— Какую? — не дождалась моего ответа все та же Тамарка.

— Нас пропускают в тепловоз и отпускают на все четыре стороны, но взамен мы должны оставить здесь Эдуарда… — я посмотрел на него, но у него на лице совсем ничего не отразилось, как сидел, так и продолжил невозмутимо сидеть, — и чемодан с Ромашкой тоже. Такие вот условия сделки.

И снова наступило напряженное молчание, никто не решался взять слово, так что пришлось продолжать мне.

— Сроку на обсуждение этих условий нам отпустили пятнадцать минут, три из них уже прошли… так что давайте поактивнее, товарищи, часики тикают.

— А что они нам сделают, если мы откажемся? — наконец раздался первый отклик, и это сказала Ирина.

— Григорий не конкретизировал, но то, что хорошо нам не станет, можно и так догадаться.

— А что там с нашим капитаном-то? — спросил вдруг Анвар, — когда я последний раз его осматривал, то это была полная биологическая смерть.

— Видимо мы попали на территорию, где обычные медицинские понятия не работают, — пояснил я, — ну или работают, но по другим правилам. Больше ничего не могу придумать.

— Как он хоть сейчас выглядит-то, капитан наш? — спросила Тамарка.

— Да примерно так же, как и при жизни, только бледный-бледный, — ответил я, — и половины зубов не хватает почему-то.

Про огонь за зубами я уж не стал говорить, и так страстей хватает.

Из двух вариантов надо всегда выбирать третий

— Давайте у Эдика спросим, чего они за него так уцепились? — задал наводящий вопрос Анвар.

— А я знаю, — пожал тот плечами, — я этого прапора первый раз в жизни увидел только что… да и с капитаном вообще знаком никогда не был.

— Ну так что, граждане? — подстегнул я мыслительную активность у общества, — у нас остается восемь минут на принятие решение — как поступим?

— Здесь есть подземный ход, — вдруг объявил машинист тихим будничным голосом, — можно попробовать через него уйти.

— Давай подробности, — тут же уцепился я за эту возможность, — где вход, куда ведет, есть ли какие-то особенности у него?

— Вход в правой стороне барака, в комнате номер 13, — начал отвечать Сергей, — ключи из связки должны подойти. Куда ведет, знаю не очень хорошо, всего один раз там был… скорее всего в эту пятиэтажку, что за бараками, но может, и еще дальше. Особенностей вроде никаких у него нет.

— А зачем он вообще тут нужен, этот подземный ход? Это ж не Кремль, не монастырь и не тюрьма, только из таких заведений роют подземные ходы, — задала неожиданно умный вопрос Тамарка.

— А вот этого я не знаю, — отговорился Сергей, — вояки сложные люди, могли для каких-то своих нужд выкопать.

— Показывай, где вход, — принял быстрое решение я.

И мы вдвоем выбежали из Ленинской комнаты… ключ к помещению номеру 13 подошел практически сразу, внутри же была сплошная темень, я тут же включил фонарик своего смартфона. Который сразу высветил большой черный квадрат прямо по центру.

— Оно? — кивнул я на него машинисту.

— Оно самое, — подтвердил он, тогда я начал судорожно подбирать ключ к большому висячему замку, запирающему вход в подземелье.

Подошел предпоследний… мы с Сергеем рывком подняли люк, внизу показались ступеньки, уходящие куда-то глубоко вниз.

— С той стороны запереться можно? — спросил я у него, когда мы уже возвращались к нашему контингенту, тоже бегом.

— Не знаю, — еще раз пожал он плечами на бегу, — но что-нибудь придумать, наверно, получится.

Мы ворвались в Ленинскую комнату, я немного перевел дух и в двух словах объяснил диспозицию — общество поняло ее с полпинка и мгновенно собралось эвакуироваться. Осталась сидеть только одна Ирина.

— А ты чего? — недоуменно спросил я у нее.

— Я никуда не полезу, — зло ответила она, — что я, крыса, по подвалам прятаться.

— Так загрызут же тебя тут… — я только и смог найти такие слова, — или как Гриша будешь, мертвяком из ада…

— Посмотрим, — она положила ногу на ногу и облокотилась на соседний стол, — а вам могу только пожелать остаться в живых в этом подземелье.

— Хозяин барин, — на автомате вылетела из меня соответствующая народная поговорка, — а если быть точным, то хозяйка барыня… тогда ты сама уж договаривайся с прапором и с Гришей, он будет ждать переговорщика от нас у того вон окна через… через полторы минуты, а мы побежали.

Если честно, Ирину мне было жаль до глубины души. Нравилась мне она, да… но сейчас, как говорится, настал тот момент, когда каждый сам за себя… а не все за одного, как завещал когда-то Александр Дюма-старший. Так что флаг тебе в руки, дорогая Ириночка, расцветку уж сама выбери в диапазоне от серпасто-молоткастого до звездно-полосатого, и барабан на шею. Увидимся в следующей жизни. Может быть.

— Все на месте? — спросил я, оглядев свою команду в помещении номер 13.

— Раз-два-три-четыре-пять-шесть, — произвел подсчет врач Анвар, — за вычетом выбывших Григория и Ирины все тут.

— Тогда ныряем в люк, — приказал я, сам удивляясь прорезавшемуся командному голосу. — Первый Сергей, замыкающий я.

— Есть, — неожиданно подчинился мне машинист, — нырнуть в люк. А там что дальше делать?

— Остановиться на первой твердой площадке, — ответил я, — и ждать дальнейших распоряжений.

Сергей без вопросов спустился вниз, а за ним последовали и все прочие оставшиеся в живых члены нашего коллектива. Я последний остался наверху и вот что я услышал из коридора.

— Где они? — спросил голос номер один, не идентифицированный мной среди знакомых.

— Где-то там, — а это уже было очень похоже на Ирину.

— Ага, увидел, будем брать, — опять тот же непонятный тембр.

После этого я ждать уже ничего не стал, а просто нырнул в люк вслед за всеми прочими и лихорадочно попытался его заблокировать, люк этот гребаный. И вы будете смеяться, но в этом начинании я преуспел — снизу на люке было что-то вроде стальной щеколды, которая задвигалась слева направо. Я и перещелкнул ее в эту сторону, и люк, кажется, заклинило.

— Ну чего тут у нас? — спросил я, спустившись на первую площадку после люка.

— У нас тут три хода в разные стороны, — поведала мне Тамарка, — сам смотри.

И она подсветила периметр этой площадки… действительно, вариантов исхода было три штуки — налево, прямо и направо.

— Почти что, как в сказке про Ивана Царевича, — ответил ей я, чуть помедлив, — налево пойдешь — коня потеряешь…

— Какого еще коня, — истерично выкрикнула Тамарка, — нет у нас тут коней. А ты назвался руководителем, так руководи — куда идем?

А сверху со стороны люка тем временем послышались глухие методичные удары, сопровождаемые невнятными криками.

— Монетку, может кинем? — предложил Сергей, — орел налево, решка направо…

— Ага, — машинально пробормотал я, — а если на ребро упадет, то прямо… нет, мы не будем полагаться на слепой случай… зажигалка или спички есть у кого-нибудь?

Тамарка тут же достала из кармана дешевую китайскую зажигалку и сама же ее зажгла.

— Что дальше? — спросила она.

— Поднеси к каждому проему, — приказал я ей, — там, где сквозняк будет сильнее, туда и двинемся.

Тамара беспрекословно подчинилась и начала с ближайшего к ней правого хода — пламя зажигалки отклонилось немного в ту сторону, но совсем немного. Общество с большим интересом внимало этому эксперименту под нарастающий барабан ударов сверху. Лучшие результаты, как я и предполагал, получились с центральным проемом — пламя даже погасло, настолько сильно дуло отсюда.

— Решено, — громко объявил я, — идем прямо, Сергей в авангарде, я замыкающий — двинулись…

И гусеница из злосчастных обитателей санатория втянулась в чернильно-черный центральный проем… Добрых пять минут ничего не происходило — я, конечно, подсвечивал окружающую обстановку своим фонариком, но ничего интересного там не увидел, потолок и стены тут были обшиты одинаковыми сосновыми досками, кои с интервалом в несколько метров поддерживали сосновые же бревна. Тамарка передо мной шла, в какой-то момент она обернулась и сказала неожиданные слова: