Существо втягивало воздух, ловя отголоски чудовищного удара. Да, Он жив, сомнений не было, и стал гораздо сильнее. Существо село и подняло к небу уродливую морду. Ему нужна была помощь. Меч Сил пробудил многих, но это было не столь важно. Главное, его удар разрушил множество запретов сковывающих существо.

Оно завыло. Протяжно и страшно. Тварь выла призывая всех своих созданий, которых щедро оставила во многих мирах, до заточения. Многих из них уничтожили, но со многими не справились, а лишь заточили. Теперь существо выло, призывая ответить свои творения.

Долгий, не слышный для других вой, несся над миром. Его услышали все. И созданные существом проснулись и ответили своему создателю. В черных чащах откликнулись оборотни. Невиданные чудовища, не похожие друг на друга, но одинаково страшные и смертоносные пробудились от долгого сна. Размахивая щупальцами, хоботами, лапами, выставляя навстречу солнцу жала, рога, клешни, они шли, ползли, летели, прыгали, бежали к своему повелителю.

Он позвал и они пошли. Созданные убивать.

Существо выло и звало их. Звало до тех пор, пока не увидело первое из своих творений, явившееся на зов.

Оно напоминало пень столетнего дуба шагающий на своих корнях, и покрытый чешуей. Вслед за ней прибежала огромная стая оборотней. Разрывая черную землю на свет выполз странный гибрид крота и скорпиона. С небес спустилась стая истошно кричащих акул, размахивая плавниками, как крыльями.

Существо довольно оскалилось. Армия собиралась и скоро весь разум этого мира канет в великое Ничто.

Сколько раз я бы ни бывал в Туманном лесу, столько раз любуюсь его красотой. Все деревья и кусты растут здесь сами, эльфы лишь берегут их от болезней и короедов. Поэтому деревья здесь намного выше и красивее чем в других местах. Но самое красивое время здесь рассвет или закат. Когда лучи солнца не пытаются пробиться сквозь густые кроны, а скользят вдоль земли, наполняя лес зеленовато-золотистыми тенями.

Именно такой картиной я наслаждался, лежа в тени прекрасного каштана. В Туманном лесу легко соседствуют большинство деревьев. Рядом с березой можно встретить ель, возле сосны растет бук. Магия эльфов, магия жизни лучше всего творит. В этом мне еще придется убедиться в из столице, вновь увидев дворцы и дома из зеленого малахита, розового и синего кварца. Неповторимое чувство гармонии, вложенное в каждого эльфа с рождения, делает все ими созданное поистине прекрасным.

Но с прискорбием был вынужден констатировать, что мои спутники не разделяли моих восторгов. Элар, вернее Альтаирра, и сопровождающие нас эльфы из дома Золотого Тумана, здесь родились и выросли. А паладин Найен мрачнее самой мрачной тучи. Тяжело видеть, что месть невозможно, хотя я и сижу спиной к нему, а меч у него никто не отнимал. Но все же парнишка умен и понимает, что я увернусь от самого быстрого его удара, а эльфы превратят его дикобраза, не прибегая к магии.

– Завтра утром мы выйдем к сердцу леса.

– Элар, – я обращался к эльфийке ее прозвищем, мы были не одни, – ты до сих пор не объяснила мне, зачем я понадобился Эльфаргалу. К твоему имяположению я бы успел и без этой почетной охраны.

Эльфийка не ответила. Неприятно осознавать, что имя тебе давал тот, кого любой Светлый эльф должен пристрелить, без колебаний и жалости. Не дождавшись от Альтаирры ответа, я сделал вид, что уснул. Я вообще не умею спать, так, привык обдумывать по ночам все происходящее. А оно сейчас мне не очень нравилось. Но вскоре пришлось "проснутся" от одной интересной мыслишки.

– Найен, – позвал я паладина. Он не ответил. – Кончай корчить из себя святого героя, а лучше скажи, кто вас науськал на меня?.. Молчишь?.. Ну, ну. Только ты не того ненавидишь. Вас подставили, и удар, ты ведь знаешь, ты должен был почувствовать, нанес не я.

Парень молчал. А ведь он знал, что удар, убивший его отца, нанес не я. Но так охота видеть пред собой источник всех своих несчастий! И одним ударом избавиться от него! Только я вряд ли ему позволю этот удар.

– Я поклялся Творцом убить Валиала, одного из пятерки. Что вздрогнул? Увидел печать клятвы? И мы шли за ним. Признайся, вам ведь подсказали где я, кто со мной…

– Нас наставлял Свет, – чуть слышно прошептал Найен.

– О-о, уже прогресс. Только ты уверен, что-то был Свет?

– Он исцелил всех в крепости и окрестных деревнях в одно мгновение.

В голосе парня непоколебимая уверенность. Он сам это видел. Эх, Рафаил, Рафаил. Как тебя угораздило связаться с Валиалом? Милосердие подвело? Вспомнил брата Вениамина? Но вслух я сказал другое:

– Валиал приносил в жертву сотни детей. Или ты думаешь, что этого не хватить на мелкое исцеление?

Найен молчал. Сила вас всех подери! Мне так нужен союзник в стане Гавриила. Благо Иллиал служит Михаилу. Теперь надо бы добыть паладина.

– Давай договоримся, – предложил я сделку Найену. – Я помогаю эльфам, а потом занимаюсь Валиалом. Отправляю эту сволочь в ад, и даю тебе поединок. Честный, в круге без магии.

Я ждал ответа. Ждала его и Альтаирра, притворяющаяся спящей. Неужели сын Тьмы сказал такое? Все же прав был отец, говорящий, что ненареченный идет по нитке Равновесия.

– С одним условием, – паладин посмотрел на меня, не в силах взглянуть в глаза. – За головой Валиала я иду с тобой.

Та-а-ак. И как это понимать? Если так улыбается фортуна, то ей не помешает хороший пластический хирург.

– Во мы и у замка Ратара.

Иллиал, с интересом, поглядел на едва различимые вдали коридора ворота. Запертые ворота.

– Дык че они заперты? – удивился Тарн. – Не война ж вроде…

Струя терпкого и кислого запаха ударила в ноздри. Сзади заревело нечто огромное и голодное. Иллиал увидел, как побледнел Тарн. Тролли!

Двухметровые, порытые шерстью твари стояли позади них, размахивая каменными палицами. На уродливых харях с приплюснутыми лбами, горели красные глаза. Клыкастая пасть вновь исторгла рычание.

Рефлексы сработали быстрее разума. Иллиал выставил впереди себя посох, его глаза сверкнули тем же огнем, что сорвался с рубина. Истошно визжа тролль упал на пол, огромная палица вышибала искры из пола и стен. От лежащего на полу живого факела шарахнулись и другие тролли. Воспользовавшись передышкой, Иллиал воздвиг огненную стену. Тролли злобно рычали по ту сторону пылающей завесы, но большего сделать не могли.

Иллиал подумал, что надо создать позади троллей вторую стену огня, и сдвигать их, когда Тарн завизжал. Подобный визг Иллиал слышал только один раз в жизни. На приеме в Вереме, да примет Свет его усопших жителей, одна наглая аристократочка посчитала ниже своего достоинства сесть неподалеку от плебея, пусть и мага. Тогда Иллиал создал у ног благородной аристократки иллюзорную мышь. И наверное весь Верем услышал дикий визг, такой, что дребезжали стекла.

Одна из стен за спиной мага оказалась фальшивкой. Проломив ее в коридор выполз тролль, прямо на обезумевшего от страха Тарна. Гном зажмурился и взмахнул секирой. Заточенное магией лезвие пробило вонючую шкуру тролля и глубоко вошло в его тело. Хрюкнув, тролль стал падать на гнома, а секира все глубже уходила в его тело. Тарн заверещал.

Второго лезущего в дыру тролля Иллиал откинул эфирным ударом и запечатал дыру стеной из воздуха. А стена из огня начинала потихонечку гаснуть. Иллиал заглянул в проем, запечатанный заклинанием. Там была огромная пещера, в которой толпились сотни и сотни троллей. Чуть сгорбленные, покрытые буграми мышц, они казались детьми камня, из которого их сотворили и в которое возвращались, если на них попадал магический свет.

Молодой маг знал, что гномы наблюдают за ними, но боятся открыть ворота именно из-за этой орды троллей, невесть откуда взявшейся пред воротами их города. Скоро потухнет стена пламени, но если с теми кто за ней, Иллиал еще рассчитывал справиться, то с этой ордой, сидящей за стеной из воздуха.