Раздался сигнал домофона, и Мел Векслер взглянул на часы. Он ждал посетительницу и был в хорошем расположении духа. Согласие Джейн Адаме играть роль Джессики должно быть очень благоприятным для сериала; весьма рассчитывал Мел и на ту, которой назначил встречу. Она была не слишком опытна, но Мелвин просмотрел ее ролик, состоящий преимущественно из рекламных сюжетов и нескольких небольших ролей, и решил, что эта молодая актриса в руках хорошего режиссера может добиться успеха, кроме того, у нее была именно та внешность, которую он задумал для Тамары, дочери Сабины и племянницы Джейн. Когда она вошла. Мела поразила ее красота. У нее были шелковистые черные волосы и большие зеленые глаза, вот только он ожидал, что ростом эта девушка будет выше. Вообще же она смотрелась очень хорошо. Ей нельзя было дать ее двадцати четырех лет, что тоже было кстати. По сценарию Тамара Мартин — девятнадцатилетняя девушка, она ненавидит мать, которая уделяла ей мало внимания, и поэтому живет у своей тети, а в конце концов создает много проблем для них обеих. Очаровательная брюнетка, занявшая место напротив Мела, похоже, могла сыграть такую роль. Она производила впечатление очень способной, обладала мягким красивым голосом, держалась с достоинством, вела себя гораздо спокойнее, чем Джейн, хотя тоже волновалась. Мел считал, что у этой девушки большое будущее, и хотел помочь, ей в карьере предложением серьезной роли.

— Мисс Смит, расскажите немного о себе. С ней ему не обязательно было вести себя столь же деликатно, как с Джейн. Эта девушка была более самостоятельной, и у нее светились глаза, что Мелу тоже нравилось. Еще ему нравилось, что она, судя по всему, не была лишена чувства юмора и даже некоторого озорства.

— Я единственный ребенок в семье, приехала с Восточного побережья, здесь живу два года.

Мел этого не знал. Для такого короткого срока она успела много сделать.

— Где вы учились?

— На театральном отделении Йельского университета.

Мелвин не подал виду, но на него это произвело впечатление. Он всегда уважал людей, окончивших престижные университеты Востока, но сейчас Мела беспокоил больше вопрос, какая она на самом деле, помимо Йельского университета, помимо двух лет в Лос-Анджелесе. Он чувствовал, что о Габриэле Смит можно узнать гораздо больше интересного, чем из тех скупых данных, которыми она поделилась.

— А где на Восточном побережье вы жили? Габриэла, чуть помедлив, ответила:

— В Нью-Йорке. Я там училась в школе. Она не сказала, что также училась в Швейцарии и свободно говорит по-французски, а перед университетом посещала одну из лучших средних школ Новой Англии. Она очень многого не сказала Мелу, как не говорила никому в Лос-Анджелесе.

— Какие у вас родители? Габриэла улыбнулась, удивленная его вопросом.

— Очень хорошие. У меня с ними прекрасные отношения.

— Они, наверное, очень вами гордятся? Габриэла снова уклончиво улыбнулась. Она не сказала Мелвину, что ее родители пришли в ужас от ее выбора. Ее отец надеялся, что она поступит на юридический факультет, а мама хотела, чтобы дочь вышла замуж. Но у Габриэлы были свои мечты, и она была непреклонна в их осуществлении.

— Габриэла, вы читали сценарий?

— Да. Он лучший из всех, что мне приходилось читать.

Она озорно усмехнулась.

— И я очень рада, что вы пригласили меня, а не кого-то другого.

Мелвин сказал ей, кто будет исполнять остальные роли. На Габриэлу это явно произвело большое впечатление.

— Я один раз снималась с Биллом Уорвиком в рекламе. Он хороший актер, настоящий профессионал.

— Вы тоже хорошая актриса. Мне очень понравился ваш ролик.

— Спасибо, сэр.

В этой ее фразе было что-то, отчего Мел решил предпринять новую попытку:

— Габриэла, скажите, какая вы на самом деле? Мне кажется, что вы скрываете от меня свое истинное лицо. Вы не подходите под здешние классические эталоны.

И именно это ему в ней нравилось, очень нравилось. Но он хотел знать больше.

— Разве это имеет значение?

— Может иметь. Вы не поделитесь со мной каким-нибудь из своих секретов?

Габриэла пошла бы на это, только если бы того потребовала работа. Пока же она не собиралась ничего говорить ни Мелу, ни кому-либо другому.

— Нет, сэр.

"Славная девушка, — подумал Мелвин, — умная и красивая. Идеально подходит для сериала, как и все остальные. Отличный состав:

Сабина, Зак, Джейн, Билл и вот теперь Габриэла".

Он улыбнулся:

— Шестого декабря мы едем на натурные съемки в Нью-Йорк. Вам не создаст это сложностей?

— Нет, никаких.

Габриэла знала, что ее родители будут ужасно рады. «Я смогла бы встретить с ними Рождество, — подумала она. — Если получу роль». И сама спросила:

— А долго вы планируете там быть?

— Месяц-полтора, — ответил Мел и, решив больше не мучить ее и сразу сообщить хорошую новость, с улыбкой добавил:

— Не «вы», а «мы». Я надеюсь, вы там тоже будете.

Глаза у нее расширились, она, словно ребенок, вскочила и уставилась на него:

— Вы хотите сказать, что я принята?

Казалось, она не может поверить, что это происходит с ней. Мелвин рассмеялся:

— Да. Вы прекрасная актриса, Габриэла, и поэтому получаете роль.

— Ура!

Она обошла письменный стол, обняла Мела, старательно поцеловала в щеку, а потом выпрямилась и с улыбкой произнесла:

— Спасибо вам, мистер Векслер. Спасибо! Мел пожал Габриэле руку и проводил ее до двери, заверив, что на следующий день позвонит ее агенту. Он видел, как она вприпрыжку сбегала по ступеням лестницы, но он уже не мог видеть того, как, оказавшись на улице, Габриэла совершила прыжок, который учила на балете, и издала победный клич. Свершилось! Ее утвердили на важнейшую в ее жизни роль! Габи Смит была на верном пути.