— Ну Джек… пожалуйста…

— Что «пожалуйста»? Ты просишь дать тебе то, что я тебе всегда давал? Ты всегда была для меня только удобной телкой… Я плевать на тебя хотел, тебе это известно?.. Известно, ты, сучка?

Джейн не понимала, почему Джек так ее ненавидит, а он тем временем повалил ее на кровать, придавил всем своим телом, сорвал с нее бюстгальтер и спустил трусики. Это был идиотизм — она двадцать лет была его женой, а теперь он насиловал ее. Это было похоже на абсурд.

— Джек, прекрати! — сквозь слезы прохрипела она, едва дыша под его весом. Джек расстегнул брюки и вошел в нее.

— Ну пожалуйста! — умоляла она, а Джек кусал ей до крови губы, соски, вонзался в нее, причинял ей боль, тискал груди. Потом вдруг дал ей сильнейшую пощечину и стал бить, постанывая от накатывающегося экстаза. Затем он грубо отстранился, посмотрел на нее, рыдавшую на испачканной кровью кровати, поднялся, застегнул брюки, усмехнулся и, бросив «шлюха!», ушел. На улице взревел мотор его автомобиля, Джейн лежала, всхлипывала и чувствовала жуткое безразличие ко всему на свете.