— Шлюха! Где ты научилась этим трюкам? В борделе? Да я тебе все кости переломаю за это!

Он дважды ударил ее. Второй удар отбросил ее на сундук, она стукнулась головой о переборку и соскользнула вниз, почти потеряв сознание.

Фигура Уайлдера угрожающе заколебалась перед ее затуманенным взором. Он склонился над ней.

— Мне больше от тебя ничего не нужно, сучка! Здесь и оставайся! Это тебе очень идет — твоя маленькая келья!

Он повернулся на каблуках и вышел. Дверь захлопнулась за ним с оглушительным грохотом, который отдался по всему узкому коридору.

Глухие часы ночной вахты вызвали в Эндрю ощущение тупой усталости. Он с благодарностью передал дежурство Робертсу, и теперь, почти сразу после восьми склянок, стал спускаться вниз. Ночь была ясной, но темной. Дул легкий бриз, и «Джоржетта» четко следовала курсу в спокойном море. Тишина была полной, так как судно было погружено в сон.

Два кормовых огня бросали слабый свет на палубу и освещали рулевого, когда лучи их сходились на штурвале. Отведя от них взгляд, спускаясь по трапу, Эндрю увидел огонек сигары в темноте и рассмотрел очертания человека, который прислонился к борту. Он помедлил, потом двинулся вперед.

— Брукс? Это вы?

— Да, вышел глотнуть свежего воздуха. — Эндрю не мог рассмотреть его лица, но голос его был усталым и мрачным. — Там, внизу, сущий ад, — сказал он. — Я принимал там роды у ссыльной, провозился всю ночь.

— Она в порядке? — Эндрю сочувствовал врачу в его трудном деле — возиться с этой непокорной толпой заключенных женщин.

— Мать в порядке, ребенок мертв. Он родился мертвым. — Брукс отвернулся к борту и попыхтел сигарой. — И хорошо, что он умер. Эти младенцы, рожденные на транспортах, редко доживают до конца путешествия. Они больны и истощены. Мать этого ребенка не имеет представления, кто отец.

Между ними наступило молчание. Эндрю смотрел в морскую даль, но ничего не ощущал: ни своей усталости, ни темноты ночи. Наконец он сказал:

— А как тот, которого вчера выпороли?

— Плохо. Но он отойдет, я полагаю. Он сильный.

Сцена порки, проведенной накануне, преследовала Эндрю. У ссыльных, казалось, какой-то особый дар все время попадать в неприятные истории. Боже праведный, неужели им мало, недоумевал он. Вчерашнее наказание было результатом зверского нападения валлийца на низкорослого бристольского бандита. Оружием послужила одна половина ржавых ножниц. А стычка произошла, ни много ни мало, из-за числа орудий на борту «Джоржетты». Нетрудно возбудить драку среди людей, которые месяцами ничем не заняты. Валлийца пороли перед мачтой на виду собравшегося экипажа. Плетка взлетала и опускалась, пока его спина не превратилась в кровавое месиво и невозможно стало продолжать экзекуцию, тогда его начали хлестать по икрам ног. Маленький бандит лежал внизу, слишком ослабев от потери крови, чтобы принять участие в наказании.

— А второй? — спросил Эндрю. — Он будет жить?

— Да, будет. Он хорошо поддается лечению, но оба они проведут остаток пути в кандалах.

Эндрю проговорил медленно, нахмурясь:

— Не могу привыкнуть к этим поркам. Бог свидетель, мне должно было хватить того, чего я насмотрелся на флоте, чтобы привыкнуть. Но здесь все как-то иначе, а когда порют женщину — меня начинает тошнить. Мне больше жаль этих ссыльных, когда их наказывают, чем матросов. Что еще им остается делать, как не влипать в истории?

— Вы что-то очень нынче расчувствовались по поводу ссыльных, Маклей, — пробормотал Брукс.

Эндрю повернулся к нему.

— Что вы имеете в виду?

— Может, это и не мое дело, но очень бы мне не хотелось видеть, как вы влипаете в историю.

Эндрю напрягся.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду эту девушку — Сару Дейн. — Брукс произнес это тихо, как бы осторожно нащупывая почву. — Боже мой, вы же знаете, как быстро разносятся по судну сплетни! Вы столько времени с ней проводите. И вы не можете винить…

— Я люблю ее! — оборвал его Эндрю.

— Вы ее любите!.. — Брукс опешил. — Вы же ничего о ней не знаете — или почти ничего. Ну, что вы знаете? Эндрю беспомощно поднял плечи:

— Да что кто-нибудь из нас вообще о ней знает, кроме того, что она красива, что в ней есть очарование и сила духа!

— Красота — да, — произнес Брукс задумчиво. — Этого у нее не отнимешь. О да, шарм и дух! Но, Боже праведный, Маклей, вы же не можете любить ссыльную за красивые глаза!

— Но что же поделаешь, если я ее действительно люблю! — поспешил сказать Эндрю. — Я весь поглощен ею. Я не могу не думать о ней постоянно! Меня мучает ее образ!

Брукс обернулся к нему.

— Но ведь это несерьезно!

— Черт побери, конечно серьезно!

— Вы ей об этом сказали?

На миг Эндрю задумался.

— В том-то все и дело — не сказал. — Он мрачно продолжил: — Вы знаете, какая она — никак не выберешь случая. Она со всеми нами одинакова: с Уайлдером, Робертсом, с вами, Брукс. У нее для всех готовы и улыбка, и смех — и это все.

— О, я не стану отрицать, что она знает, как себя вести. У капитана нет никаких причин жаловаться на ее поведение! Да, эта девушка не промах, в этом я отдаю ей должное!

— Да… да, — сказал Эндрю нетерпеливо. — Но что же мне делать? Я люблю ее!

— Ситуация крайне неловкая, Маклей, — произнес Брукс после долгой паузы. — Даже не знаю, что сказать. Капитан не потерпит никаких романов…

— Романов? Я не собираюсь заводить с ней роман! Я хочу на ней жениться!

— Да вы с ума сошли! Как вы можете жениться на ссыльной? Все это не так просто. Вы что, забыли, что вы расстанетесь с ней, как только попадете в Порт-Джексон?

Эндрю произнес спокойно:

— У меня есть планы…

— Планы! О каких планах можно говорить?! Она же ссыльная! Вы же ничего о ней не знаете: откуда она, за что ее сослали.

— Это так, — сказал Эндрю, — но я выясню.

— Тогда вам придется узнать это от нее самой, никакие сопроводительные бумаги этого не сообщат.

К этому времени врач докурил сигару и выбросил светящийся окурок в воду.

— Но ведь я совершенно серьезно отношусь к этому, Брукс, — сказал Эндрю. — Я расспрошу ее. Я выясню все, что возможно — и тогда увидите, люблю ли я ее на самом деле!

Брукс глубоко вздохнул.

— Ну что ж… остается только надеяться, что вы… не разочаруетесь. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать. А теперь нам обоим пора спуститься вниз. Я просто смертельно хочу спать.

Эндрю последовал за доктором. Он оглянулся по пути на кормовые огни, выделявшиеся на фоне темного неба. «Джоржетта» шла в глубокой всеобъемлющей тиши и спокойствии, как будто на ее борту царил полный мир.

Эндрю столкнулся с Сарой лицом к лицу на следующий день, когда она спускалась по трапу с верхней палубы. Он быстро поднялся на несколько ступенек, чтобы перехватить ее. Она удивилась этому и вопросительно посмотрела на него.

— Я хочу поговорить с вами, — сказал он.

Она ничего не ответила, только оглядела нижнюю палубу. Коридор, из которого появился Эндрю, вел прямо к офицерским каютам. Пока они стояли так, лицом к лицу, мимо по палубе прошли двое матросов, которые кинули на них быстрые любопытные взгляды.

— Пойдемте, — сказал Эндрю. Он прошел мимо нее по трапу, кивком головы показав ей, что она должна последовать за ним.

Сара прямо взглянула ему в лицо, когда он провел ее в тень спасательной лодки на юте и потребовал, чтобы она сказала ему, почему она находится на «Джоржетте». Он прямо спросил о причине ее ссылки.

Она ожидала этого и пожала плечами с готовой усмешкой на губах.

— Ох, я просто сбежала из дома священника, позабыв вернуть своим хозяевам три гинеи, которые, согласно их заявлению, мне не принадлежали.

Он раздраженно вздохнул и резко тряхнул ее за плечо.

— Не шутите со мной так, милая леди. Это не может быть все!

— Тогда вы узнаете все-все, что было! — бросила она ему в лицо. — А если вам это не понравится, помните, вы сами напросились.