Скоро ей придется пуститься в путь, еще до того, как кобыла будет передана покупателю. Она не сможет заниматься своими делами, оставаясь под крышей замка Равенспир. Рэнальф уже что-то заподозрил, и, судя по тому, что ей рассказал Эдгар, исчезновение жеребенка только усилит его подозрения.

Ариэль намеревалась покинуть замок Равенспир вместе со своими лошадьми до того, как подойдет к концу месяц свадебных торжеств. Она направится в Голландию и именно там обоснуется со своим конным заводом. А если Саймон все-таки разыщет там жену, она предложит ему отступного: пусть он сохранит за собой ее приданое; она уже не будет в нем нуждаться.

Саймон лежал не шевелясь, глубоко и ровно дыша, настороженно прислушиваясь к малейшим движениям стройного тела рядом с собой. Он знал, что жена не спит и напряженно думает о чем-то — как и почти каждую ночь, когда она просыпалась, ненадолго вздремнув после любовного утомления. Ариэль спала очень мало, но, кажется, ничуть не уставала. Неиссякаемая энергия так и бурлила в ней, Казалось, она черпает эту энергию прямо из воздуха. Но о чем же она размышляла долгими ночными часами?

Неожиданно Ариэль, вздохнув, встала с кровати. Сквозь полуоткрытые веки Саймон следил, как она босиком подошла к окну. Собаки подняли было на минуту головы, но затем снова опустили их на вытянутые лапы.

— Скоро рассвет, — произнесла Ариэль.

— А ты так же часто просыпалась, когда спала одна? — спросил Саймон, садясь в постели, не слишком удивленный тем, что жена догадалась о его притворстве.

— Я ночная душа. И люблю бродить по ночам.

— Но ты и днем не спишь.

— Иногда я где-нибудь дремлю. Обычно под открытым небом.

Саймон заложил руки за голову.

— Интересно, известно ли тебе, сколь ты эксцентрична, Ариэль?

Она в удивлении повернулась:

— Эксцентрична?

— Очень эксцентрична, — подтвердил Саймон, в голосе его звучала нежная насмешка. — И что ты собираешься делать в этот глухой час?

Ее нагое тело белело на фоне темного неба за окном.

— Не знаю.

Ариэль потянулась, поднявшись на цыпочки: груди ее слегка приподнялись, ясно обозначился золотой треугольник волос.

— Я могу кое-что предложить.

— И что же?

Беспокойство в ее голосе не пропало, но к нему прибавилась нотка заинтересованности. Она захватила обеими руками густую массу своих волос и перебросила их на спину.

— Иди сюда.

Ариэль медленно приблизилась к кровати; она шла, аккуратно ступая босыми ступнями, поджимая пальцы ног, когда они касались холодного пола. В жилах ее внезапно забурлила, заиграла кровь. Она остановилась рядом с кроватью.

— Подойди ближе.

Протянув руку, Саймон положил ее жене на поясницу и привлек поближе к себе, пока она не уперлась коленями в боковую стенку кровати.

— Сложи руки за спиной.

Ариэль повиновалась, ощутив, как от сладкого предчувствия сжались мышцы живота. Она крепко сцепила руки за спиной.

Саймон медленно провел рукой по ее грудям и животу, задержав ладонь на густой поросли волос внизу и ощутив пальцами нежную плоть, скрывавшуюся под ними. Ариэль задрожала всем телом, но не расцепила рук.

— Раздвинь ноги.

Она снова подчинилась, закрыв глаза в предвкушении наслаждения, и Саймон осторожно проник в нее, и она ощутила его пальцы внутри себя. Пальцы одной руки стали ласкать затвердевшую, набухшую чувствительную шишечку, другая его рука легла ей на ягодицы, и Ариэль непроизвольно стиснула ноги, ощутив жаркую волну, взметнувшуюся из глубины живота. Поддерживая Ариэль двумя руками, он склонился и стал целовать ее живот, легонько касаясь языком увлажнившейся кожи, забираясь во впадинку пупка, лаская острые выступы косточек по краям живота.

Ариэль задрожала всем телом и облизнула пересохшие губы. Дыхание ее стало быстрым и неглубоким, горло сдавило. Пальцы сведенных и стиснутых за спиной рук онемели.

Как мог он знать, какие именно ласки доставляют ей такое наслаждение? Как успел изучить ее тело, чтобы понимать, в какой момент надо прекратить ласки пальцами глубоко внутри нее, прервать их, чтобы она застыла в сладком ожидании экстаза? Как он догадался, что именно в этот момент легкое движение его пальцев, замерших в ее теле, освободит сжатую в ней пружину, вознесет Ариэль к высотам блаженства и заполнит радостью каждую клеточку ее тела?

И все же он все знал, обо всем догадался. Обмякнув, Ариэль упала ничком на кровать поперек его тела. Саймон, улыбаясь, еще влажными пальцами поглаживал спину жены. Минуту спустя он подвел под нее руку и, приподняв, положил Ариэль себе на грудь.

— Я не задела твое колено? — слабым голосом спросила она.

— Я его вовремя спрятал, — ответил Саймон, гладя жену по волосам, пропуская сквозь пальцы густые пряди, рассыпавшиеся у него по груди. — Ты все еще не хочешь спать?

Приникнув лицом к его груди, она покачала головой.

— Уже сплю.

Саймон, осторожно приподняв Ариэль, снял ее с колен и уложил под одеяло рядом с собой.

— Тогда спи.

Повыше присев в постели, он подоткнул поудобнее подушку и уложил голову Ариэль себе на плечо.

— Я и сам не прочь вздремнуть немного.

— Но разве ты… сможешь уснуть без…

— Да, — твердо произнес он. — А ты сможешь порадовать меня немного позже.

Ариэль поцеловала впадинку на шее мужа.

— Очень благородно с вашей стороны, милорд.

— Не стоит благодарности, — ответил он, закрывая глаза, и погрузился в сон, все еще улыбаясь сам себе.

Когда Саймон проснулся, улыбка все еще играла у него на губах. Похоже, он не переставал улыбаться во время сна, но сейчас к этому присоединилось острое чувство наслаждения. Наконец он проснулся совсем, и источник наслаждения стал таким же очевидным, как и яркие лучи солнца, заливающие комнату.

Ариэль все так же лежала рядом с мужем, только теперь у него на груди покоилась не ее голова, а нога. Голова была скрыта под одеялом. Саймон ленивым движением протянул руку и, крепко нажимая, провел пальцем по спине жены от затылка да копчика вдоль выступающей линии позвоночника. Спина сладострастно выгнулась от этой ласки.

Ариэль приподняла голову, но теперь свое занятие продолжали ее пальцы.

— Я плачу свой долг, — сказала она приглушенным одеялом голосом, но Саймон расслышал в ее тоне наслаждение.

— Могу я внести некоторое разнообразие? — осведомился он.

— Это как?

Голова Ариэль покоилась теперь на животе Саймона, теплое дыхание касалось его кожи. Ее язычок нежными, легкими прикосновениями ласкал его плоть.

— А вот так.

Он руками раскинул ноги Ариэль в стороны, приподнял ее бедра и уложил жену так, чтобы иметь возможность тоже ласкать ее в такт ее влажным ласкам.

— Ох! — пробормотала Ариэль с ноткой изумления в голосе. И тут же повторила с наслаждением: — Ох!..

Утро было морозным, трава покрылась толстым слоем инея, но высоко в бледно-голубом небе белели облака, из-за которых пробивались слабые лучи солнца. Поверхность реки затянулась тонким слоем льда, а в небольших полыньях плавали беззаботные утки. На противоположном берегу реки на одной ноге стояла цапля; когда охотники с соколами выехали на берег, она вытянула длинную шею и испустила негодующий крик.

Сокол на руке Саймона повернул голову на этот звук и впился своими мощными когтями в толстую охотничью рукавицу. В замке не нашлось соколов для всех приглашенных гостей, поэтому на охоту отправилась только небольшая компания — братья Равенспир и несколько их ближайших друзей, в том числе, конечно, Оливер Беккет; Ариэль и приехавшие с Хоуксмуром люди, да еще с дюжину гостей из соседних имений, которые догадались захватить своих собственных соколов.

Белый сокол Рэнальфа, с колпачком на голове, неподвижно сидел на руке своего хозяина, когда охотники выехали к берегу реки. Ариэль была вся охвачена тайной радостью, угнездившейся в каждой клеточке ее души, от которой ей хотелось расхохотаться во все горло.