Боюсь ли я? Не знаю, но думаю, что в любом случае мы сохраним способность действовать инструктивно. Пусть мир «выглядит» как ему хочется. Я его все равно зачастую не вижу и не стыжусь этого.
Я собственно говоря порою рад его не видать. Важно, каков мир в восприятии, но не менее важно каков мир, который вы можете создавать в своем воображении. Если мир прекрасен, но ваше воображение нездорово, то что вам с красоты этого мира и наоборот, если мир отвратителен, но ваш воображаемый мир прекрасен, то что вас с того, что мир отвратителен? Творец не обязательно пишет реально существующую наблюдаемую модель, но может писать воображаемую модель. В уродливом мире он может создать прекрасное.
Ниже я позволю себе высказать гипотезу, которую называю гипотезой биологического программирования.
Несомненно важной является в теории науки проблема, которая формулируется следующим образом: «как мы приобретаем новые знания?»
В программировании эта задача не ставится. Основная задача современного программирования это проблема хранения, обработки и передачи информации. Таким образом специалисты интересующиеся формальной логикой кажутся философу, теоретику науки техническими специалистами, мало заслуживающими внимания.
Я же скажу задача передачи информации является не менее интересной, чем задача приобретения новых знаний.
В свое время философ Джон Локк справедливо заметил, что мы не имеем «врожденных идей». Знание, при современной Локку форме его организации является только лишь виртуальным. Концепция Джона Локка это концепция «чистого листа». Согласно этой концепции младенец лишен каких бы то ни было познаний, т. е. процесс обмена, приобретения информации возможен только в пределах одной жизни. Приобретенные познания со смертью теряются. Знание как таковое лишено биологической фундаментальности, оно виртуально. Наши познания не материальны, они интеллигибельны.
Нам приходится признать, что сознание, память, которыми мы обладаем, являются виртуальными, мы не можем сохранить свои знания на жестком диске. Однако же вполне возможно, что этот «жесткий диск» есть, просто мы не имеем к нему доступа. Еще Декарт замечал, что некоторые высказывания ясны нам интуитивно, до всякого опыта, как например «если к равным величинам прибавить равные, то полученные величины будут тоже равны».
Современная биология утверждает, что можно предположить возможность ненаследственной передачи навыков. Боген в своей замечательной «Современной биологии» приводит следующий эксперимент:
«Восемь крыс одного возраста, веса и происхождения помещали в отдельные небольшие клетки; до того они два дня голодали. В каждой клетке находилась кормушка, в которую клали корм в виде двух пилюль (весом всего 4.5 миллиграмма каждая). После того как крыса привыкает к новой обстановке, она начинает обследовать клетку и, конечно, миску. Обе пилюли немедленно съедаются. В этот момент раздается звонок и одновременно в кормушку падает еще одна пилюля. Это повторяется много раз, всегда в сопровождении звонка, сначала быстро, позднее с большими промежутками. В дальнейшем ходе обучения звонок (в сопровождении пилюли) дается лишь в том случае, если крыса находится на расстоянии (вначале на небольшом, а затем на все более дальнем) от кормушки. В остальное время она может сколько угодно обследовать миску – звонок молчит и вознаграждение в виде пилюли отстутствует.
В первые 4 дня опыт повторялся по 200 раз, в пятый и последний день – только по 100 раз. После этого все крысы научились по звонку немедленно и возможно быстрее устремляться к кормушке, где бы она не стояла в ящике. Напротив, без звонка они практически не обращали на нее внимания.
Одновременно ставили контроль: девять таких же крыс получали пищу без всяких тренировок, при том в то же время и в том же количестве, что и в опыте.
По окончании тренировки крыс усыпляли эфиром и забивали; затем у них оперативным путем возможно быстрее извлекали по 1 грамму вещества из определенного участка мозга. После экстракции и весьма трудоемкой очистки от этого грамма оставалось 0.7-1.1 милиграмма РНК (то же самое было, разумеется, проделано с девятью контрольными крысами). Наконец, РНК можно было вводить животным; каждый образец РНК вводили одной крысе, причем инъекция производилась в брюшную полость – при этом РНК быстрее попадает в жидкую среду организма. Крысы, которым вводили РНК, были необученные. В течении пяти дней до инъекции их помещали на 15 минут в клетку, в которой должен производиться опыт, – просто для того, чтобы они постепенно к ней привыкли. За эти четверть часа дважды раздавался звонок, однако без дачи пилюль. Корм, измельченный в порошок, им просто насыпали на пол. Важно было сделать так, чтобы животные совсем не интересовались кормушкой.
После этого можно было начинать опыт. Каждую крысу сажали в клетку, в углу которой помещалась кормушка. По прошествии 2 минут, отпущенных на привыкание, 5 раз с интервалами по меньшей мере в 1 минуту звонил звонок (без дачи корма). Подобные «уроки» (по 5 звонков) повторяли 5 раз: через 4, 6, 8, 22 и 24 часа после инъекции– всего, следовательно, 25 звонков.
Оценка «положительно» ставилась в том случае, если крыса в течение 5 секунд после звонка совала нос в миску или по крайней мере в узкую зону вокруг миски. Оценку ставили независимо друг от друга два наблюдателя, причем ни один не знал, какое животное испытывается – обработанное РНК из дрессированных или недрессированных крыс: животные были помечены буквами, значение которых раскрывалось лишь по окончании опыта. Лишь в том случае, если оба наблюдателя давали «положительную» оценку, она принималась. Результат был следующим: контрольные крысы, которые получали РНК, выделенную из необученных животных, либо вообще не реагировали на звонок, либо реагировали, но настолько редко, что это можно было приписать случайности. Из 8 контрольных крыс (одна оказалась непригодной: она неподвижно сидела в углу клетки) каждая реагировала на 25 звонков в среднем только один раз. Из 7 крыс (здесь тоже одна оказалась непригодной), которым вводили РНК, выделенную из дрессированных животных, каждая бежала к миске в среднем 7 раз, т. е. в 7 раз чаще, чем контрольная крыса).»
Боген пишет далее:
«Выучить иностранные языки или математику с помощью пилюль – идея, несомненно, весьма заманчивая. Быть может, и в самом деле мы вскоре сможем прочитать в газете в отделе объявлений что-нибудь вроде нижеследующего: «Таблетки для получения прав водителей 11 класса, по сниженным ценам» или: «Вы станете опытным путешественником с помощью нашего шприца памяти, кругосветное путешествие В с дополнительными экскурсиями в следующие страны…» или, скажем, увидеть такой заголовок: «Главный свидетель обвинения в процессе об убийстве Х был подготовлен химическими препаратами памяти!»
Навык, который мы можем передавать биологически, формализуется в отношении стимул-реакция.
Но «инструктивное поведение», которое описывается в этой работе, есть ни что иное, как попытка организовать знание в отношении стимул-реакция. Я предлагаю гипотезу, согласно которой знание, организованное как «инструктивное поведение» может быть передаваемо наследственно или ненаследственно, способно к материализации. Я считаю теоретически возможным формирование нового биологического вида, следующего за «Гомо сапиенс», а именно человека, способного к биологической передаче знаний, человека, получившего доступ к «жесткому диску», который можно механически вынуть и переставить в другого человека. Так мы можем передавать навыки охотника или игрока на бирже другому человеку не прибегая к процессу обучения.
