Мел отправил Сабину в Париж на «Конкорде»; она вылетала из Вашингтона со всей помпой: фоторепортеры, журналисты, новая норковая шуба — подарок Мела — переброшена через руку. В Париже «Роллс-Ройс» отвез ее в отель «Плаза» на авеню Монтень, где были заказаны апартаменты. На следующий день состоялась пресс-конференция для французских и иностранных журналистов, после которой Сабину доставили на первую серию примерок к Франсуа Браку. Это был энергичный маленький человечек, седой, с усиками; на протяжении тридцати лет он одевал принцесс и кинозвезд. Гардероб, который он создавал для Сабины, был достоин королевы. Почти все ее восхитило, непонравившиеся вещи Брак переделал. Мел прилетел неделей позже, тоже на «Конкорде». Он снял для себя отдельные апартаменты, но каждую ночь проводил у Сабины. Об этом знали только горничные, но у них не было повода кому-либо говорить, к тому же к таким вещам они привыкли.

Обедали они в «Плазе» или у «Фуке», а ужинали у «Максима» и в «Золотой башне», а порой, когда и вечером занимались любовью, заказывали еду в номер. Это были три самые замечательные недели в жизни Сабины, ей страшно не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес, но примерки были закончены, да и Мела в Голливуде ждало много работы, как и ее. Со следующей недели должны были начаться репетиции, а через месяц группа отправлялась в Нью-Йорк. Жизнь протекала очень интересно, во всяком случае для Сабины.

Для Джейн она, напротив, была сущим адом и томлением. В ожидании репетиций ей практически нечего было делать. Помощник Франсуа Брака прилетал в Лос-Анджелес, снял с нее мерки, сделал эскизы, фотографии и улетел обратно в Париж. Джейн занималась домом и пыталась восстановить дружбу с дочерьми, но тщетно. Они этого не хотели, были категорически против сериала и угрожали, что переедут к отцу. Однако Джейн не желала и слышать об этом. Дочери принадлежали ей. Она хотела выяснить с ними отношения, а кроме того, успокоить Джека. Но пока из этого ничего не получалось. К следующему визиту супруга Джейн была готова — она нашла в его письменном столе пистолет. Джек всегда любил иметь оружие «на всякий случай»; об этом револьвере он просто забыл, но Джейн не забыла, и когда он стал снова домогаться ее, она направила на него дуло и произнесла:

— Если ты меня еще хоть раз тронешь, я тебя убью. Слышишь?

Она плакала, но внутренне была спокойна, а он был взбешен, однако больше не появился. После этого случая Джейн поменяла замки. Документы на развод были поданы, ей оставалось жить в доме три месяца. Она отказалась выкупать его, не хотела от Джека ничего. Девочек Джейн пыталась убедить, что никогда не изменяла их отцу, но Джек настроил их против матери, дочери не верили ни единому ее слову, хотя она была с ними абсолютно честна. Сын теперь даже не разговаривал с ней. Джейн рассказала детям все о своем участии в сериале на протяжении десяти лет, и те были в шоке. Как она могла им не сказать? Как могла так обманывать их отца? Джейн старалась объяснить, что так произошло из-за страха перед ним, потому что он не понимал, что для нее важно, однако дети словно сговорились быть глухими к ее словам, тем самым истязая ее. Девочки почти не разговаривали с ней и после ужина сразу уходили в свои комнаты. Она чувствовала себя словно пария в собственном доме и очень обрадовалась, когда однажды позвонил Зак Тейлор и пригласил ее на ленч. Это была передышка и напоминание о лучшей жизни и о другом мире. Зак предложил заехать за ней, но Джейн сказала, что встретится с ним в городе. Договорились пойти в ресторан «Ла-Серре». Джейн по этому случаю купила себе новое платье — завлекательного фасона, трикотажное, приятного зеленого цвета. В этом платье да еще в сочетании с туфельками на высоком каблуке она смотрелась потрясающе. Незадолго до того Джейн постриглась и теперь, войдя в ресторан, чувствовала себя другой женщиной. Она чуть не засмеялась от радости, когда увидела, что посетители глазеют на нее и Зака, который, здороваясь, поцеловал ее, потом представил метрдотелю. Они сели за столик, заказали белое вино и заговорили о сериале. Джейн рассмешила Зака рассказом о помощнике парижского кутюрье, его акценте, причудах и жалобах на американцев.

— Удивляюсь, как Сабина общалась там с самим Браком, — рассмеялся Тейлор и покачал головой. — Хотя знаю, что она умеет общаться с людьми.

О самом Тейлоре можно было сказать то же самое. Он был благовоспитан, обаятелен и элегантен, казалось, он знал всех и все знали его. Джейн чувствовала себя словно Золушка из сказки: накануне она мыла пол в кухне и гладила вещи дочерей, а теперь обедала с одним из популярнейших актеров Голливуда.

— Иногда я просто не могу поверить, что это происходит со мной.

— Ты это заслужила. Знаешь, я смотрел эту твою дурацкую «мыльную оперу», но просто не знал, что ты в ней играешь.

Джейн широко раскрыла глаза:

— Ты смотрел?

— Я никогда не узнал бы тебя без парика.

— В том-то и была вся хитрость!

Джейн рассказала ему о Джеке и его запрете.

— А как он реагирует сейчас? Нормально? Джейн мгновение помедлила, а затем решила сказать ему правду.

— Он меня бросил, когда я согласилась на роль.

— Серьезно?

Зак явно был шокирован.

— Да…

Джейн выглядела раздосадованной, но она более не была так удручена, как поначалу. Ей, начинало казаться, что без Джека будет совсем неплохо.

— После двадцати лет супружеской жизни. Может, оно и к лучшему. Но это сильно осложнило отношения с детьми. Они все считают меня виноватой, да я и сама временами чувствую ужасную вину за свой поступок, но я больше не могу жить обманом. И… ну, в общем, есть и другие причины…

— Они всегда есть.

Похоже, Зак все понимал. Джейн тронуло его участие.

— Ты разведен, Зак?

В Голливуде это было уделом всех, по крайней мере раз, если не больше. Но Тейлор покачал головой:

— Нет. И никогда не был женат. Я сорокашестилетний девственник, — ухмыльнулся он.

Джейн рассмеялась. Девственником он уж точно не был. Он был самым обольстительным мужчиной в городе, и поэтому, как полагала Джейн, ему не составляло труда сохранять свободу. Винить его было не за что.