Третьего июня предводители покинули Ладлоу, разделившись, чтобы присоединиться к людям, явившимся по их призыву. Они договорились встретиться в Вустере, чтобы взять город и разрушить мосты через реку Северн. Если путь через Северн будет прегражден, армия, идущая на подмогу Лестеру из Лондона, не сможет соединиться с силами Лестера, и он окажется в западне.
Альфред ехал верхом рядом с Эдуардом, благодаря Бога, что он не попросил формального освобождения от службы у Гилберта, когда их с Томасом послали к принцу. Просить освобождения во время заключения пакта между принцем и графом означало бы бросить пусть и небольшое, но яблоко раздора.
Борьба за Вустер оказалась столь короткой, что Альфред почувствовал себя почти обманутым. Сторонники Лестеpa закрыли городские ворота и выказали полное неповиновение армии Глостера, прибывшей первой. Но когда пятого июня было развернуто знамя принца, глава города вышел, чтобы сдаться. Конечно, мосты уже были разрушены: Эдуард послал защитников и распорядился разрушить мосты на севере от города, а Глостер сжег деревянный мост у западных ворот.
Принц мог разрешить разграбить город, но не стал этого делать. «Слишком рано прибегать к такому средству в начале кампании, — цинично подумал Альфред, — люди еще не испытывают жажды наживы». В ответ на добровольную сдачу города была проявлена добрая воля: от горожан потребовали только заменить гарнизон крепости. Была одержана небольшая победа, но стала очевидной польза того, что армия выступала под королевским знаменем, а не под предводительством беззаконных повстанцев, поднявших бунт против Лестера; настроение у всех было приподнятое.
С общего согласия армия повернула на юг, разрушая на своем пути мосты и выставляя охрану на самых хороших бродах, чтобы враг не мог пересечь Северн. Распоряжение, изданное Лестером седьмого июня, показало, что ему известно, что путь через Северн прегражден: он приказал своим союзникам собраться не в Вустере, а в Глостере. То, что Лестер имел сторонников, не было удивительно и не принесло разочарования; никто из сторонников короля не тешил себя мыслью, что вся страна готова отречься от нового правительства.
Контроль над Северном был установлен достаточно легко. Из некоторых городов к мостам и бродам приходили делегации приветствовать Эдуарда; население других мест, возможно, помня плохого господина, которого защищали король или принц, сопротивлялось, являя преданность Лестеру. Эдуард с каждым успехом становился все более добродушным, а Альфред чувствовал себя как рыба в воде среди опасностей и схваток. Так что за две недели, пока они не достигли города Глостера и не осадили его, Альфред почти забыл, что женат. Когда первые попытки взять стены приступом провалились и началась скучная подготовка к наступлению, Альфред начал время от времени вспоминать о Барбаре.
Мысль о ней пришла ему в голову только тогда, когда стало совсем скучно. Он знал, что минуло достаточно времени для того, чтобы ее посыльный прибыл к Норфолку и тот снарядил отряд, который уже давно вернулся бы обратно, а посыльный от Барби нашел бы его и передал от нее новости. Поэтому было ему скучно или нет, он не мог просить позволения покинуть войско, у него даже не было повода сказать, что он беспокоится о своей жене. Все новости, приходящие из Англии, давали надежду, что путешествие Барбары прошло мирно и безопасно. Посыльные Эдуарда приносили сведения каждый день, новости были и плохими, и хорошими. Плохими в том смысле, что не так уж много лордов присоединились к Эдуарду, а хорошими в том, что ни один барон не откликнулся на вызов Лестера. Большинство были просто смущены или выжидали. Были ли приказы короля, который превратился просто в куклу во власти Лестера, более законны, чем приказы принца, находившегося на свободе? Более того, безопасно ли вообще подчиниться какому-то приказу, поскольку пока неясно, которая из сторон одержит победу?
Взвесив все, Альфред решил, что новости более утешительны для Эдуарда, чем для Лестера. Основная опора власти Эдуарда находилась на западе, и многие его вассалы откликнулись на вызов, приведя с собой мелких землевладельцев, недовольных тем, что Лестер «захватил» земли принца. Очевидно, Лестер сознавал преимущество Эдуарда. Он не остался защищать Глостер, а отступил на север, к Херефорду, прихватив с собой бедного и усталого старого короля, и теперь продвигался к Монмаусу.
У Мортимера было достаточно родственников, друзей и союзников в Уэльсе, чтобы получать точную информацию о Лестере. И скоро стало ясно, что граф пытается втянуть в войну уэльсского принца Ллевелина. Лестер предложил Ллевелину в обмен на его поддержку самый благоприятный мирный договор.
Эдуард вызывающе поднял голову, когда Мортимер доложил ему об этом. Глаза его светились на загорелом лице, хотя день не принес ничего нового в осаде города Глостера.
— Мне следует послать эмиссаров к Ллевелину, чтобы просить его не вступать в союз с Лестером? — спросил Эдуард.
— Ни в коем случае! — воскликнул Мортимер. — Договор, подписанный или неподписанный, не причинит вам вреда, но вы не должны намекать, что действия моего кузена могут повлиять на вас. Вы должны быть совершенно свободным, когда в будущем захотите иметь с ним дело. — Его темные глаза сверкнули при мысли о возобновлении борьбы между ним и Ллевелином на новых условиях, которые теперь, возможно, немного благоприятнее для него. — Что бы вы ни делали, — продолжил он, — Ллевелин примет договор Лестера. — Он засмеялся: — Почему бы и нет? Уверен, что в нем будут пункты, которые позволят нарушать закон, если Ллевелину это потребуется. А чтобы доказать свою добрую волю, ему нужно только послать Лестеру несколько стрелков. Я уверен, милорд, больше он ничего не сделает.
Глостер, знавший Уэльс почти так же хорошо, как Мортимер, подтвердил, что это хороший совет. Однако допрос о том, следует ли Эдуарду сопротивляться, пытаясь повлиять на Ллевелина, был поставлен на обсуждение; как раз в этот момент пришло сообщение, что Гримбо Ланселот из Глостера пообещал открыть город. Город был занят, но, согласно договоренности, не разграблен. Когда начались атаки на крепость, скука Альфреда немного развеялась, но развлечение оказалось недолгим. Замок был очищен от большинства защитников, некоторым удалось бежать. Двадцать девятого июня Роберт де Рос, защищавший замок, сдался.
Лестер понимал, что замок не сможет долго сопротивляться, раз город открыл ворота. Посыльный от Томаса, находящегося в Уэльсе для того, чтобы собрать там большую армию, докладывал, что Лестер отправил гонцов к своему сыну Саймону. Молодой де Монфорт вынужден был прекратить атаку Певенси и привести всю армию на поддержку отца.
Через несколько дней прибыл еще один гонец. На этот раз Томас сообщал, что все атаки Лестера на крепости Глостера в долине Аска отбиты. Изведав поражение и поняв, что для победы требуется больше людей и времени, Лестер отошел на юг, к Ньюпорту. Томас считал, что граф надеется взять этот город, пересечь пролив, подойти к Бристолю и, таким образом, обойти армию Эдуарда с тыла. Если это удастся, с мрачной усмешкой сообщил посыльный, наступление будет остановлено.
В третью неделю июля пришли новости, что Лестер снова повернул на север и напал на Херефорд. Однако Эдуард тоже двинулся на север и опередил своего врага. Неделей раньше из Уинчестера прибыла оскорбленная делегация, чтобы доложить, что молодой Саймон, когда ему не дали бесплатно всего, что он требовал, разграбил город. Принц быстро укрепил Глостер, оставив там гарнизон из преданных ему отрядов. Остальная армия была наготове. Когда через несколько дней сообщили, что Саймон миновал Оксфорд и направляется дальше на север, принц был готов выступить. Эдуард предположил, что раз Саймон не повернул к городу Глостеру и не напал на него, то, по-видимому, получил новый приказ от отца об объединении сил. Так как на юге через Северн переправиться вброд было нельзя, а все мосты заблаговременно уничтожили, Эдуард предположил, что попытка переправиться будет предпринята у Вустера или севернее, где реку можно перейти вброд. Он вернулся туда, чтобы не дать отцу или сыну перейти через Северн.
