Ее целовали и другие мужчины, включая Мартина Маккаллама, кого она находила самым опытным любовником из знакомых. Но этот поцелуй был совсем другим, вовсе и не поцелуем, а чем-то большим, от чего ее тело растаяло в сильных объятиях, а душа, казалось, воспарила к небесам.

Она лишь цеплялась за него. Между поцелуями Антон шептал ее имя. Его жадные губы стремились изведать все: веки, виски, скулы, нежную линию горла. Никогда в жизни она не испытывала ничего более сильного. Прикосновение тела, мужского крепкого тела, наполняло ее страстным желанием, пробуждало инстинкты, вызывало желание поглотить его целиком — ее пальцы почти впились в кожу, зубы сладостно покусывали шею, плечи, губы.

То было сумасшествие, и она превратилась в сумасшедшую. Ее возбужденные соски торчали, как выставленные вперед пики, сквозь тонкую ткань купальника; их вид сводил его с ума. Когда Антон начал стягивать с нее бикини, она с хриплым смехом без стыда помогала ему.

— Господи, как ты красива, — шептал он, склоняя вниз темноволосую голову. Его поцелуй казался настоящей пыткой, но он был пустяком в сравнении с тем чувством, когда его губы и горячий язык дотронулись до ее сосков.

Девушка выгнулась дугой, ее бедра раздвинулись, приглашая продлить наслаждение. Она чувствовала его возбуждение, нарастающее с каждой секундой в его сильном мужском теле. Она сама пустилась в исследования, ее жаркие руки не знали покоя, пытаясь открыть все заповедные места. Антон застонал, его глаза превратились в узкие щели, в которых плескалась страсть.

— Ты уверена, что желаешь этого? — спросил он. Эми молчала, вместо ответа вытянув навстречу ему приоткрытые губы.

Кого теперь заботят вопросы и ответы? Она приподняла бедра так, чтобы он смог стянуть с нее оставшуюся часть купальника, и помогала ему избавиться от плавок.

— Антон, — бормотала она, когда он поцелуями покрывал ее хрупкое тело, — о, Антон…

Им аккомпанировали плеск волн и шепот морской пены — музыка их слияния. Все время, пока они занимались любовью, он тихо шептал слова восхищения и говорил, говорил, как желанна, как чудесна она, и Эми сердцем чувствовала, что каждое слово — правда. И когда они оба достигли пика, из ее глаз брызнули слезы счастья.

Они одновременно сделали глубокий вдох, Антон крепко прижал девушку к своей груди, все повторяя и повторяя ее имя. Она держалась за него, как за земную ось, а мир вращался и вращался быстрее и быстрее.

— Извини, если я причинил тебе боль, — сказал он. — Я был слишком груб?

— Ты — само совершенство, — пробормотала она, зарываясь лицом в его волосы. — Само совершенство.

Он осторожно ласкал ее тело.

— Ты особенная, Эми, прекрасная. Я счастливейший из мужчин.

Они дремали в тени, баюкая друг друга. Звук волн ублажал слух, пока жара не погнала их в воду купаться.

Море встретило их восхитительной прохладой. Погода решила побаловать влюбленных, на небе ни облачка. Эми зачарованно смотрела, как около ног скользили разноцветные рыбешки. Мир стал другим, и она стала другой. Ее тело никогда уже не будет прежним, молчавшие ранее душевные струны под его пальцами ожили и запели.

Сильные руки Антона крепко держали ее.

— Я в раю, — сказала она.

— Почему ты так долго держала меня на расстоянии? — спросил он, целуя ее в шею. — Ты почти свела меня с ума.

— Я не доверяю людям, — ответила она.

— Почему ты не доверяешь мне? — Его темные волосы были откинуты назад, а сведенное судорогой страсти лицо сверкало капельками воды. — Почему ты сомневалась во мне?

— Наверно, отчасти потому, что не могла поверить, что ты действительно заботишься обо мне. Я и сейчас все еще не верю. А отчасти потому, что с самого начала… с того поцелуя в Борнео, у меня сложилось неправильное впечатление о тебе. Мне показалось, я для тебя всего лишь очередная добыча. И потом на работе… ну, люди говорили… относительно Марси…

— Что у меня с ней был роман?

— Да, — призналась девушка. — И что ей пришлось уехать так внезапно… потому что она ждала ребенка.

— Кто насплетничал? — Его глаза гневно сверкнули.

— Я не могу тебе сказать, — оправдывалась девушка, — боюсь, ты уволишь этого человека!

— Кто бы это ни был, он заслуживает увольнения, — заметил он. — Вот оказывается, что они подумали насчет клиники. И ты поверила?

— Мне очень жаль, — сказала Эми горестно. — Антон, я не знала, чему верить. Я просто пыталась защитить себя!

— Эми, пожалуйста, скажи, ты же больше не веришь в эту чушь? — Он посмотрел ей в глаза.

— Я верю тебе, — просто ответила девушка, и он в знак благодарности страстно поцеловал ее.

— Пойдем со мной, — попросил Антон, — я хочу показать тебе кое-что. — Они пошли к берегу, морская вода обдавала их каскадами брызг, затем вверх по пляжу, в зеленую тень деревьев.

— Куда мы идем? — спросила она.

— В одно особенное место.

Листва источала пряный цветочный аромат. На острове действительно росли бананы и манго. Тяжелыми украшениями свисали они с деревьев. Антон наклонил ветку, чтобы Эми смогла сорвать спелые плоды, ее руки мгновенно пропахли медовой сладостью.

— Мы возьмем и эти тоже, — сказал Антон и сорвал несколько благоухающих белых и темно-красных цветов с лианы. Пока они шли по тропинке, он держал Эми за руку, заботливо отклоняя в сторону ветки, загораживающие проход.

В конце тропки мелькнула каменная стена, наполовину заросшая растениями. Маленькая древняя пагода.

— Ой, Антон, — прошептала девушка, — какая прелесть!

— Буддистский храм, — сообщил он. — Его, должно быть, построили сотни лет назад и забыли. Вряд ли кто-нибудь еще помнит о его существовании.

Они прошли внутрь. Интерьер составляли восточные скульптуры, стены украшали выцветшие фрески. В глубине высилась каменная статуя Будды, его ясное лицо улыбалось.

Эми и Антон бок о бок стояли перед могущественным богом. Пол устилал ковер из белого песка и сухих цветов. Куполообразная форма древнего строения усиливала далекий шум моря. Мир воцарился у Эми в сердце, то было место священное, к какой бы религии ты ни принадлежал.

Они возложили принесенные с собою фрукты и цветы к ногам статуи и некоторое время стояли перед ней рука об руку. В тот момент Эми почувствовала, что ничто не сможет разрушить их счастье. Приход в древний храм был своего рода священнодействием, связывающим их судьбы воедино, и защитой от всех горестей и напастей.

— Спасибо, что привел меня сюда, — прошептала она. — Я никогда этого не забуду.

Молодые люди в молчании возвратились на пляж и, сплетая руки, легли в тени гибискуса.

— Сегодня наши жизни получили новое начало, — пробормотал он.

— Да, — тихо подтвердила она.

— Сегодня ты осчастливила меня, Эми. Я желал тебя с той самой первой встречи в аэропорту. Думаю, у меня было предчувствие. Ведь мне надлежало улететь в Борнео днем раньше, а я не улетел и ждал, ждал… Что-то внутри подсказало, что я должен встретить тебя. Как только я увидел твое лицо, я влюбился. Никогда бы не подумал, что все случится нежданно-негаданно здесь, на пляже. Впрочем, в том, что мы будем принадлежать друг другу, я не сомневался.

Эми заглянула в глубину его глаз.

— Антон, прости меня за недоверие. На мою долю выпали страдания… и мне трудно быть открытой. Но я уже так давно люблю тебя!

Антон приподнял лицо девушки за подбородок так, чтобы он мог легко целовать ее.

— Моя золотая девочка, — прошептал он, — я все сделаю, чтобы ты была счастлива.

Она томно прикрыла глаза, когда он целовал ее. Его губы походили на бархат, такие же нежные, но властные, в руках чувствовалась сила и крепость. Ни один мужчина никогда не сводил ее с ума и ни один кроме него не сведет. Она тихо запричитала, сжимая широкие плечи, пока их поцелуй не перерос в настоящую страсть, и весь мир исчез, и ничего не осталось реального и настоящего, кроме двух бьющихся сердец.