– Я тебе пошарюсь счас... Никого не видел, беглых, чехов?

– Не-а, – ответил тот уже на ходу и, не оглядываясь, направился к «Волге» вместе со своим девичьим эскортом.

Дина глядела, как Света вывернула карман и вытряхивает мелочь, подсчитывая монетки, чтобы купить новый жетон. Дина пожалела, что съела пирожок с картошкой, теперь, кажется, и денег нет, чтобы позвонить.

– Ты папе звонишь?

– Куда ж еще...

Мелочи едва набралось. Света терпеливо слушала гудки, но трубку никто не брал. Не дозвонившись, они обогнули здание станции и пошли вдоль главной улицы дачного поселка искать дом Валеры. Жил он вроде бы на Лесной, номера Света не помнила, но надеялась, что узнает дом.

Она узнала не дом, а овчарку Милку. Услышав лай, из глубины двора, откуда-то из кустов, выбрался и повис на калитке веснушчатый пацан. И сразу уставился на Динины красные колготки. Дина хотела ему сказать, что за погляденье деньги платят, но передумала. Изучив как следует ноги в колготках, он принялся разглядывать Динин блестящий плащ с пояском, но Света прервала сеанс.

– Привет, Мехондий, – сказала она, – родители дома?

Тут он заметил Свету и завопил, как оглашенный:

– Ма-ам!

– Орет громче себя! – рассердилась Дина, слегка вздрогнув от вопля.

– Ма-ам! – повторился кошмарный рев, но вместо мамы над забором появилась еще одна веснушчатая физиономия, поменьше. Снова началось разглядывание. Дина переступила с ноги на ногу и скромно потупилась. Посмотрела на свои лаковые ботинки – они блестели и выглядели неплохо. Крик пацана раздался в третий раз.

– Ма-ам, Светка приехала, Наташкина дочь, с другой дочкой!

Веснушчатые девочек опознали, но калитку открыть не соизволили. Наконец появилась худая и сутулая женщина.

– Здрасьте, тетя Зоя, – сказала Света.

– Здрасьте, – вежливо поздоровалась Дина.

– Валер! – вместо ответа заорала худая.

– Че это с ними? – шепотом поинтересовалась Дина. – Чего они такие? Орут, орут и даже за забор не пускают.

Тетя Зоя суетливо отгоняла собаку, гремела цепью, потом крикнула еще громче:

– Валера!

Наконец на крыльце появился хозяин с немытой головой, в семейниках. Света с Диной снова вежливо поздоровались. Валера опасливо огляделся по сторонам, открыл калитку и уставился на Дину:

– Это Наташкина?

– Да. Дина.

Валера оглянулся на любопытных пацанов и прикрикнул:

– А ну живо в дом, чего повисли!

Те спрыгнули с калитки и незамедлительно исчезли, Зоя то смотрела настороженно, то отводила глаза. Все они были какие-то напуганные и оттого казались на одно лицо.

– Дядь Валер, можно мы у вас переночуем? – спросила Света. – Надо дозвониться родителям, чтобы они за нами приехали.

– А что случилось-то? – перебил он, продолжая крутить головой во все стороны. – Неприятности какие?

– Нас забрать должны были и не забрали... Позвонить надо, сказать, что мы у вас...

Валера сделал шаг вперед, прикрыл, за собой калитку, загораживая вход во двор, снова огляделся по сторонам и, понизив голос, каким-то униженным тоном забормотал:

– Свет, ты это, знаешь, того... мне чужие проблемы не нужны... Ты пойми правильно: у меня свои дети есть... ее-то отец отмажется, а мне потом, знаешь... Ты приезжай одна, если чего надо, мы ж не чужие люди, но без этого, чтобы... – Он будто случайно скользнул взглядом по лицу Дины, – без проблем потом...

Дина ничего не поняла. Света тоже поняла не сразу, но когда осознала, что их гонят, ей отчего-то стало стыдно, и она быстро отвернулась.

– А, ну мы тогда пойдем...

Чувство было такое, будто ее ударили в лицо. Но стукнул какой-то слабак, которому и отвечать не стоит. Вообще ничего не стоит с ним делать. Такой уж уродился.

– До свиданья, – вежливо попрощалась Дина, заметив, что Света попрощаться забыла и идет впереди, видимо, задумавшись. Они побрели назад, к станции.

Валера с Зоей смотрели им вслед. Зоя вздохнула и мелко перекрестилась.

Валера, выматерясь, зашел в дом, жена последовала за ним.

– Жалко девчонок, – сказала она. – Куда они пойдут-то?

– Своих пожалей, – ответил он и мрачно пнул ведро, попавшееся на дороге.

Зоя сразу согласилась, что брякнула не подумав. Сейчас начнется ругань в адрес Наташки, мол, одарила родственничками, не знаешь теперь, куда деваться. А если избу пожгут вместе с этой долбаной родней? Ругаться было не о чем. Вчера еще Зое принесли телеграмму от Наташки, и та просила, чтоб девочек приютили, если вдруг появятся. Да только от тетки Нины они про Наташкину красивую жизнь понаслышались. И про автомобили, и про мебель итальянскую, и про муженька, который непонятно чем занимается, и про то, что Наталья, как родила Динку, так и не работает. Любой дурак догадается, откуда у них деньги. Тем более тетка Нина и сама проговорилась, что опасается за Наташку.

Нина позапрошлым летом сахару из города привезла – их смородиной обсыпало, – и все на их сахаре варенье варили, потому что местный завоз кончился. А когда их со Светой сюда с сахаром, а домой с трехлитровыми банками варенья увозил усач на огромном автомобиле, так весь поселок сбежался поглазеть на это диво, и сразу слухи пошли да расспросы.

Только милиция вопросов не задавала, а когда поселковые спросили лейтенанта Никифорова, так сразу с ядовитой усмешечкой было отвечено, что Муртазаева не только в городе, но и в области знают как бо-ольшого плохого дядю. Личность Знаменитая. На свободе гуляет временно.

Света с Диной дошли до стации и сели на лавку. Подходили электрички, из них выгружались люди с сумками, разбегались в разные стороны, потом приходили новые поезда, и все повторялось сначала. Шла обычная жизнь, в которой они больше не участвовали. Дома не было, денег тоже, родители пропали, родня не пустила. Света каждые десять минут подходила к будке с автоматом и набирала номер. Трубку никто не брал, Света моталась от будки к лавке, но ничего не менялось. Дине это уже начинало надоедать, и она упорно болтала ногами.

Если нас ищут, думала Света, почему тогда автоответчик выключен? Если сломался, почему не чинят? Или нарочно выключили? Все-таки с ними что-то случилось. Может, уже и квартиру их разгромили, потому и телефон не работает. Черти бы побрали этого Алика. После четырнадцатого гудка Света повесила трубку и вернулась на лавку.

– Есть хочется, – мрачно объявила Дина.

– Я, между прочим, тоже ничего не ела, – напомнила Света.

– Мороженого купить можно, – предложила младшая.

– Можно тому, у кого деньги есть, – отрезала Света. – У меня три рубля – на жетон, если этот провалится.

– Можно попросить у кого-нибудь, – задумалась Дина, припомнив цыганских детей в электричке.

– Что попросить? – не поняла Света.

– Ну денег. Или хлеба...

– Попрошайничать собралась? – Света бросила на нее презрительный взгляд.

– Почему попрошайничать? Мы можем петь, а нам будут деньги давать.

Света внимательно посмотрела на сестру. С нее станется.

– Если у тебя хватит наглости – пожалуйста, проси. – Света отвернулась, никак не ожидая, что Дина отважится воплотить план в действие. Но та поднялась и не очень уверенной походкой направилась вверх по лестнице моста через железнодорожное полотно. Встала наверху, вытащила из кармана шляпку, которую прихватила из «дома мертвеца», положила перед собой на асфальт, набрала воздуху и тоненьким голосом завела:

Комбат-батяня, батяня-комбат

Ты сердце не прятал за спины ребят...

Господи, ужаснулась Света, видела бы это бабушка. Или мама. Голос у Дины вначале срывался, потом дело пошло лучше. Она пела всерьез, старательно, точно выводя мелодию. Из очередной электрички навстречу певице стал подниматься поток людей, Дина стояла на самом верху лестницы, точно посередине, ее обходили не глядя, спеша по своим делам. Остановилась какая-то старушка, умилилась, перекрестила и пошла дальше. Хмурый вокзальный люд не был расположен слушать. Но Дина тоже не собиралась сдаваться и пела все громче и уверенней, пока напротив не остановился цыганский мальчик с сигаретой за ухом, где-то потерявший своих сестер. Тут у нее возникли некоторые затруднения.