В своих расчетах она ошиблась дважды. С одной стороны обитатели стаба вовсе не выстроились в очередь, желая помочь новенькой развить свой дар. Нашлась всего одна команда, готовая натаскивать женщину в полевых условиях, и цену мужики заломили такую, что Химичка как-то непроизвольно выпалила:
- Это за обед или вы хотите продать мне весь ресторан?
- Что-что? – не понял главный в команде.
- Да ничего. Это я о своем, о девичьем, - отмахнулась женщина и попыталась затеять торг, но ее коммерческая задумка не встретила понимания. Делать нечего, пришлось соглашаться, ведь у Химички попросту не было выбора.
Но и плюсы тоже имелись. Благодаря принятой в первый же день попадания в Улей жемчужине дар сразу же показал себя во всей красе. В окрестностях стаба было несколько регулярно перезагружаются кластеров с деревнями. Для серьезных иммунных они не представляли интереса, а вот как тренировочный полигон – самое то.
Шума машины оказалось достаточно, чтобы начали подтягиваться зараженные. Ничего особенного, четверо бегунов и больше десятка тварей, едва передвигающих ноги, однако решительно шагающих на звук. Химичка вперила взгляд в ближайшего зараженного. От неопытности и охватившего ее невольного страха она перестаралась. Бегун рухнул, как подкошенный. А вот его собрат хотя и упал, но кое-как поднялся и даже сделал пару шагов заплетающимися ногами, прежде, чем снова рухнуть на землю.
- Сейчас запоет «шумел камыш, деревья гнулись», - пошутил один из бойцов.
Раздались тихие хлопки. Арбалетные болты прикончили «алкаша» и двух оставшихся шустриков. Ничего этого Химичка не видела. Ее всю начала колотить нервная дрожь, чудовищно разболелась голова и помутилось в глазах до полной потери зрения – типичный откат после применения дара. Один из бойцов вскрыл споровые мешки.
- Сегодня, если считать, что второй бегун наполовину твой, ты заработала два спорана. Неплохо для новенькой, - эта фраза прозвучала, как издевательство.
Вообще поначалу Химичка довольно нервно реагировала на мужские подколки. Много лет она занимала руководящие должности и успешно забыла молодые годы, когда начинающие ученые по-доброму и не очень подтрунивали друг над другом. В последние годы к ней обращались уважительно, а если начальство и устраивало разнос, что происходило чрезвычайно редко, то рубило с плеча, обходясь без двусмысленных намеков и легковесных шуточек. Но приходилось терпеть, поскольку женщина твердо решила стать охотницей на монстров. Лучше уж погибнуть от лап зараженного, чем ежедневно давать себя лапать озабоченным похотью мужикам.
Долгое время у Химички оставались проблемы с дозировкой удара. Она вкладывала куда больше силы, чем требовалось для уничтожения зараженных. Отчасти это объяснялась тем, что низкоуровневые твари внушали ей не меньший ужас, чем упокоенный ею элитник. В том не осталось вообще ничего человеческого. Бегуны же были очень похожи на людей, но при этом их внешность претерпела чудовищные изменения, заставляющие от мгновенно захлестывающей паники расходовать весь свой дар без остатка.
Лишь через два месяца женщина приучила себя действовать хладнокровно. Ей удалось за какой-то десяток секунд прикончить сразу шестерых бегунов. И при этом она могла отправить в мир иной еще пару-тройку. Постоянные тренировки и регулярный прием гороха принесли свои плоды.
Настала пора совершать новые ошибки. Как говорил один знакомый Химички еще в той жизни, на пути от новичка к профессионалу человек проходит три стадии. Сначала он всего боится, поскольку еще ничего толком не умеет. Затем, нахватавшись по верхам, решает, что может все. И только потом, набив кучу шишек, становится настоящим мастером. Легко догадаться, что большинство серьезных травм и несчастных случаев приходится именно на вторую стадию.
У Химички это произошло на седьмом месяце обучения. Она уже четко контролировала заметно увеличившийся дар и практиковалась в охоте на серьезную дичь. Теперь после большинства выездов в смысле финансов она оказывалась в плюсе, что пришлось весьма кстати. Шести месяцев обучения хватило, чтобы у ее кубышки начало показываться дно.
Встреченный ими топтун был уже не первый, убедившийся, что алкоголь – смертельный яд. Проблема заключалась в том, что в компанию к топтуну затесался лотерейщик, и он на всех парах мчался к женщине. Вряд ли для отмщения за погибшего компаньона, просто кушать очень хотелось. Женщина чувствовала, что дара осталась совсем немного, но вместо того, чтобы подать условный знак страхующим бойцам, от самоуверенности подпустила тварь поближе, решив, что на малом расстоянии уж точно шлепнет зараженного.
Лотерейщика основательно повело в сторону, как от бутылки выпитой залпом водки. Но после ударной дозы спиртного необходимо хорошенько закусить, и тварь, худо-бедно восстановив координацию, дернулась к Химичке. Хлопнул выстрел, едва слышный благодаря глушителю. Лотерейщик рухнул на землю, и только тогда до Химички дошло, что она едва избежала гибели.
Женщина запомнила преподанный урок, а поскольку раньше в ее жизни хватало уроков разной степени сложности, усвоила она его твердо. И быстро. Больше Химичка подобных осечек не допускала.
Она уже начала подумывать о том, чтобы сколотить собственную группу, но жизнь распорядилась иначе. Ее нашел старый знакомый Штиблет. Выглядел он так себе. Ходил скособочено, морщась при каждом шаге, и задыхался, едва пройдя десяток метров.
- Кто тебя так? – ужаснулась Химичка, узрев Штиблета.
- А, ерунда, для Улья дело житейское. Топтун порвал. Мне повезло, что был он на последнем издыхании, иначе бы я с тобой сейчас не разговаривал.
- Тебе в больницу надо, отлежаться хотя бы недельку.
- Я как раз оттуда. Хорошие ребята попросили свести тебя с ними.
- Хороши ребята! Человека, можно сказать, вырвали из лап смерти, а они садистски выдергивают его с больничной койки! – возмутилась женщина.
- Никто меня не выдергивал, я сам! – отмел ее подозрения Штиблет. – Просто мужики, которые тебя выгуливают по кластерам, расхваливают твой дар на все лады. Не сегодня-завтра нарисуется куча желающих захомутать тебя в свою команду. Вот я и решил всех опередить. Ребята надежные, поступят с тобой по справедливости и не кинут, голову даю на отсечение.
- Отказать болящему было бы с моей стороны садизмом. Назначай встречу, переговорю с твоими ребятами. Но заранее ничего не обещаю.
Пришедшая на встречу троица как-то сразу пришлась женщине по душе. Спокойные, знающие себе цену мужчины, к которым подсознательно испытываешь доверие. Такие не обманут, не предадут, не бросят в минуту смертельной опасности. Внешне им можно было дать от двадцати пяти до тридцати лет, но глаза того же Чибиса выдавали большой жизненный опыт. По паспорту ему могло быть и сорок, и даже семьдесят. Химичка на собственном опыте убедилась в великой омолаживающей силе Улья. Она сама, проведя здесь семь месяцев, выглядела сорокалетней.
После того, как Чибис, бывший за главного, сделал ей предложение, от которого можно было и отказаться, он рассказал о дарах всех троих. Поскольку в Улье распространяться о таком было не принято, слова Чибиса ясно говорили, что он намерен играть в открытую. Вот тебе, потенциальный партнер, необходимая информация, смотри, думай, принимай решение. А подумать было о чем. Сам Чибис оказался снайпером – не по дару, а по военной специальности в прошлой жизни. Улей же с даром ему не расщедрился, всего-то наградил умением вычислять расстояние с точностью до метра.
Штукатур в прошлой жизни работал таксистом, здесь получил дар скрыта. Причем, как уверял Штиблет, заметно более развитый, чем у него самого. Мандарина Улей сделал продвинутым сэнсом. Мандарин мог почувствовать любое живое существо в радиусе четырехсот метров, даже если оно забилось в глубокую нору.
- Все ясно, - сделала вывод Химичка. – Команде не хватает человека с ценным боевым даром. Снайпер – это хорошо, но чем мощнее винтовка, тем, как правило, громче она стреляет. И никакие глушители до конца эту проблему не решают. Им позарез нужен тот, кто сможет мочить высокоуровневых зараженных без шума и пыли. К тому же винтовки против элиты не играют, а Химичка уже сейчас, через семь месяцев после попадания в Улей, без особых проблем разбирается с одиночным рвачом. То есть максимум через годик доберется и до вершины эволюции зараженных. Хотя нет, с вершиной эволюции она погорячилась. Ведь элита – понятие куда более размытое, чем бегун или топтун. Начинающий элитник отличается от матерого куда больше, чем лотерейщик от рубера. Значит, ей постоянно будет куда расти.
