— Ты так прелестна, — срывался шепот с губ. — Твоя грудь, округлость бедер… идеальны. Я никогда не касался ничего более нежного, чем твоя кожа.

Эми вздрогнула, выгнула спину дугой, под его ласками тело млело и таяло. Когда он снова припал к ее губам, то под напором губы распахнулись и страсть, подобная шторму, обрушилась на них. Эми крепко схватилась за его шею, словно ее затягивало в водоворот и он был единственной спасительной соломинкой.

Его пальцы, искусные и проворные, рождали в ее теле страсть. Годами мучилась она вопросом, почему никому из мужчин, даже Мартину, не удается разгадать ее секреты, почему она так холодна и неотзывчива. Неотзывчива! И только сейчас, когда ее тело и душа были в согласии, она ощущала себя женщиной до кончиков волос. Просто нужно было встретить своего мужчину, чтобы открыть удивительный мир чувств.

Антон крепко держал ее до тех пор, пока не прекратилась дрожь.

— Антон, — прошептала она. — Подвинься ко мне…

Он повиновался и прижал ее к себе, баюкая.

— Ты моя, — нежно бормотал он, словно отвечая ей на несказанный вопрос, — моя, моя. Только моя. Никогда еще я не был так счастлив. — Он обнял ее за плечи, одновременно весом своего тела вдавливая девушку в песок. — Я никогда не позволю тебе уйти, Эми.

— Тебе он нравится?

Они вышли на террасу, Гонконг стелился внизу. Антон вопросительно посмотрел на Эми.

— Он изумительный, — ответила девушка. — Но ты же не собираешься покупать его?

— Я давно положил на него глаз. В том, что его выставили на продажу, мне видится знак судьбы.

— Он прекраснее всех домов, которые я видела. Но тебе не нужна такая громада!

Дом под названием Кюилин-Хаус располагался на Пике Виктории. На крыше с четырех концов высились покрытые глазурью драконы и другие мифические существа, охраняющие просторный шестиспальный дворец с широким балконом, с которого открывался изумительный вид на бухту. Дом мог похвастаться шикарным бассейном и подземным гаражом на пять машин и удивительным естественным обрамлением: ухоженный сад плавно перетекал в бамбуковый лес, где на вершине рос папоротник и гибискус. Антон с Эми стояли на балконе и следили за воздушными змеями, парящими в зыбком теплом воздухе над водой.

— Разве дом большой? — спросил он, разглядывая ее.

Эми улыбнулась ему в ответ.

— Шесть спален? А тебе нужна одна, разве нет?

Он обнял девушку за талию и привлек к себе.

— Положим, нам нужны две спальни. А что, если у нас появится дюжина детишек? — пробормотал он ей на ухо. — Тогда дом окажется маленьким.

Эми поцеловала своего возлюбленного, сердце бабочкой порхало в груди.

— Я не давала согласия на детей, мой повелитель, и ты не спрашивал, желаю ли я переехать к тебе!

— Я спрашиваю сейчас.

— Ты ненормальный. А почему на крыше драконы?

— Это фэншуй, они охраняют четыре угла этого дома от бед и несчастий.

К ним подошла агент по недвижимости с брошюрой в руках.

— У Кюилин-Хаус долгая история, мистер и миссис Зелл, — сияя, заговорила она. — Как вы оба понимаете, здание уникально. Такой шанс выпадает раз в жизни.

— Какова цена? — спросил Антон, следя взглядом за висящим в воздухе ястребом.

Не моргнув и глазом, риелтор назвала сумму в несколько миллионов.

— А если на полмиллиона меньше?

— Возможны варианты, — ответила агент, весело поблескивая глазами.

— Очень хорошо, — сказал Антон, держа руку Эми и поворачиваясь к ней лицом. — Мы отошлем письменное предложение вам через час или около того. С завтрашнего дня мы будем находиться в Лондоне, и поэтому мне бы хотелось получить ответ сегодня, если возможно. Я дам вам свой номер телефона. Вы сможете связаться со мной в любое время. Я буду ждать.

Эми отвернулась. Она внезапно вспомнила слова Герды: «Теперь я вижу! Вы думаете, когда они поженятся, вас он сделает своей любовницей в каком-нибудь сказочном дворце в Гонконге!»

Тогда эти слова казались скорее оскорблением, чем правдой. Но, возможно, Герда Мейер, не зря же она была дамой высшего света, лучше Эми знала мир?

Станет ли Кюилин-Хаус тем «сказочным дворцом», как предсказывала Герда? Красивейший дом в Гонконге… а по сути золотая клетка для пойманной птички?

В конце концов, он вел речи о том, чтобы жить вместе, иметь совместных детей… но он не упоминал о женитьбе.

Деловая жена во Франции и страстная любовница в Гонконге? О, да, ему это по возможностям.

«Императрицы иногда терпят наложницу… или двух».

Внезапно великолепный дом стал для нее тюрьмой, местом, где медленно умирали ее надежды и радости.

В Борнео Антон ясно дал понять, что не может жениться, сказав, что женат на работе.

Когда они возвращались в центр, на сердце у Эми вовсю скребли кошки.

— До последней минуты я не думала, что ты серьезно планируешь купить этот дом для….

— Для нас, — закончил он. — Да.

— Что значит для нас?

— Для тебя и меня, чтобы жить там вместе. Тебе не понравился дом?

— Это твои деньги, Антон, — заметила она, — от моих желаний ничего не зависит!

— Эми, я хочу, чтобы отныне мы вели общую жизнь. Неужели ты не понимаешь? Разве ты не знаешь, какие чувства я испытываю к тебе? Разве ты не видишь, что ты для меня как живительная влага… духовно, эмоционально, физически?

Ее сердце учащенно билось. С момента их возвращения из Вьетнама все слишком резко изменилось. Темп работы изнурял — в этот раз не было утомительных поездок на заводы, лишь бесконечная бумажная волокита для подготовки выступления Антона на ежегодном собрании акционеров, которое не обещало пройти в спокойной дружеской обстановке.

На фоне усердной, напряженной работы их личная жизнь протекала еще интенсивнее. Подобно лаве, изливающейся из жерла вулкана с безудержной яростью, Эми следовала заданному курсу, не принимая во внимание препятствия. Когда в работе образовывался перерыв и появлялась возможность провести время вместе, там не было место словам. Лишь слепая страсть; они срывали друг с друга одежды, занимались любовью, изнуренные, засыпали в объятиях, затем вскакивали с постели, имея в запасе лишь время на то, чтобы умыться, одеться и помчаться в офис — таков был уклад их жизни.

И вот теперь за несколько часов до полета в Лондон он решил показать ей сказочный дом и завел разговоры о совместной жизни.

Но ни слова о свадьбе.

— Антон, — тихо произнесла Эми, — может, нам следует подождать возвращения в Лондон, прежде чем принять решение?

— Милая, но ты же знаешь, что такое рынок недвижимости в Гонконге, — сказал он. — Если мы замешкаемся, дом продадут. Кюилин-Хаус — одно из самых популярных мест в городе.

— Есть и другие дома. Кроме того, он стоит уйму денег. Я знаю, что деньги для миллиардера не проблема, но ты готов вложить миллионы в имущество прежде, чем мы обсудили наши совместные планы.

— С тех пор как мы вернулись из Сайгона, у нас было очень мало времени, — повысил он голос.

— Я имела в виду, — ответила девушка, поднимая на него глаза. — У нас не было времени на разговоры, не было времени на планы. Только время на то, чтобы быть вместе!

Его глаза сверкнули улыбкой.

— Ты любишь меня?

— Да, — вздохнула она, — я люблю тебя до помрачнения рассудка.

— И я обожаю тебя, — продолжал он. — О чем тогда говорить?

— Нам необходимо знать, что наши действия согласуются с нашими желаниями. Ты — холостяк миллиардер, я — последнее добавление к штату компании. Ты же знаешь, что люди скажут о нас — что они уже говорят!

— А что они говорят? — спросил он, ловко лавируя в плотном потоке машин.

— Что я твоя последняя… наложница.

— Ты думаешь, что ты наложница?

— Я не знаю, кто я, — с болезненной честностью призналась она. — Мы слишком мало знаем друг о друге.

— Я знаю о тебе все самое важное. Ну если только ты не утаила от меня какую-нибудь тайну?

— Милый, у меня есть тайны, которые я таю сама от себя, — она криво усмехнулась. — Я постоянно твержу тебе: может я и выгляжу, как ангел, но внешность так обманчива!