Земля тоже меняется, покрываясь коричневой коростой. Земля тоже может умирать. Подобно вурдалаку я тяну жизнь, ради смерти.

И опять магия, опять шаг на одну из сторон.

Я вижу бесконечность нитей жизни Смертных. Они все замкнуты в великий круг. Жизнь это круг, который делит тонкий барьер Смерти. Найти нужные мне нити не составляет особого труда. Теперь самое сложное, надо передавать силу по нитям и не порвать их, иначе участи тех чья нить порвется не позавидуют и грешники седьмого круга ада. Я отправлю души к хаосу.

Но все обошлось. Тонкие нити задрожали, выдерживая катившеюся по ним силу. И все кого я звал, откликнулись.

Золотая нить Иллиала тесно переплетенная с серебренной нитью Сельтейры. Как уже? Зелено-красная нить Эльфаргала и отходящая от нее нить Альтаирры. Нить Тарна цвета гранита, из которого по преданию произошли все гномы. Бело-красная нить Найена. Вроде все. До Акеретани добраться я не могу, она сейчас не смертная. Даже после своей смерти в этом мире, она вернется в подреальность. Просто вернется, не останется даже тела.

– Воистину ненареченный, ты величайший маг, – потрясенно сказал Эльфаргал, увидев, КАК я связался с ними.

Кроме него это поняли еще Альтаирра с Иллиалом. Но первая привыкла к моим выходкам, а второй по-прежнему пестовал свое спокойствие. Именно спокойствие, а не равнодушие. Флегматик.

– Приветствую всех на этом совете, и боюсь мне придется быть кратким. У нас новый противник, – последнее я сказал для Эльфаргала, Альтаирры и Найена. – Противник, который выпустил существо.

– Кто из Светлых, обратился во зло? – жестко спросил Найен. Я словно услышал лязг вынимаемой стали. Да-а, парень изменился, словно щенок полинял, сбрасывая прежний пух в обмен шерсть, пусть молодого, но пса.

– Рафаил.

– Он разделит судьбу Валиала, – с мрачной торжественностью поклялся Найен.

– Ненареченный, что это значит? – удивлению Эльфаргала не было предела. Рафаил был самым уважаемым из архангелов, среди эльфов. Милосердный целитель, дарующий жизнь. И тут его поставили в один ряд с Валиалом.

За меня ответил Найен:

– Существо было скованно в дальнем монастыре на севере. Скованно Светом и Тьмой. Первородными.

Я почти физически ощутил волну горечи и разочарования Светлых эльфов. Их покровитель не оставил Свет, но обратился во зло.

– И послано оно по мою душу, – продолжил я. – Валиал и Рафаил заправляют в летающем городе. Больше всего их заботит собственная шкура. Да и их безопасность пока в наших интересах.

– Это почему?!! – на этот раз эмоции плеснул через край паладин.

– Если существо убьет освободивших его, то остановить его сможет только Творец. А я сомневаюсь, что Он явиться.

– Значит, мы можем ждать удара в спину, – подвел неутешительный вывод Иллиал. – Кресс, сколько, по-твоему, воинов в летающем городе?

– Тысяч двадцать, двадцать пять. Слуги существа уже слетали разок туда, но получили и смылись по его приказу на север.

– А что сейчас делает город?

– Висит возле границ церковных земель и Туманного леса. В любом случае победитель на плато Вьюг получит фатальный удар ножом. Только куда, в спину или грудь?

– Бум мыслить, што нам у спину ударят, – буркнул Тарн. – А то лежить на плато, жестковато. Да еще мертвым и холодным.

Интересно когда у Тарна родилось чувство юмора? Или это защита на спокойствие Иллиала?

– Найен что церковь?

Палладин выдал волну смущения вперемешку с негодованием, чуть ли не яростью.

– Я поднял боевой стяг, как магистр. Но боюсь под моим стягом не слишком много воинов. Тысячи три.

– Но это воины? – подала голос Альтаирра.

– Да воины, но ножей в спину может быть два. Архикапитулат слишком спокойно отпускает и снаряжает мой отряд.

Слова паладина приняли деликатным молчанием. Черная туча в душе Найена разъедала его веру в честь. То, что он считал сверкающей вершиной обернулось клубком змей.

Потом пошел обычный обмен планами, примерным временем прибытия, диспозицией. Всем тем, о чем мало задумываются простые люди, но что составляет большую половину войны.

– На севере мы должны победить, – закончил я это необычное совещание. – Победить, без всяких и, или, может быть.

Проклятье! Где Серые ангелы, когда они нужны?

Палладин слегка слукавил на магическом совете. Под его началом готовилось к выступлению пять тысяч. Но он просто не был уверен, что двум тысячам наемников, которым платил его отец, Архикапитулат не прикажет остаться. Но все обошлось.

Огромный чернокожий, чья родина юго-западные саванны Наргона, звался Могучий Лев. Именно он командовал двумя тысячами своих соплеменников. Себя они называли мохабры – воины-звери.

Мохабры давно приняли Светлого Брата, но столь щедро разбавили веру в него своими религиями и божествами, что и никакому еретику не снилось. Правда ради безопасности южных границ и прекрасных наемников, Архикапитулат закрыл на это глаза. Поэтому тело Могучего Льва покрывала сеть белых шрамов изображавших каббалистические знаки, где не последнее место занимал и тройной круг Светлого Брата.

– Найен-сулиб, – позвал паладина мохабр. Чернокожий воин был на две головы выше Найена, и по ширине плеч обставлял любого гнома.

– Мои уши открыты для твоего языка Лхелахри-Хал, – ответил Найен, произнеся имя Могучего Льва по-мохабрски.

Гигант раздвинул в довольной улыбке толстые губы. Одетый в добротную кольчугу он все же, не взирая на жару, накинул на плечи шкуру льва. Мохнатые лапы зверя болтались на широкой, как ворота, груди мохабра.

– Найен-сулиб, нам запретили идти с тобой, но воины саванны не забывают клятв и добра. Мы верно служили твоему отцу, и клялись служить сыну. Твой отец не предавал нас и не топтал нашу кровь. Наши хассалы готовы поддержать твой стяг, – в обычной для его народа, церемониальной манере, сказал Могучий Лев. В знак подтверждения своих слов, он протянул молодому паладину свой хассал. Длинное двулезвийное копье, оканчивающееся с другой стороны шипастым шаром, было знаком чести воина-мохабра.

– Я принимаю твой хассал Могучий Лев, – принял оружие Найен. – Клянусь не предавать вас и не топтать вашу кровь.

В сложном кодексе мохабров "Топтать кровь" означало бросать в безнадежный бой, для сохранения других отрядов. Воины саванн не признавали какой-либо тактики и стратегии. Подобно Морским драконам они ценили сам бой, прямой, глаза в глаза. Но они покорились силе церкви, а не пренебрегавшие тактикой драконы, предавались анафеме на каждой мессе.

– Самые быстроногие воины саванны идут к нам, – неожиданно продолжил Могучий Лев. – Как бы ни был долог их путь, они придут вовремя. Мохабры не останутся в стороне от битвы с Врагом Жизни.

Коротко кивнув, Могучий Лев покинул общество Найена.

– Будем, надеется, что успеют, – пробормотал озадаченный паладин.

– Мохабры идут с нами, магистр?

– Галерн, – обрадовался Найен, увидев подходящего старика.

Старого паладина вел под руку один из внуков. Начищенная броня Галерна на мгновение ослепила Найена. Старческая рука все еще крепко сжимала рукоять меча, и Найен ни на йоту не усомнился в способности старика не только выхватить этот меч, но и снести голову любому оборотню.

– Мохабры идут с нами? – повторил свой вопрос старый паладин.

– Да Галерн, – почтительно ответил молодой магистр паладинов Светлого Брата Найен. – Могучий Лев поведет свои две тысячи. И он ожидает подкрепления идущее из саванн, если оно успеет к бою.

– Успеет к бою, – повторил за ним Галерн. В голосе старика промелькнул отзвук тысяч боев, через которые он прошел, получая в награду шрамы и уважение соратников. – Мою младшую дочь загрыз оборотень, Найен. С существом идут стаи этих тварей. Половину моего отряда при осаде Карлага сожрали крылатые акулы. Теперь, на севере, небеса кишат этой мразью. Это будет бой магистр… страшный бой…