— Из Института мы, эмблему на двери не заметил что-ли? Нам такие вещи, по идее, знать надо.

А Медоеда, словно током прошибло! Институт?! Ну пи…ц! Дубина, блин! Голову в Клетке совсем отбили! Как такое забыть можно?! Специально ведь запоминал в Гвардейском все эти эмблемы и знаки разных известных в Улье Организаций!

Ну точно, вляпался..! Дима от досады чуть не взвыл! Ещё и наговорил уже, вон, хрен отцепятся теперь!

Обитаемый Пояс.

Реакция Медоеда на её слова насторожила. Напрягся вдруг, стал "колючим", внешне это почти не отразилось, но взгляд всё равно зацепился за сжавшиеся, на секунду, в ниточку губы, чуть изменившуюся позу. Он не испугался, именно напрягся. Почему? Анжелика не видела повода. Причина в их со Шмелем принадлежности к Институту? У него какие-то проблемы с Организацией? Разыскивают? Девушка чуть подобралась. Нет, она не боялась, "укатать" этого парня у них со Шмелём сил хватит. И не с такими справлялись. Но если его разыскивают… она приготовилась, на случай, если он что-то попробует выкинуть. Шмель готов всегда, наблюдает.

И тут же Медоед успокоился, словно что-то для себя решил.

В это же время Дима лихорадочно думал, что делать. С этой компанией надо разбегаться. Доедут до стаба и до свидания. А затем он успокоился, разом, пришли другие мысли, более рациональные. В сущности, ну Институт, что такого-то? Теперь понятно, откуда они знают и Историка и ребят из каравана. Но его-то самого они не знают и подозревать ни в чём не могут. Не сделал ничего плохого и вообще, к Институту никаким боком. Остаётся только не давать повода и разойтись. Расскажет какую-нибудь историю и всё, раз обещал. И ещё, вот, прямо сейчас, заметил, что эмоциональный фон кваза вдруг "отвердел". Что бы это значило?

Анжелика, всё это время наблюдавшая за ним, спросила в лоб:

— Почему ты так напрягся, когда узнал, что мы из Института? Не поверю, что эмблему не заметил.

Вот оно что, значит. Дима решал, как ответить, понимая, что от его слов может многое зависеть.

— Многое говорят про вас… слухи, всё такое. Понятно, что не всему верить можно, что-то наверняка бред откровенный… но и не на пустом месте ведь всё это рождается, — усмехнулся Медоед. — Да и не ожидал встретить, вы же большими группами обычно передвигаетесь, нет? А эмблема… вылетело из головы, реально.

Не врёт, вроде, подумала Анжелика, но явно не договаривает. Есть в нём что-то. И не прост, ох не прост он. Обычный иммунный никогда не удостоится, чтобы Историк записал его историю, значит, с Медоедом этим случалось что-то, на самом деле, необычное. И это тоже хорошо бы выяснить.

Она тоже усмехнулась и ответила:

— Да… слухов вокруг организации ходит много, есть такое. Но ничего преступного Институт не делает. Только изучение Улья. Мы вот со Шмелём, к примеру, тоже сталкеры, ищем всякое, интересное. А ты, выходит, наших встречал?

— Пересекался. Лично с ними, правда, не общался. В том стабе, куда я иду, целая группа Институтских работала и бойцы и учёные. С нашими вояками ещё операцию провернули, преступника какого-то завалили в соседнем стабе.

Шмель и Анжелика переглянулись и девушка поинтересовалась:

— Преступника? Что-то я не припомню, чтобы наши в карательных операциях участвовали. Путаешь, наверное?

Медоед пожал плечами, проговорил:

— Так и преступник из ваших был, из Институтских.

Оба тут же пристально посмотрели на Диму, да так, что взгляды физически ощущались.

— И как того преступника звали? — снова спросила девушка.

Дима напряг память. Историю ту он знал не во всех подробностях, а за прошествием столького времени уже и не всё помнил.

— Поль… вроде… нет… Фрак… или…

— Франт? — на этот раз спросил Шмель.

— Во! Точно! Франт, но представлялся Полем. А когда ваши бойцы узнали, не на шутку тогда возбудились.

— Это точная информация? О смерти Франта. И лучше тебе не врать… — пробухтел снова кваз.

Медоед внутренне осклабился, о как проняло их. Точно, значит, Институтские и ко всему прочему не первый год Улей топчут. История с этим Полем-то давняя совсем. Странно только, что за год с лишним в Институте о его убийстве не стало известно. Или конкретно эти двое не знают?

— Лично знаю человека, кто Полю этому, или Франту, вашему, пулю под броник закатил.

— Мог выжить… — пророкотал Шмель, от чего у Димы завибрировало в лёгких.

— Двенадцать и семь и тебе хватило бы, — парировал Медоед. — И человек тот не промахивается. Вообще.

Молчание длилось с минуту. Анжелика всё больше уверялась, что их неожиданный спутник не простой иммунный. А весть про убийство Франта…

— И давно это было? Кто из наших там был? — спросила девушка.

— Имён не знаю, не общался, говорю же. А прошло… да года полтора уже, если не больше… — и Диме снова захотелось стукнуть себя по голове.

Анжелика присвистнула, хмыкнул и кваз.

— Новость хорошая… хорошо, что его убили… — задумчиво произнесла она, думая при этом, явно о чём-то другом. Спросила:

— Это сколько ты уже в Улье, получается? Там и провалился, на Приграничье?

— Больше двух лет. И да, там же провалился, — вынужден был ответить Медоед.

Девушка снова удивлённо дёрнула бровями. Всё интереснее и интереснее. "Больше двух лет", очень… растяжимая формулировка и ведь не лжёт, самое главное. Это кого мы, получается, встретили? А если ему лет… да и пяти-шести хватит, чтобы уже он нас "укатал", рассуждала Анжелика… Бирюк, вон, ещё один Картограф, двадцать семь лет в Улье, так и взвод обученных бойцов "пережуёт", ещё попросит. Не потому ли этот Медоед так в себе уверен? Всё же встретить посреди поля двух рейдеров, один из которых кваз и совсем не испугаться… и если он до этого жил на Приграничье… туда только самые обученные и опытные исследовательские группы ходят… и то, не все возвращаются.

— И как там, на фронтире обитаемых земель? — спросила она, меняя тему. Медоед собирался уже ответить, но Анжелика его вдруг остановила:

— Нет, потом… извини. В смысле… — это что с тобой Энжи?! Чего разволновалась-то?! Да будь он хватом даже, что такого, будь осторожнее и всё. Повода к конфликту нет. — Ты обещал историю, не забыл? В стабе и расскажешь. В баре. Пива нам поставишь со Шмелём ещё, окей?

Дима чуть не засмеялся в голос. Перемены на лице девушки после его ответа очень уж чётко обозначили напряжённый мыслительный процесс. И он примерно понимал, о чём может думать девушка.

— Без проблем, — легко ответил Медоед и уже сам спросил:

— А вы чем занимаетесь? Если не секрет.

Анжелика несколько секунд раздумывала, что ответить. Ей стал интересен этот парень, вернее, то, что он может знать ещё. Но сам он этого не расскажет. Действовать "в лоб" не выйдет, уже поняла при встрече и это тоже странно, тот же Шмель никогда не замечал её воздействия. И она решила действовать тоньше. Да, времени это займёт больше, но результат будет. Заодно и посмотрит на его реакцию. И одним из "условий" такого "непрямого" воздействия — правда и искренность. Дозированно, естественно. Произнесла:

— Мы занимаемся картографированием Улья. Плохо, что Картографов немного… очень уж редкий Дар.

Теперь удивлённо вскинул брови Дима. Составлять Карту Улья?! Ого! И она Картограф? Почему именно она? Ну не может Шмель быть Картографом! Охранник, силовое обеспечение, да, но не Картограф. Рожей не вышел, в конце концов, усмехнулся про себя парень.

— Это… это, очень полезное дело… — только и смог ответить Медоед. А ещё у него завертелась мысль о Несторе. Наверняка ведь, много где были, да и по-любому, Институт этот контактировал со стариком. Спросить? Пожалуй нет… и так уже выболтал много. Спросил о другом: