Прежде ему никогда не случалось подолгу общаться с беременными, но он был на сто один процент уверен — это те самые перепады настроения, о которых предупреждают будущих отцов.

— Зоя, думаю, тут дело в большей степени в гормонах, чем в божественном вмешательстве.

— Это наше первое свидание. Я мечтала, оно будет таким чудесным…

Несмотря на то, что лицо Зои было заплаканным и опухшим, а из носа текло, Ник никогда не находил ее такой красивой, как в эту минуту.

Не так уж часто ему выпадала возможность позаботиться о Зое. Она была слишком компетентной и независимой. И сейчас Нику было приятно, что она нуждается в нем. Что у нее тоже есть свои слабости.

Он взял ее за руку, их пальцы переплелись.

— То, что ты здесь, и делает его чудесным…

Она посмотрела на него из темноты, слезы наполнили глаза и, заливая покрасневшие веки, снова покатились по щекам.

— Как это ми-и-и-ло…

Но все же, не настолько мило, чтоб захотелось провести с ним всю оставшуюся жизнь.

Эти слова уже вертелись у него на кончике языка, но он язык быстренько прикусил. В его планы не входило принудить ее к замужеству. Если когда-нибудь и придется обмениваться брачными клятвами, пусть каждое слово она произнесет только по собственному желанию и от чистого сердца.

А если этого никогда не случится? Если она решит не выходить за него?

Что ж, они пройдут по этому мосту и сожгут его.

Воскресенье — хвала Господу — обещало быть спокойным и тихим. Едва проснувшись, Зоя снова обнаружила горячий завтрак. После того как кухня была прибрана, она и Ник поболтали и прочли свежие газеты. Ник облюбовал кресло, а Зоя устроилась на диване вместе с псом, который уже превратился в ее тень. Потом Ник смотрел футбол и пил темное пиво, а она делала попытки заново освоить вязание, рассчитывая, что детское одеяльце может у нее получиться.

Все было очень по-домашнему. И хотя она не могла бы назвать себя болельщицей — это относилось к любому виду спорта, ? было все равно приятно сидеть рядом в гостиной, когда каждый погружен в собственное занятие. Очень приятно.

Разве не так сидели ее родители? Конечно, когда они не были на работе. Папа смотрел телевизор, а мама читала или вязала.

Может быть, так делают все пары?

Ник приготовил на обед настоящее испанское блюдо, которое, как он и обещал, было необыкновенно вкусным. И, вероятно, стало причиной того, что утром, в понедельник, она чувствовала себя так, словно в живот плеснули чистой кислоты.

До десяти ей не нужно было появляться в офисе. Зоя знала, что проблемой станет то мгновение, когда она войдет в кабинет и увидит Шеннон, сидящую за столом и внимательно изучающую ее лицо.

Поцелуй.

Она была так озабочена всем этим совместным бытом, что совершенно забыла — в пятницу все-таки кто-то видел, как Ник ее целует. Очевидно, уже все всё знают, и Шеннон будет ждать объяснений.

Так и случилось. Зоя скинула жакет и села в кресло для гостей, поскольку ее собственное кресло было занято Шеннон.

— Давай рассказывай. Я переживу, что ты мне не призналась, что у тебя история с боссом…

— Неужели? — прервала Зоя.

— …но сегодня утром звонили от твоего доктора, я подняла трубку и услышала сообщение. Там говорилось о том, что ты должна купить витамины — витамины для беременных!

Зоя почувствовала, как кровь отхлынула от щек. Шеннон удовлетворенно улыбалась.

— Ты ничего не забыла мне рассказать?

Зоя поморщилась. Поцелуй — этого было и так вполне достаточно. Но чего она уж никак не ожидала, так того, что всем моментально станет известно о ее беременности.

— Я была очень расстроена. — Но Шеннон нисколько не выглядела расстроенной. Она выглядела так, словно собиралась хорошенько подразнить Зою. Это было в ее стиле. Зоя — как и все остальные — научилась не принимать ее шуточки слишком близко к сердцу. Шеннон наклонилась, упершись локтями в стол, пальцы сцеплены под подбородком. — Но, приняв во внимание, что, возможно, ты сделаешь меня на пятьсот тридцать восемь долларов богаче, я, может, и прощу тебя.

Пятьсот тридцать восемь долларов?

— И как же я тебя обогащу?

— Я выиграла пари.

— Пари?! — Откуда взялось чувство, что лучше бы ей не знать, о чем толкует Шеннон?

— Каждый раз, когда Ник расстается с невестой, мы бьемся об заклад, сколько ему понадобится времени, чтобы найти замену. В этот раз я сказала — неделя.

Ничего себе!

— То есть вы делаете ставки по поводу похождений Ника? А почему я об этом ничего не слыхала?

— Было слишком заметно, что между вами что-то есть. Слишком много заинтересованных взглядов, когда вы думали, что на вас не смотрят. Я вполне в состоянии сложить два и два. — Она послала Зое ослепительную улыбку. — Я ведь оказалась права, да?

Теперь начнутся вопросы и предположения. А ей совсем не хочется отвечать на все это. Зоя потихоньку выдохнула.

— Кто знает об этом?

— О тебе и Нике? Как вы целовались? Да все! Весь офис. Тиффани вас видела.

— Да, я могла бы догадаться, она всегда входит без стука. — И у нее слишком длинный язык, да к тому же она неравнодушна к Нику. — А что насчет ребенка? Об этом знают?

Шеннон уселась поудобнее.

— Это сложный вопрос. Я могла бы заключить пари — и непременно выиграла бы. Мне придется всерьез подумать, что важнее — наша дружба или покупка того сорокадюймового плоского телевизора, который я уже присмотрела. И в качестве награды — несколько недель фантастического секса с моим очень благодарным супругом.

— То есть перед тобой выбор между дружбой и хорошим сексом?

— Ты можешь мне не поверить, но после трех детей и десяти лет брака хороший секс не так-то легко достается.

Видимо, это означает, что у секрета Зои мало шансов остаться секретом.

— И что ты решила?

Шеннон улыбнулась.

— Что дружба важнее. Но, дорогая, ты будешь моей должницей.

— Спасибо, — сказала Зоя мягко, сдерживая снова подступившие слезы.

Это было не похоже на нее. Раньше она никогда не плакала. Закончится ли когда-нибудь эта излишняя чувствительность?

— Это не значит, что мне неинтересно. Так что рассказывай.

— Мы этого не планировали, — призналась Зоя. — Мы думали, это просто случайно. На одну ночь. Знаешь, выпили, бывает…

— Но вместо этого вы получили небольшой сюрприз?

Зоя кивнула и повторила:

— Это вышло случайно.

— Случайностей не бывает, Зоя.

Ей хотелось бы в это верить.

— Он сделал мне предложение.

Шеннон не удивилась.

— Да, это похоже на Ника. И что ты ответила?

— Я не готова к этому — пока. Мы решили для начала пожить вместе некоторое время. Попробовать.

— А вот это похоже на тебя.

Зоя нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Не обижайся, но ты не любишь рисковать. Ты всех держишь на расстоянии.

— Неправда! — с досадой воскликнула Зоя. — С тобой, например, мы уже давно дружим.

— И ты немало обо мне знаешь, правда?

— Думаю, да.

— А что я знаю о тебе? Разве ты мне когда-нибудь рассказывала о своей семье?

Зоя прикусила губу, пытаясь припомнить, что она говорила Шеннон.

— Ну, тебе известно, что у меня большая семья.

— Я знаю, что у твоих родителей девять детей, но не имею, ни малейшего представления, сколько братьев у тебя и сколько сестер. Я не знаю их имен. Я знаю, что выросла ты в Петоски, но ты никогда мне не рассказывала, каково там. Ни слова о детстве. Ни слова о школе и твоих друзьях. Ничего личного. Чтобы что-то о тебе узнать, приходилось буквально клещами вытаскивать каждое слово. У тебя много знакомых здесь, но не думаю, что кто-нибудь — кроме Ника — действительно знает тебя.

Зое было неприятно в этом признаваться, но Шеннон права. Зоя не часто открывалась перед людьми. Только с сестрой и Ником она была вполне откровенна. Но Ника она не выбирала. Он сам незаметно вошел в ее жизнь, став кем-то вроде друга дома, который никогда не уходит. И с ее стороны всегда имело место некоторое сопротивление. И до сих пор оно никуда не делось. Всегда был какой-то тайный уголок, который она не открывала никому.