Лу не стал напоминать Джейн, что ей уже тридцать девять лет и получить такую роль для нее — фантастический успех.

— Ты должна согласиться, Джейн.

— Я не могу.

— Черт подери, почему?..

Но он и так знал и устал слушать это.

— ..Знаю, знаю. Из-за Джека. Господи, скажи ему про деньги. Ни один мужик против такой суммы не устоит, как бы он ни относился к Голливуду.

— Он не придаст этому значения. Однако Джейн не была в этом абсолютно уверена. От семисот тысяч не отказался бы никто. Джек зарабатывал в брокерской фирме отца сто тысяч в год и считал, что это очень много.

— Я не позволю тебе отказаться. Лу был тверд.

— У меня нет выбора, — со слезами на глазах, помолчав, произнесла Джейн.

— Ты поступишь как ненормальная, если откажешься. Слушай, поговори с Джеком. Скажи ему, что хочешь играть в сериале… что я тебя убью, если ты откажешься… что-нибудь ему скажи, а завтра позвони мне. Я обещал Векслеру, что мы с ним свяжемся в конце недели.

Джейн знала, что спорить с Лу бесполезно, она безумно хотела играть в этом сериале, но не представляла, как это объяснить Джеку. Еще хуже она стала себе это представлять, когда вечером Джек вернулся и поднял крик по поводу того, что она сделала с машиной. Он, видимо, перебрал спиртного и поэтому впал в ярость. Джек даже пригрозил, что заберет машину и заставит Джейн ездить на «Вольво-универсале», предназначенном для детей.

— Господи, ты даже этого толком делать не можешь!

Он всегда унижал ее, а в последнее время делал это в присутствии дочерей, что было еще хуже, потому что и девочки по примеру отца начинали относиться к ней неуважительно. Вот и сейчас Александра смерила мать ледяным взглядом, а затем обратилась к отцу:

— Можно мне взять мамину машину?

— Что ж, идея неплохая.

Он всегда баловал Александру и представлял Джейн дурой. Она на это не обращала особого внимания, пока ежедневно работала в «Печалях». Там Джейн получала такое удовлетворение, что остальное казалось ей не важным. Однако теперь все стало восприниматься гораздо болезненнее.

— Во всяком случае, Алекс, ты водишь лучше мамы…

Он улыбнулся младшей дочке и добавил:

— ..И Алиса тоже.

Потом Джек был недоволен ужином, спросил у Джейн, почему она так невкусно готовит, а затем злой выскочил из дома, чтобы якобы до сумерек поиграть в теннис с приятелем. Но Джейн предположила, что он занимался совсем не этим. Когда он вернулся, от него еще сильнее попахивало алкоголем, да и теннисного костюма при нем не было. Порой Джейн даже задавалась вопросом, не изменяет ли ей Джек, однако в это было трудно поверить, учитывая то, что он с ней вытворял. На этот раз, правда, Джек не дал волю похоти, зато стал снова ругать жену за машину и обозвал ее «глупой телкой». Джейн словно что-то кольнуло изнутри. Это было очередное в ряду многих оскорблений, но правда состояла в том, что он действительно так о ней думал. Он считал ее куском мяса, который в свое время приобрел и мог использовать по своему усмотрению. Но Джейн больше не хотела, чтобы ее использовали ни он, ни кто-либо другой, в том числе дочери, которые в этот вечер по примеру Джека вели себя с ней вызывающе.

— Не говори со мной так! — резким тоном произнесла она. Джейн впервые сделала мужу замечание.

— Как?

— Не обзывай меня.

— Как? Телкой?.. Джек ухмыльнулся.

— А кто же ты еще?

Он был пьянее, чем Джейн думала. Она решила не дискутировать с ним и пошла в душ. Стоя под струями воды, она думала о сериале, о Меле, о том, что сказал Лу… Вдруг дверь душа резко распахнулась. Джек стоял и глядел на нее.

— Выходи.

Джейн недоумевала, что на него нашло. Он вел себя хуже, чем обычно.

— Я принимаю душ.

Тон у Джейн был спокойный, но внутри у нее все кипело. Джек запрещал ей заниматься любимым делом. Ей пришлось почти одиннадцать лет скрывать свою работу, вместо того чтобы гордиться ею, а теперь если она его послушается, то упустит главный в своей жизни шанс.

— Скоро выйду.

— Выходи сейчас же!

Джек схватил ее за руку, его рубашка мгновенно намокла, но он, похоже, не обращал внимания.

— Пусти меня…

Голос у нее был угрожающе спокойный. Джек дернул ее так сильно, что она чуть не поскользнулась.

— Прекрати, Джек!

— Стерва!

Он вытащил Джейн из-под душа, прижал к раковине и, крепко держа ей руки, впихнул между ног колено.

— Ты задолжала мне за разбитую машину!

— Ничего я тебе не задолжала, — ответила она ровным, спокойным тоном, который совершенно не отражал ее чувств. — Оставь меня в покое.

Джек, засмеявшись, крепко схватил ее за талию.

— Ты принадлежишь мне, не забывай об этом, сучка.

И, повернувшись, пошел прочь, а Джейн, сотрясаемая дрожью, стояла в ванной и смотрела ему вслед. Ей хотелось накричать на него, но она не решалась. Нет, она не была его собственностью. Она не была ничьей собственностью. Однако Джек думал, что купил ее и осчастливил, сделав супругой преуспевающего биржевого брокера. Он ничего не понимал.

Джейн вытерлась, надела халат и пошла в спальню. Джек сидел на кровати и смотрел телевизор. Его одежда валялась на полу. Он всегда бросал свои вещи. Джейн за ним убирала и думала, что так должны делать идеальные жены, а теперь, впервые за двадцать лет, она призналась себе, что ненавидела это. Она устала быть идеальной женой, идеальной хозяйкой, идеальным объектом для секса. Ей вдруг все это надоело.

— Мне надо с тобой поговорить, Джек… Он переключил телевизор на другой канал, не обращая на нее внимания. Джейн села в кресло, стоявшее в другом конце комнаты, подальше от него, со страхом ожидая его реакции, но зная, что все равно должна все сказать.

— Мне надо с тобой поговорить…

— О чем? О том, что ты сама заплатишь за ремонт машины?

Джек даже не посмотрел на нее.

— Нет. Мне предложили роль в телесериале.

— Ну и что? — буркнул он равнодушно, словно не слышал.

— Я хочу дать согласие.

Джек долго не отвечал, а потом посмотрел на жену:

— Что ты сказала?

В голосе Джека звучало лишь презрение. Джейн обратила внимание, что его привлекательность с годами поблекла. Он уже не был тем интересным блондином, как когда-то.