— Но он мог доехать и до Ниццы, — предположил Пуаро.

— Мог, — согласился комиссар, — но тогда он — уж очень дерзкий преступник.

Пуаро подождал, станет ли комиссар продолжать, затем спросил:

— Значит, по второй версии: убийца — случайный железнодорожный грабитель?

Комиссар пожал плечами.

— Пока неизвестно. Нам надо связаться со служанкой: возможно, что сафьяновая сумка у нее, и тогда в дело может оказаться замешанным мужчина, о котором рассказывала убитая, и тогда преступление совершено на почве страсти. Но лично я думаю, что более вероятно ограбление — в последнее время бандиты совсем обнаглели.

Пуаро вдруг взглянул на Кэтрин.

— А вы, мадемуазель, — спросил он, — вы ничего не слышали ночью?

— Нет, ничего.

Пуаро повернулся к комиссару.

— Я думаю, мадемуазель нам очень помогла, — сказал он.

Тот кивнул и спросил:

— Вы не оставите нам свой адрес?

Кэтрин сообщила ему адрес виллы леди Тэмплин.

Пуаро отвесил ей поклон.

— Вы позволите еще раз увидеться с вами, мадемуазель? — спросил он. — Или у вас так много друзей, что для меня не найдется времени?

— Наоборот, — ответила Кэтрин, — у меня уйма свободного времени и я буду очень рада видеть вас.

— Ладно. — Пуаро грустно улыбнулся. — Начнем наш с вами полицейский роман — будем вместе расследовать дело…

— Но вы действительно попали в самую гущу событий, — с завистью сказала леди Тэмплин, — дорогая, это же захватывающе интересно, — она широко раскрыла свои слегка раскосые глаза и вздохнула.

— Настоящее убийство, подумать только! — плотоядно добавил мистер Эванс.

— Моему Чабби и в голову не могло прийти, — продолжила леди Тэмплин, — он попросту представить себе не мог, зачем вы понадобились полиции. Дорогая, какая счастливая случайность! Я думаю, знаете, да, я определенно думаю, что из этого может получиться захватывающая дух история.

И ясный взгляд ее голубых глаз стал вдруг определенно расчетливым.

Кэтрин почувствовала себя немного неприятно. Они вчетвером как раз заканчивали обедать — она сама, леди Тэмплин, занятая построением каких-то планов, мистер Эванс, так и надувающийся от важности, и Ленокс, с какой-то странной кривой усмешкой на смуглом лице.

— Удивительное везение, — сказал Чабби, — хотелось бы мне пойти тогда с вами и посмотреть… осмотреть обстановку.

Кэтрин ничего не ответила. Полиция не потребовала у нее сохранения тайны, и потому оказалось просто невозможно сообщить кузине лишь «голые факты» — пришлось подробно рассказывать все, хотя Кэтрин предпочла бы помолчать.

— Да, — сказала леди Тэмплин, внезапно прерывая свое молчание, — я думаю, из этого что-нибудь получится — небольшая, знаете, заметка, умненько написанная. Что-то вроде рассказа очевидицы или что-нибудь в этом роде.

— Чепуха, — сказала Ленокс.

— Ты не поняла, — мягко и задумчиво возразила леди Тэмплин, — газеты заплатят уйму денег за такой пустяк, если, конечно, автором будет кто-либо с достаточно высоким социальным положением. Вы, Кэтрин, наверное, не захотите сами заняться, но если вы дадите мне хотя бы грубые наметки, я бы могла написать заметку. Мистер де Хэвиленд — мой старый знакомый, мы с ним хорошо понимаем друг друга, он прекрасный человек — кстати, совсем не похож на репортера. Ну, как вам нравится моя идея, Кэтрин?

— Мне бы не хотелось так поступать, — прямо ответила Кэтрин.

Леди Тэмплин была разочарована бескомпромиссным отказом, вздохнула и принялась снова обсуждать детали происшествия.

— Так вы говорите, она была очень эффектной женщиной? Кто же она такая? Вы не знаете, как ее звали?

— Мне называли ее имя, — ответила Кэтрин, — но я забыла. Вы понимаете — я так расстроилась.

— Конечно, — сказал мистер Эванс, — я вас понимаю. Это, должно быть, стало для вас ударом.

Следует, правда, сказать, что если бы Кэтрин и запомнила имя, то вряд ли сообщила бы его — яростный допрос, который устроила ей леди Тэмплин, вызывал внутреннее сопротивление. Ленокс, которая бывала иногда весьма наблюдательна, заметила это и пригласила Кэтрин наверх, посмотреть предназначенную для нее комнату. Проводив ее, она сказала:

— Не обращайте внимания на маму: если бы она могла, то попыталась бы заработать пару пенсов на смерти собственной бабушки.

Ленокс спустилась к столу и застала мать и отчима за обсуждением гостьи.

— Она прилична, — говорила леди Тэмплин, — вполне прилична. И прекрасно одета — ее серое платье того же фасона, что Глэдис Купер носила в Египте.

— А ты заметила, какие у нее глаза? — вставил мистер Эванс.

— Неважно, какие у нее глаза, Чабби, — резко ответила леди Тэмплин, — мы обсуждаем более важные вещи.

— О, конечно, — поспешил согласиться мистер Эванс и принял непроницаемый вид.

— Она не показалась мне слишком… податливой, — сказала леди Тэмплин, с видимым трудом выбирая слова.

— Похожа на настоящую леди, о каких пишут в книжках, — с усмешкой сказала Ленокс.

— У нее узкий кругозор, — проворчала мать, — но, впрочем, в ее обстоятельствах такое и не удивительно.

— Ну, я думаю, — все еще ухмыляясь, сказала Ленокс, — что ты постараешься помочь ей его расширить. Но тебе придется поработать, ты же видишь — она прижала ушки, ощерила зубки и не позволяет себя погладить.

— Все равно, — с надеждой сказала леди Тэмплин, — мне кажется, она не так плоха. Просто некоторые люди, разбогатевшие внезапно, придают деньгам слишком большое значение.

— Ты с ней быстро найдешь общий язык, — сказала Ленокс, — а этом, в конце концов, все дело. Нельзя же забывать, зачем мы ее пригласили.

— Она моя кузина, — с видом оскорбленного достоинства сказала леди Тэмплин.

— Кузина? — снова очнулся мистер Эванс. — Значит, я могу знать ее Кэтрин.

— Совершенно не важно, как ты ее будешь называть, Чабби, — холодно ответила леди Тэмплин.

— Хорошо, — сказал мистер Эванс, — тогда я так и буду ее звать. Как ты думаешь, — добавил он с надеждой, — она играет в теннис?

— Конечно, нет. Я же говорила тебе — она была компаньонкой. Компаньонки не играют в теннис, и в гольф тоже — разве только в крикет, но, я думаю, большую часть времени они прядут шерсть и купают собак.

— Боже! — сказал мистер Эванс. — Неужели?

Ленокс поднялась в комнату Кэтрин.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? — довольно небрежно спросила она.

Когда Кэтрин ответила отрицательно, Ленокс присела на край кровати и внимательно посмотрела на гостью.

— Зачем вы приехали? — спросила она наконец. — Почему именно к нам, хочу спросить? Мы ведь совсем не такие люди, к каким вы привыкли.

— О, я очень хочу попасть в общество.

— Не будьте дурой, — коротко отрезала Ленокс, но в ее глазах промелькнула улыбка, — вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы совсем не такая, как я себе представляла, у вас очень приличные платья, — она вздохнула. — Мне от платьев нет никакого проку: я такая неуклюжая. А жаль — я люблю красивые вещи.

— Я тоже люблю, — согласилась Кэтрин, — но до недавнего времени моя любовь была чисто платонической. Так вам они правда нравятся?

И они с жаром начали обсуждать модели.

— Вы мне нравитесь, — сказала вдруг Ленокс, — я пришла предупредить вас, чтобы вы поостереглись моей мамочки, но теперь думаю, что в этом нет необходимости. Вы страшно искренни и честны и с другими странностями, но вы не дура. О черт! Ну что там еще?

Снизу донесся голос леди Тэмплин:

— Ленокс, Дерек звонил, он хочет быть к ужину — ничего?

Ленокс сказала, что ничего, и вернулась к Кэтрин. Она стала чуть веселей.

— Я рада, что будет Дерек, — сказала она, — он вам понравится.

— А кто такой Дерек?

— Он сын лорда Леконборо, женат на богатой американке. Женщины по нему просто с ума сходят.