— Тебе же менеджер все объяснил, — поднял брови Анатолий, — этот, как его… Павлик. Реалити-шоу, рейтинг в два ярда и все такое.

— Есть такое мнение, — чуть помедлив, отвечал я, — что Павлик ваш наврал нам с три короба. И все, что он говорил — сплошная дезинформация.

— Ну и напрасное у тебя мнение, — спокойно парировал удар Толик, — менеджеры у них врут, конечно, бывает, но редко и очень дозировано.

— А почему он тогда выходил в эфир прямо от стенки ларька? — не выдержала Тамарка, — мы нашли это место. Что, в пятом измерении другого места для телестудии не нашлось?

— А вот насчет этого ничего не скажу, — покачал головой Толик, — вполне может случиться, что и не нашлось…

— А как там вообще в этом пятом измерении? — вступил в разговор молчавший до этого Сергей, — жить можно?

— Можно, — поморщился Анатолий, — но лично я бы предпочел остаться в своем времени… меня сюда и вернули после той розовой ванны. Согласно моего желания.

— Так, — потер я лоб, — давай все же по порядку… вот эти насекомые дурацкие — что это такое и зачем они вообще?

— Условия шоу такие, — быстро пояснил он, — без них неинтересно стало бы.

— Значит, это не живые организмы, а искусственные?

— Фифти-фифти, — пояснил Толик, — гибрид живого и неживого.

— А куда делись Ирина с Эдиком? — опять выступила Тамара, — да, и с командиром нашим бывшим чего, с Гришей? Он тоже раздвоился?

— Ирина и Эдик попросили вывести их из игры, вот организаторы это и организовали, — пояснил Толик. А что до капитана… он ведь никакой не капитан, знаете об этом?

— Как это так? — сильно удивился я, — я же его удостоверение видел… в развернутом виде.

— Муляж это, — пояснил Анатолий, — а не удостоверение.

— Так он тоже подставной что ли, как и этот… Игнат? — спросил я.

— Участник шоу, будем так говорить, с более продвинутым статусом.

— Ну хорошо, — произнесла Тамара с некоторым усилием, — а узкоколейка зачем? А база эта военная? А левитин — тоже муляж?

— Ненене, — сделал протестующий жест Толик, — левитин настоящий и база натуральная, и добывают его именно на этой базе самые взаправдашние шахтеры… у них, кстати, год работы за два идет из-за вредных условий. А тепловоз и узкоколейка для того же самого, для поддержания зрительского интереса.

— Про Гришу еще вопрос не закрыт, — напомнил я. — Куда он делся и каким способом? Тоже попросил вывести себя из действия?

— С Гришей все сложнее, — затуманил взор Анатолий, — я всех деталей не знаю, но он, по-моему, входит в руководство конторы, которая все это устроила. Чуть ли не вице-президент.

— Круто, — восхитилась Тамара, — и у него, стало быть, бабок немеряно должно быть. Как уж они там называются, кредиты что ли…

— Наверно, — пожал плечами Толик, — я не проверял его банковские счета.

— Так, — вспомнил я еще один момент, — а что такое было на этой самой базе, когда вертолеты прилетели?

— Там ситуация вышла из-под контроля, — сообщил Толик, — вмешались конкуренты, насколько я знаю — вертолеты от них были.

— И чем закончилось их вмешательство? — спросила опять же Тамара.

— В последний момент боссы договорились, так что все стороны остались живы и здоровы… раненых эвакуировали в надежное место.

— Тээээк, — забарабанил я пальцами по столу, — это дело требует третьей рюмки… ну то есть стопки…

Мы разлили мутноватую жидкость и выпили опять без тостов, Тамара при этом, как я заметил, только пригубила содержимое, а пить не стало.

— А эта вот избушка, на куриных, мать ее дери, ногах, — сказал я. закусив соленым огурцом, — она тут каким боком. И где лесник, которого наш машинист обещал? И зачем, интересно знать, тебе ручной гранатомет системы Муха?

— Что-то ты много вопросов задаешь, — медленно ответил мне Толик, — я не успеваю за полетом твоих мыслей. Давай по очереди…

— Хорошо, даю по очереди — Муха тебе зачем? И сразу уже связанный с этим вопросик — что там с крыльцом, почему через него нельзя входить?

— Все, — неожиданно засмеялся Анатолий каким-то странным булькающим смехом, — время вышло.

— Чье время вышло? — тут же уточнило Тамарка.

— Ваше время… ну и твое в том числе, — любезно пояснил он, — а теперь…

Он посмотрел на наручные часы, я автоматом отметил, что это бренд «Командирские», потом взял Муху за середину ствола, потом закончил свою мысль.

— Теперь крибле-крабле-бумс…

— В смысле? — не понял я, — какое крибле, какой крабле?

— Который бумс, — пояснил он, после чего за окном резко стемнело, а в горнице автоматически загорелась люстра в центре зала.

Мое внимание на секунду отвлеклось этими вещами, а когда я перевел взгляд обратно, то Толик сидел уже без головы, она рядом лежала, на столе, соседствуя с бутылью самогона. И тут Тамарка завизжала, что было сил…

Держи голову в тепле

Звук от тамаркиных воплей был такой, что стекла аж задребезжали. Все остальные, включая меня, обратились в каменные изваяния… ну как жена Лота после бегства из Содома с Гоморрой. А голова Толика сказала:

— Ой, извините за технические неполадки, — и руки Толика вернули ее на свое привычное место, — так лучше?

Тамарка немедленно заткнулась, а ответ сумел выдавить из себя только я один.

— Да, так как-то гораздо привычнее… так что там закончилось-то, поясни…

— Поясняю — закончился эпизод номер 13 дробь 77. Сейчас будет смена декораций и все такое, — Толик поморщился и добавил, — не люблю я этого… а меня в сценарии нового эпизода нету, так что прощайте, дорогие коллеги.

И Толик сначала пошел какой-то рябью, как телеэкран от посторонних помех, потом рассыпался на квадратики и сгинул с концами. А мы все остались сидеть с открытыми ртами… за окном между тем уже стояла глубокая ночь. Как в тропиках она опустилась, за пару минут буквально.

— Что будем делать? — спросил я у остальных.

— Ночевать будем, что, — зло ответила Тамарка, — и пусть все Толики вместе с организаторами этого безобразия хоть сгорят синим пламенем. Вы все как хотите, а я в сортир пошла, потом спать буду.

И она убежала в сени, дробно стуча каблуками по деревянному полу.

— Наверно, она права, — осторожно высказался Анвар, — наверно ночью не стоит никуда идти. Как там в русских сказках говорится — утро вечера мудренее…

— Я тоже думаю, что надо переночевать, — поддержал его Сергей, — а там уже видно будет.

— Хорошо, — грустно подвел я итог нашего импровизированного совещания, — остаемся ночевать. Да, на крыльцо все же попрошу не соваться — эти ребята хоть и врут бесперечь, но прислушаться к их словам смысл имеет… мало ли что там у них может быть.

— А давай посмотрим, — предложил Сергей, — хотя бы издали — что там такого страшного?

Избушка тем временем взяла и пришла в движение, пол начал качаться, а обстановка за окнами, которую еще можно было разглядеть в непроглядной тьме, начала меняться. Из сортира возвратилась Тамарка, она переждала этап перемещения, держась за дверной косяк.

— Веселые тут дела творятся, — сообщила она, — почти как в цирке.

— Может, доедим картошку, — предложил я, — чего добру зря пропадать.

— Я все же крыльцо посмотрю, — встал из-за стола машинист, — вдруг что-нибудь полезное обнаружу.

— Осторожнее там, — предупредил его я, — а то потом возись с тобой…

— Где спать будем? — перешла к насущным вопросам Тамара.

— Двое на лавках, — предложил я, — остальные на печке.

— Годится, — ответила она, — моя вот эта лавка, — похлопала она по той, которая стояла ближе к печке, — только под голову подложить бы чего-нибудь…

— Слушай, — вдруг вспомнил я еще один момент, — а этот агрегат, как его, Ромашку — мы с собой взяли?

— А то как же, — ответила она, — вот он в пакете из-под Ашана лежит.

И в этот момент раздался некий нештатный звук с той стороны, куда ушел Сергей — что-то вроде сдавленного крика или хрипа… я немедленно вскочил и кинулся по направлению звука, все остальные сделали то же самое. Дверь из сеней на крыльцо была распахнута, и в нее очень хорошо было видно, как машинист висел там, на этом крыльце вверх ногами и примерно в метре от пола.