— Аджощи, с вами всё хорошо? Аджощи?

Нет, хорошо мне точно не было. Мне было слишком мокро и странно. Я непонимающе уставился на азиата лет сорока, нависающего надо мною. Перед глазами ещё всё плыло, но на заднем плане перепуганного незнакомца медленно проступил синий автобус, в котором отражались огни вывесок. Темно. Вечер⁈ Город⁈

— Аджощи, зачем же вы так выскочили? Я думал, что убил вас, аджощи! — причитал мужчина. Так, ладно. Я пошевелился, пытаясь подняться с мокрого асфальта. Поднял переноску.

Стоп. Переноску⁈ Я приподнял пластиковую сумку, заглядывая внутрь. Оттуда, из-за тканевой решётки, на меня глазел белый кошак с рыжей мордочкой. Вид у него был по-человечески недоумённый.

— Аджощи, я уже вызвал службу спасения.

Мир вокруг постепенно расцветал новыми звуками. Кроме голоса водителя теперь я слышал далёкую сирену, негодующий сигнал клаксона где-то позади застывшего автобуса. Гул толпы. Проезжая часть была пуста, люди стояли на тротуарах и каждый второй снимал меня на телефон.

— Позвольте, я помогу вам, аджощи, — продолжал водитель автобуса. Я пока ещё ничего не соображал. Сжимая в левой руке переноску с незнакомым котом, я позволил довести себя до тротуара.

— Вы можете идти, аджощи?

Ага. Так, его надо отпустить. Полагаю, мужчина сейчас пытается понять, куда ему двигаться дальше: по рабочему маршруту автобуса, или в тюрьму. В целом, претензий у меня к нему не было. Что произошло: не понимаю, но ничего не болит. Ничего не потеряно. И кот цел.

Он же должен быть цел? Куда мы шли вообще? Я снова посмотрел в переноску. Бело-рыжий зверь глазел на меня с откровенной ненавистью, а затем открыл пасть и зашипел, прижав уши. Так, симпатии у нас с тобою нет, я понял.

— Всё хорошо… — ответил я, наконец, ожидающему меня водителю. — Всё в порядке.

— Тогда… Я поеду, аджощи? — с надеждой вопросил тот. Стоило мне кивнуть, как его словно ветром сдуло. Автобус тронулся с места, и вечерняя улица вернулась к привычному ритму жизни. Люди вокруг пришли в движение, моментально забыв про инцидент. Многие без отрыва от своих смартфонов, несмотря на дождь.

Переноска дёрнулась. Кот страшно замяукал и принялся биться в своей пластиковой тюрьме. Мявк белой бестии навевал ассоциации с трёхэтажным матом. Эк его колбасит, конечно, но сейчас переживать за нервную систему внезапного домашнего питомца мне не хотелось. Я стоял под дождём, озираясь. Ощущение было очень странным. Я знал всё, что видел вокруг. Видел это уже, ходил тут постоянно. Понимал: где и что находится. Но ведь ещё несколько минут назад… Точно ведь что-то другое было, а не сумрачный дождливый мегаполис. Совершенно точно помню берёзу и рыжую кошку в ветвях дерева. Лестницу, с которой даже крышу дома увидел. Красную крышу. Ещё была мысль, что помыть её надо керхером.

Ага… Ещё соседского пса поминал недобрым словом. Он пролез под забором и загнал рыжую на дерево.

Значит, я зачем-то лезу к кошке по огромной лестнице. Потом, почему-то, уже лежу на земле, в груди очень сильно болит. Вижу лестницу над собою и злополучное дерево. Рыжая кошка сидит в метре от меня и старательно вылизывается. У неё, определённо, всё в порядке, а вот я смотрю на синее небо, и оно меня поглощает. Судя по тому, что очнулся я в луже посреди города, а не на зелёной лужайке — у меня, совершенно точно, дела чуть похуже, чем у рыжей Мурзи.

Точно. Мурзя. Её звали Мурзя. Своя память тоже возвращалась.

Хорошо. С прошлым разобрались. Какой-то ориентир нашёлся. Я шагал по знакомому маршруту, пусть ещё и не осознавал этого. Тело послушно торопилось домой, и мешать ему было лишним. С каждым шагом я всё больше и больше понимал происходящее, и когда добрался до своего человейника, безликого многоэтажного здания на окраине Сеула, то на какие-то вопросы о себе уже мог ответить.

Итак, моё имя Чон Ван Ги, мне тридцать четыре года, холост, не очень талантлив и последние несколько лет я тружусь в качестве засидевшегося стажёра в маленькой каморке полуподвального помещения башни Тонгкан Солюшен. Разработчик крошечного подразделения занимающегося небольшим сервисом с очень примитивным наполнением, но использующимся в рамках большого отдела по противодействию коррупции в этой самой Тонгкан Солюшен. В ежедневных задачах Чон Ван Ги не было никакого размаха, никаких перспектив и работка, как я понимал, тоже была та ещё.

Неожиданная информация, конечно, но хорошо что я здесь, а не в школьном туалете на кафеле собираю выбитые зубы и готовлюсь карать юных аристократов, если вы понимаете о чём я… В драке я не очень хорош. Моё оружие это мозг. И судя по текущим реалиям, моя работа его наличие требует, однако старый владелец им особо и не пользовался. Ох, как же сложно было впитывать в себя двойную память. Мне бы по итогам не оказаться в местной дурке. Потому что: какого лешего я Чон Ван Ги, а не Сергей Семёнович Тарасов? Вернее, почему я теперь именно этот самый Чон Ван Ги, а не труп Сергея Семёновича, слетевшего с лестницы с сердечным приступом. Где моя дорога к свету?

Странные ощущения. Одна жизнь перетекала в другую, частицы чужой памяти гармонично сливались с моими личными воспоминаниями, и от этого всё казалось… Нормальным, пусть это и совсем ненормально. Чем-то похоже на ощущение, когда ты либо проснулся, и ещё помнишь старый сон, который казался тебе вполне реальной жизнью. Или, наоборот, заснул и осознаёшь себя уже внутри другого мира, понимая, что в любой момент можешь из него выйти.

С другой стороны, какой смысл в ответах на эти вопросы? Я, неожиданно, жив и моложе на три десятка лет? Это же прекрасно, зачем копаться в причинах и искать ответы. Может, таким и является посмертие для каждого человека. Упал, встал и снова пошёл работу-работушку работать.

Впрочем, это мне предстояло только завтра, и, если принять всё случившееся со мною без эмоций, вариант прогула по уважительным обстоятельствам в связи с заменой личности пока рассматривать не будем. Других источников дохода Чон Ван Ги к своим годам заиметь не сумел, поэтому пока ничего в жизни не меняем. Поработаем, разберёмся, что вообще вокруг происходит. Благо напрягаться не придётся.

Сам Чон Ван Ги пока не впечатлял. Жил амёбой какой-то. Грубо, может быть, но накатывающие на меня воспоминания из жизни этого тела лишь подтверждали описание. На младшем сотруднике отдела ДИТ ПКС ездили все, кому не лень. А он и слова лишнего сказать не мог. Даже не пытался.

Моя квартира, за которую уходила львиная доля зарплаты, была немногим больше рабочего места. Что возмутительно для программиста, которым этот Чон Ван Ги, а теперь уже я, является. Вдвойне возмутительно, что живу я в этом безобразии с белым котом по прозвищу Хо-Сок. Которого сегодня вечером мне пришлось отнести к ветеринару на плановые прививки и отдать за это ещё одну баснословную сумму.

Ёксель-моксель, сколько же это у них денег стоит…

Ладно, вернёмся к домашним питомцам. Судя по тому, что творилось в переноске: кот фактом чудовищного надругательства был недоволен и всячески это выражал в процессе моего путешествия жуткими мявками. Успокоился он только у лифта, и то, полагаю, скорее затаился.

Кстати, насчёт котов. Не подумайте ничего плохого: котов я люблю. Они крутые. Просто для животных проживание в крошечной халупе это совсем не праздник. Для хозяев норм. Хозяева ко всем привыкают.

Зато, справедливо поправил я себя, квартирные пушистики на деревья не залезут. Впрочем, не будем о грустном. Та история, определённо, закончилась и Мурзя не пропадёт, я уверен, у меня соседка по диагонали давно на неё с любовью поглядывала. Так что дом рыжая бестия себе найдёт.

А сейчас у меня есть более важные задачи.

Через несколько минут передо мною предстала моя квартира. Вернее, съемная конура, приличный залог за которую сейчас крутил в банке настоящий хозяин, зарабатывая себе на жизнь процентами.