хотят арестовать для того, чтобы убить. Как только я окажусь в тюрьме безоружным, со мной расправятся наемники Лекенби.

— Не бойтесь. Вы уйдете на моем корабле, и никто не доберется до вас, а тем временем я походатайствую за вас у королевы. Послушайте, Чантри... У меня в команде разные люди, но большинство из них служит ради денег или ради того, чтобы заслужить мою благосклонность и продвинуться по службе. Есть и просто прихлебатели, озабоченные своей карьерой. С другой стороны, есть опытные воины, неоднократно доказывавшие свое мужество и силу. Но ни один из них не обладает такой быстрой сметкой, как вы. За короткое время, что вы служите у меня, вы разобрались во многих проблемах и успешно разрешили их. Вы сразу овладели тайнами корабельного дела и искусства комплектования грузов. Какую бы задачу я ни ставил перед вами, я мог уже к ней не возвращаться, потому что вы решили ее самостоятельно. Вы стали моей правой рукой, и я уже назвал ваше имя сэру Джону Хокинсу, который, возможно, примет командование этим кораблем.

— Это в самом деле не слухи?

— Да! Королева хочет, чтобы я был при ней, хотя я предпочел бы уйти в море. По крайней мере еще на один рейс. — Он вдруг испытующе взглянул на меня и оглянулся, нет ли кого поблизости. — Чантри, я открою вам одно обстоятельство, только вам, потому что хочу, чтобы вы остались у меня. Я получил сведения... совершенно секретные... о том, что в наши воды направляется большое испанское судно с сокровищем в трюме. Я надеюсь захватить это судно. — Он взял бутылку с вином, налил два стакана и один пододвинул мне. — Чантри, скажу вам даже больше. У меня есть друг-ирландец... О, не смотрите на меня с таким удивлением! Да, у меня есть друг-ирландец, который в настоящее время служит в испанской армии. Так вот, сведения получены от него. У нас много проблем с Ирландией. Многие ирландцы готовы смести Англию с лица земли. Но — и это очень важно! — они абсолютно не желают, чтобы это вместо них сделал кто-нибудь другой. Как сказал мне один ирландец, «англичане — враги, но они наши враги. В этой вражде нам не нужны союзники». Забавно, правда? Этот человек пользуется полным моим доверием. Сведения о судне я получил от него.