– Как – убила? – ошарашенно спрашивает Азамат.

Вокруг нас собирается толпа.

– Ну я пошла на рынок, а там этот хмырь стал меня лапать около лотка с ножами, ну я ему ножом и врезала! Вот!

Запускаю руку в седельную сумку и извлекаю окровавленный тесак с квадратной мордой. В толпе раздаются возгласы и свист, ближайшие мужики даже отшатываются.

Азамат окидывает взглядом тесак, меня и Пудинга. Потом негромко говорит:

– Лиза. Убери нож обратно, пожалуйста.

Я слушаюсь, хотя с трудом попадаю рукой в сумку. Меня немного трясет.

– Так, молодец. Теперь слезай с лошади. Ничего, я тебя поймаю.

Ловить меня ему не приходится, скорее уж наоборот, я так вцепилась в лесенку, что еще полминуты не могла отойти. Азамат расстегивает свитер и прячет меня под полой.

– Ты видела других джингошей?

– Нет, – выдавливаю сквозь стучащие зубы. – Но продавец сказал, что их сейчас много набежит. И все попрятались и разбежались.

Краем глаза вижу, что из толпы к нам протискиваются Эцаган, Ирнчин и Онхновч.

– Что делать будешь? – раскатисто спрашивает последний.

– Уезжайте, капитан, – встревоженно говорит Эцаган, косясь в сторону дороги. – Вы же знаете, как они всегда…

Азамат недолго молчит, потом произносит:

– Что делать – это не вопрос. Я не могу допустить, чтобы Лизе пришлось прятаться всю жизнь. Пора уже поставить этих обезьян на место.

Я слышу согласные выкрики со всех сторон, даже из глубины толпы, хотя Азамат говорил негромко. Я чувствую, что он кивает у меня над головой.

– Все, кто хочет ко мне присоединиться, приходите сюда завтра в это же время. Ирнчин, у тебя тут где-то рядом унгуц припаркован, так ведь? Одолжишь? И коня припрячь, а то он приметный.

Азамат доводит меня до синенького двухместного унгуца, складывает в багажник мои мешки и седло, а Пудинга на веревочке передает хмурому Ирнчину. Мы взлетаем. Я пытаюсь помахать рукой, но она плохо слушается. Над городом мы не пролетаем, нам в другую сторону, но издалека мне мерещится там какое-то неприятное шевеление. Стаскиваю промокшую от крови кофту – все равно в унгуце тепло – и заталкиваю под ноги.

– Азамат, – говорю, с некоторым трудом ворочая языком, – что теперь будет?

– Тебе все-таки придется пожить в своем доме, – хмыкает он. – А я пока обеспечу, чтобы у джингошей появились другие проблемы, чем тебе мстить.

– А что по муданжскому закону полагается за убийство?

– Джингоша? – Азамат даже поворачивает ко мне голову. – Формальный выговор за то, что его дружки попортят хозяйство соседям. Впрочем, после того, как мы пообщаемся с этими дружками, Старейшины, скорее всего, поленятся тебя отчитывать.

– Но они, в смысле джингоши… никого не убьют из-за меня?

– Могут и убить, – пожимает плечами Азамат, снова обращаясь к ветровому стеклу. – Но они в любой момент могут кого-нибудь убить. Ты не переживай, я это так не оставлю.

– Ты будешь с ними воевать?

– Естественно. Да мне не привыкать, Лиза, чего ты так нервничаешь? Все будет хорошо.

Тон у него спокойный и веселый, но мне что-то плохо верится, что победить джингошей так легко. В конце концов, они тут уже двести лет сидят. Хотите сказать, до сих пор никому в голову не приходило их отвадить? С другой стороны, мне вполне очевидно, что Азамата не отговорить. Тут и затронутая честь, и азарт, и старые счеты… В общем, зарезанный мной джингош – скорее повод, а не причина. А я могу только тихо сидеть и не мешаться под ногами.

– Азамат… – зову тихонечко. – Ты только это… если что случится, сразу ко мне. А то этот ваш целитель…

Азамат снова косится на меня, потом что-то прикидывает в уме.

– А твои зелья и аппараты все дома остались?

– Угу.

– Хм. – Он на пару минут задумывается, потом достает телефон. – Арон? У меня веселенькие новости. Грядет Третья джингошская кампания. И я в этом по уши. Ты не заметил еще в городе суеты? Ага, тогда поторопись. Беги ко мне и забери всякое лекарское барахло из левой спальни на втором этаже. Сложи в мой унгуц, подбери семейство и лети на север Дола. Я тебе координаты скину на навигатор сразу, только отзвонись.

Арон что-то отвечает, и Азамат кладет трубку.

– Ты не против, если они составят тебе компанию? А то я немного опасаюсь за него, джингоши ведь быстро выяснят, чья ты жена, а за ними водится нападать на близких родственников.

– Конечно-конечно, – говорю. – Пускай присоединяются, дом большой, – киваю я. Семью Арона я, к стыду своему, еще ни разу не видела. – А то я там одна вовсе со страху помру. Хоть вообще всех знакомых зови, я только рада буду.

– Хм, – снова говорит Азамат. – А это идея. О том, где твой дом стоит, знают только работники, которых я нанимал, да мои друзья. И все они сегодня были на тренировке. Дом только с воды и виден, с берега скалы закрывают. Я еще, когда место выбирал, смеялся: мол, прямо боевое укрепление строю. Обзор опять же хороший… Может, там штаб сделать? Все равно нужно какое-то место, я думал, к матери всех созвать, но это уж очень далеко. Ты как, не против, если мы все к тебе вломимся?

– Азамат, какое против! Вламывайтесь, конечно! – Я даже дрожать перестаю от радости. Я-то уж думала, до конца этой эпопеи его не увижу, а так буду в самом центре событий! Ну или хотя бы информационного потока. – Тем более если Арон привезет мои аппараты и препараты, я же там и лечить смогу, если, не дай боги…

– Тоже верно, – кивает Азамат. – Ну что ж, решено. Ты как себя чувствуешь?

– Да нормально вроде, – пожимаю плечами. Первый шок спал, руки не трясутся, не мерзну, в голове ясно.

– Тогда можно тебя попросить порулить немного? Мне бы надо разослать всем указания, да еще кое-кого из наемников подбить поучаствовать…

Меняться местами в тесном унгуце не очень удобно, так что Азамат просто сажает меня к себе на колени, а потом отодвигается из-под меня вправо. Унгуц все это время висит неподвижно над редкими елочками. Прочно усевшись за рулем, я трогаюсь с места. Система управления здесь почти не отличается от той, что на нашем унгуце, только функций меньше. Азамат закапывается в мобильник. Мобильник маленький, а Азамат большой, медведем нависает над блестящей штучкой, смотрится забавно. Кажется, я и правда в порядке. Даже странно.

Арон звонит часа через два, говорит, что вылетел со всей семьей, забрав все, что смог упихать. Надеюсь, он ничего не поломал из моих хрупких устройств.

Всю дорогу до Дола Азамат строчит послания, звонит и принимает звонки, договаривается о поставках, собирает людей, передает координаты. Он делает это так привычно, как будто всю жизнь воевал. Ну, вообще, это не далеко от истины, соображаю я. Последние пятнадцать лет он, собственно, этим и зарабатывал. А чем он жил до того, я, кстати, понятия не имею. Но в Первой джингошской-то участвовал…

– Азамат, – спрашиваю, когда в его переговорах образуется пауза, – а почему вам в прошлый раз не удалось их прогнать?

– Да потому, что у нас вечно каждый за себя, – ворчит он. – Уважаемый мужик скорее удавится, чем признает, что сосед лучше него разбирается в военном деле. И каждый город перед другими нос задирает. Кто подальше – Орл, Сирий, – те вообще Ахмадхот как столицу не признают.

– Да?!

– Ну да. То есть Старейшины-то признают, а вот горожане… в общем, разобщенные мы слишком, не можем толковую армию собрать.

– А почему тогда ты думаешь, что на этот раз удастся?

Азамат хмыкает и лукаво косится на меня.

– А потому, что я наемник. Более того, я, Лизонька, самый успешный наемник среди всех муданжцев, да и всех джингошей, пожалуй. А перед наемниками все города головы склоняют, нам ведь закон не писан, а некоторым и Старейшины не указ. Так что я намерен собрать здесь побольше ребят из космоса. Завтра утром еще постараюсь кое для кого добиться от Старейшин, чтобы изгнание отменили. Конечно, не мне о таком просить, но, я думаю, они и сами предложат… В общем, мы справимся, Лиза. Не трусь.