Джэйл удивленно посмотрела на нее:

– Откуда…

Зара показала на ведьмовской порошок на полу.

– Это свидетельство власти того, кто ответственен за все это, кто притащил клетки для бестий, чтобы держать их как скотину. – Она сделала маленькую паузу, прежде чем добавила: – Кто-то сделал из бестий орудие убийства, сделал их тем, кто они есть…

– Монстрами, – сказала Джэйл. Зара покачала головой:

– Марионетками.

Где-то в дурно пахнущей темноте по ту сторону перегородки раздалось тихое угрожающее рычание.

Зара прищурилась и стала вглядываться в направлении, откуда донесся шум, но перегородка мешала рассмотреть, что находилось за ней. Зара и Джэйл вышли из-за клетки и, с осторожностью протиснувшись между перегородками, двинулись на шум, который теперь сменился на тяжелое сопение.

Когда они обогнули перегородку и направились в заднюю часть подвала, то обнаружили бестию, растянувшуюся в углу подвала на куче соломы. Из множества глубоких ран животного сочилась кровь. Когда бестия увидела приближающихся женщин, она попробовала отползти, но ей не хватило для этого сил. Костлявая грудь неравномерно вздымалась, и тяжелое дыхание, вырывающееся из ноздрей, сопровождалось кровавой пеной. Большими глазами, с красными прожилками бестия с трудом следила за медленно приближающимися Джэйл и Зарой.

Зара подошла к бестии, посмотрела на нее сверху вниз.

Это существо больше никому ничего не сделает. Смертельно раненная бестия приползла сюда, в единственное знакомое ей место, чтобы здесь умереть. Зара посчитала, что к подобному желанию необходимо отнестись с уважением. Не говоря Джэйл ни слова, Зара медленно опустилась на колени перед животным, не спускавшим с нее красных, в прожилках глаз. Когда Зара осторожно протянула руку к мощному черепу, бестия с чудовищным напряжением оторвала голову от соломы, но челюсти бессильно щелкнули в пустоту, и она опустила снова голову на подстилку и извергла протяжный стон.

Бестия умирала.

И страдала от боли.

– Спокойно, – мягким голосом сказала Зара и снова протянула руку к голове бестии. – Только спокойно… Теперь бестия лежала тихо – либо потому, что была слишком слаба, либо потому, что поняла: Зара ничего плохого ей не сделает. Она заморгала, когда Зара положила ладонь на морду и нежно погладила жесткую, теплую кожу. Животное снова издало измученный стон и чуть прижалось к руке Зары. Из глаз давно исчезла ненависть, все, что Зара видела сейчас в них, – это страх и желание освобождения. Левой рукой Зара гладила морду умирающего животного, в то время как правой медленно вытаскивала нож. Она успокаивающе разговаривала с ним, направив острие лезвия на его могучую грудь. Бестия заскулила, и пальцы Зары так сильно сомкнулись вокруг рукоятки ножа, что даже побелели выступившие косточки.

– Обрети мир, – пробормотала она.

И вонзила клинок по самую рукоятку в грудь, там, где под пепельно-серой кожей билось сердце, не прекращая свободной рукой мягко гладить животное по окровавленной морде. Бестия на мгновение содрогнулась и чуть приподнялась, затем бессильно откинулась назад на подстилку. Вечная ночь воцарилась в ее глазах, бесшерстный хвост вздрогнул еще пару раз, и бестия осталась лежать неподвижно.

– Ты очень изменилась, – заметила Джэйл, когда вампиресса медленно встала, вытерла нож и молча убрала его.

Зара взглянула на нее с окаменевшим лицом и ничего не ответила. Вместо этого резко отвернула лицо, чтобы другая женщина не заметила предательского блеска в ее глазах, и изобразила, что осматривает подвал. Она сама не понимала, что с ней случилось, почему смерть бестии так тронула ее. Вероятно, все дело в том, что они определенным образом походили друг на друга, обе были вынуждены делать нечто против своей воли, то, чего они никогда не хотели делать.

Убийцы.

Зара постаралась прогнать прочь эти мысли и придала голосу решительности, когда обратилась к своей спутнице:

– Мы еще не покончили с этим делом.

– Нет, – согласилась Джэйл. – Еще нет. Но что нам теперь делать?

Она несколько растерянно оглядела огромный подвал.

– Я имею в виду, что бестии мертвы, а мы не имеем ни малейшего представления о том, кто скрывается за всем этим и как нам отыскать его след.

– Я бы так не сказала, – загадочно отозвалась Зара.

Джэйл только хотела уточнить, на что она намекает, как услышала тихий треск и заморгала от неожиданного света маленького золотисто-красного пламени, танцевавшего между пальцами Зары под неслышную мелодию и бросавшего бесформенные жутковатые тени на неровные стены подвала. Сначала она не знала, что ей думать обо всем этом, но затем Зара подняла спичку и начала медленно поворачиваться вокруг своей оси, и когда маленькое пламя начало беспокойно вздрагивать от идущего откуда-то потока воздуха, Джэйл все поняла.

Мерцающий свет огня спички озарил бледное, испачканное кровью и грязью грустное лицо Зары.

– «В последний миг надежды луч всегда с небес нисходит»,- продекламировала она необычайно мягким голосом. – Так часто говорила моя бабушка, когда я была еще маленькой.

Джэйл улыбнулась:

– Твоя бабушка была мудрой женщиной.

– Умерла и похоронена, – пробормотала Зара, неожиданно став снова серьезной.

Затем она пошла в направлении, откуда шел поток воздуха, при этом она намеренно старалась не смотреть туда, где лежала мертвая бестия.

Джэйл с любопытством последовала за ней, когда Зара с крохотным огоньком между пальцами двигалась по мрачному подвалу напрямик к потоку воздуха, с каждым шагом становившимся все сильнее, пока серафима, наконец, не ощутила отчетливо на своей коже пахнущее влажной землей и мраком, словно из разверстой могилы, дуновение.

– Посмотрим, что нас здесь ожидает… – пробормотала Зара, когда они, наконец, достигли дальнего южного угла подвала.

Позади сваленных пустых бочек в землю уходил узкий туннель. Когда огонь вот-вот готов был обжечь ей пальцы, Зара встряхнула спичку, и снова воцарился первозданный мрак.

– Куда уходит туннель? – спросила стоявшая рядом Джэйл.

Зара прищелкнула языком:

– Ни малейшего представления.

Она небрежно бросила на землю сгоревшую спичку и решительно ступила в темный туннель.

– Боюсь, что есть только одна возможность это узнать…

Туннель оказался значительно длиннее, чем предполагали они. После первых ста метров Джэйл была уверена, что они вот-вот достигнут конца, после четырехсот она понадеялась, что скоро туннель закончится, а после семисот метров смирилась с тем, что при определенных обстоятельствах это может оказаться очень долгой прогулкой. Зара, напротив, даже не собиралась утруждать себя домыслами, принимала вещи, каковы они есть, и решительным шагом двигалась по туннелю шириной около метра, который по абсолютно прямой линии вел от руин господского дома на юг, мимо Чертовой скалы, в направлении Мурбрука. Поначалу стены туннеля были выложены из красного кирпича, приблизительно через полкилометра сменившегося скальной породой, а затем просто землей. Потолок поддерживался деревянными балками, на которых поколения пауков пряли свои сети. Падающие капли сопровождали шаги женщин, и местами из стен или потолка туннеля вылезали корни растений, узловатыми пальцами тянулись к ним, словно стараясь воспрепятствовать воительницам двигаться дальше.

После приблизительно двух километров туннель сделал поворот направо. Конца так и не было видно. Вначале Зара еще пыталась измерить пройденное расстояние шагами, но в какой-то момент оставила это занятие.

Все дальше и дальше по темному туннелю…

Время от времени вспугнутые их шагами крысы или мыши бросались наутек, и один раз многоножка длиной в полруки пересекла им дорогу. Но помимо этого они были одни, сопровождаемые лишь звуком собственных шагов по неровной земле.

В какой-то момент Заре показалось, что далеко впереди появилось чуть более светлое пятно – темная тень внутри иссиня-черной тени. Сначала она посчитала это игрой воображения, но когда и после десятка шагов пятно не исчезло, а скорее чуть посветлело – неясный серый овал во всепоглощающем мраке туннеля, у нее появилась смутная надежда, что где-то там, должно быть, выход.