Тодд усиленно протирал очки.

— Я думаю, Поль, тебе надо взять на всякий случай мое письмо, — наконец нарушил молчание Лимен. Он отошел в угол, к маленькому письменному столу, достал лист знакомой всем почтовой бумаги, которую обычно употреблял для личной переписки — рыжевато-коричневого цвета, с позолоченным оттиском президентской печати, — и быстро написал:

— Тебе придется самостоятельно добираться от Рима до Гибралтара, Поль, — заметил Лимен, запечатывая письмо в конверт и передавая Джирарду.

— А ответы Барнсуэлла вы должны получить в письменном виде, — предупредил Тодд. — Вы джентльмен, но на суде ваши устные показания против Барнсуэлла или Скотта будут стоить не очень-то много.

Совещание близилось к концу, и Тодд обвел всех взглядом.

— Каждому из вас нужно так рассчитать свое время, чтобы вернуться сюда не позднее полудня в четверг, — подчеркнул он. — Если Кейси прав, у нас останется только двое суток.

— Код, Крис? — немного смущенно напомнил президент.

— Да-да. Если все подтвердится, мы обязаны соблюдать осторожность. Я разработал простой код, мы будем пользоваться им для телефонных разговоров.

Корвин — он все еще сидел прислонившись к двери — повернулся с такой живостью, что ножки стула со стуком опустились на пол.

— Это не должно вас беспокоить, господин министр. Президент, по-моему, уже дал мисс Таунсенд соответствующие указания. Все телефонные линии Белого дома защищены от подслушивания, насколько это практически возможно.

— А разве нельзя подслушивать там, откуда будут звонить? — поинтересовался Тодд.

— Пользуйтесь телефонами-автоматами, — посоветовал Корвин. — Невозможно наладить одновременное подслушивание такого количества телефонных линий.

— Хорошо, — согласился Лимен. — Возможно, это излишне, но на всякий случай соблюдайте осторожность в разговорах по телефону. Мы все равно поймем, если вы будете говорить намеками.

— Вообще-то мы уже несколько устарели для подобных забав, — заметил Тодд. — По совести говоря, я по-прежнему считаю абсурдом все наши предположения, и, чем скорее мы установим истину, тем лучше.

— Надеюсь, вы правы, господин министр, — сказал Кларк, — но я чувствую, как воняет тухлой рыбой, которая слишком долго валялась на солнце.

Присутствующие стали расходиться; Лимен отвел в сторону Кларка и Джирарда и закрыл дверь за Тоддом, который уходил последним.

— Три замечательных человека, — заговорил президент, — но я не уверен, что мы толкуем на одном языке. Особенно Крис. Черт побери, послушать его, так я должен с амвона закричать пастве: «Среди вас вор!» — и потребовать обыскать всех верующих.

— Тут уж ничего не поделаешь, — сказал Джирард. — Они не политики.

— Он прав, Джорди, — подтвердил Кларк. — Любой политик понимает, что сейчас вы не можете рубить сплеча. Боже, да при той «популярности», какой мы пользуемся сейчас в стране, любая наша схватка со Скоттом заведомо обречена на поражение.

— Что может означать и потерю всей страны, — задумчиво кивнул Лимен. — Острый конфликт между военными и гражданскими в Соединенных Штатах… Да русским и не нужен лучший предлог, чтобы отказаться от выполнения договора… Не пойму я что-то Криса. Странно, но, по его мнению, мы должны действовать открыто.

— А в действительности в этой игре нам надо держать карты как можно ближе к жилетке, чтобы никто не подсмотрел, — добавил Кларк.

— Вот-вот, — согласился Лимен. — Вчера вечером я решил, что, если в наших догадках есть хоть доля правды, мы обязаны действовать без шума; пусть страна никогда ничего не узнает. Конечно, не так-то это просто, надо получить убедительные доказательства, чтобы вынудить Скотта уйти в отставку под каким-нибудь предлогом.

— Ну, коль скоро Крис в курсе дела, вы, босс, должны заставить его понять это, — сказал Джирард.

Они посидели еще с полчаса и вновь обсудили все, что произошло в воскресенье и в понедельник.

— А почему бы не применить к Скотту «метод А»? — обратился Джирард к президенту. — Это, возможно, поможет, а если наши подозрения не подтвердятся, все равно никто не сможет предъявить к нам никаких претензий.

— «Метод А»? — недоуменно переспросил Лимен.

— Ну да. Вы же знаете, шеф, о чем я говорю, — цинично улыбнулся Джирард. — Убрать его из города. Послать куда-нибудь за границу. Скотт не сможет захватить ваш пост, если окажется, скажем, за пять тысяч миль отсюда.

— Должно быть, на вас так действуют нравы Белого дома, — усмехнулся Кларк. — Помню, один парень, — кстати, университетский профессор, — работавший тут во времена Кеннеди, рассказывал мне, что нет лучшего способа отделаться от человека, чем держать его вне Вашингтона… Честное слово, Джорди, предложение весьма и весьма заманчивое.

— Не думаю. — Лимен отрицательно покачал головой. — Такой способ мог бы оказаться подходящим почти в любой другой ситуации, но не в нынешней. Нельзя же послать председателя комитета начальников штабов с каким-то надуманным поручением. Во всяком случае, я предпочитаю видеть Скотта здесь — тут по крайней мере Арт может присматривать за ним.

Уже стемнело, когда Кларк поднялся, собираясь уходить. Президент пожал им руки.

— Возвращайтесь оба поскорее, — попросил он. — Я не хочу оставаться здесь один против девяти, а возможно, и больше генералов и адмиралов.

После ухода Кларка и Джирарда Лимец некоторое время постоял у большого окна. Туман начал рассеиваться; стали видны низкие тучи, на них отражалось зарево городских огней.

Сколько бы людей ни было вовлечено в эту историю, думал президент, в конце концов именно он, Лимен, останется лицом к лицу со Скоттом. Нужно как-то получше узнать этого человека, почувствовать его. Пройдет еще немного часов, и ему придется один на один столкнуться со Скоттом.

Президент стоял в темноте. Мимо старинных фонарей-шаров, освещавших заднюю подъездную аллею, проносились клочья редеющего тумана.

«Все они люди хорошие, — размышлял он, — но под конец ты все же остаешься один, Джорди. Боже мой, как ты одинок в этом доме! Хотя бы Дорис была здесь. Как было бы хорошо с кем-нибудь поужинать…»

Арт Корвин поставил машину на подъездной дорожке, ведущей к многоквартирному жилому дому, напротив главных ворот Форт-Майера. Он не случайно выбрал это место. Дорожка отлого спускалась к автостраде. От переднего автомобиля его отделяло не менее четырех футов, так что он мог вывести свою машину одним движением рулевого колеса. Прямо перед ним, на автостраде № 50, находился перекресток; в случае необходимости можно было пересечь двойную ленту дороги и свернуть налево, в Вашингтон, или сделать правый поворот, выехать на внешнюю полосу автострады и направиться в глубь Виргинии.

Дождь прекратился, туман рассеялся, но низкие облака все еще скрывали луну. Улицы и листва деревьев — все было мокрым и унылым, однако это не влияло на настроение Корвина. Он был бодр и готов ко всему. После долгого совещания в Белом доме кружка пива и сандвич из ржаного хлеба с ветчиной показались ему необыкновенно вкусными. На своей машине с хорошо отрегулированным мощным мотором он мог делать при необходимости больше ста миль в час. Кроме того, сейчас он опять работал один, как в те далекие времена, когда его главной заботой было изобличить какого-нибудь мелкого фальшивомонетчика и не приходилось испытывать этого ежеминутного напряжения, связанного с обязанностью охранять жизнь президента Соединенных Штатов.