Она обернулась…

Можно было бы подумать, что трое детей лет семи-восьми непонятно как оказались в этом зловонном аду. Если бы…

Если бы не зеленый цвет кожи. Если бы не большие желтые глаза. Если бы не короткая пегая шерсть, похожая на кошачью, заменяющая существам волосы. Если бы не заостренные уши и острые маленькие клыки. Если бы не костюмчики из неизвестной серебристой ткани и не высокие сапожки из фиолетовой чешуйчатой кожи. И не жезл с ярко светящимся навершием (много ярче их «вечной лампы») в руке одного из них.

Две троицы молча смотрели друг на друга.

Люди совершенно не представляли, что делать. Нелюди, видимо, тоже.

– Батюшки светы, гоблины! – прошептала Смолла.

Из-под маски голоса было почти не слышно, но существа тем не менее различили ее слова.

– Не хоблин – файри, – уточнило одно из них, то, что с фонарем.

– А-а-а! – размахивая руками и ногами, кинулась вперед послушница. – Вот я вас сейчас, нечистая сила!

Легкое движение посоха в ее сторону.

Словно наткнувшись на невидимую преграду, Орланда споткнулась и молча рухнула навзничь, так что Орландина с трудом успела ее поймать.

Инстинктивно амазонка собралась сорвать с сестры капюшон.

– Что творишь?! – рявкнула на нее Смолёная, к которой, похоже, вернулось самообладание. – Она ж задохнется!

Метательница «дикого огня» шагнула вперед, зачем-то протянула к чужакам левую руку и заговорила на странном чирикающем языке. Явно с трудом, запинаясь, но уверенно.

И маленькие создания как будто потянулись к ней, отмякли, и настороженность в их позах исчезла.

«Все боги! Нечисть испугалась людей?!»

– Дай им что-нибудь, – скомандовала Смолла. – Ну, не знаю там вино, мед, золото…

Недолго думая, Орландина, прислонив сестру к стене и придерживая плечом (было это весьма неудобно), вспорола ножом одну из сумок с припасами и вытащила первое попавшееся. Это оказался замшевый мешочек с дорогим лакомством – вендийским тростниковым сахаром.

– Крейк?! – чирикнул тот человечек, что выглядел старшим.

– Крейк! Крейк! – зачирикали его спутники, каким-то чудом унюхавшие аромат сладкого сквозь здешнее зловоние.

Один из них, самый маленький, подбежал к Орландине, протянул крохотную ручку, заискивающе заглядывая девушке в лицо своими огромными золотистыми глазищами. Неожиданно тронутая, амазонка вложила сахар в лапку создания.

Что-то прочирикав, существа скрылись во мраке. Причем сделали это в буквальном смысле слова. Просто яркий свет, исходивший от жезла старшего из них, погас, а когда зрение людей привыкло к полумраку подземелий, тех уже и след простыл.

– Промахнулись мы малость, – сообщила Смолла, попытавшись вытереть пот со лба и усмехнувшись, когда перчатка наткнулась на толстую кожу капюшона.

– Нам нужно на тысячу шагов назад и влево – там ход к главному стоку. Его почти и не видно…

Волоча пребывающую в полуобмороке Орланду, они двинулись в обратном направлении и минут через пятнадцать уже были возле огромной каменной решетки – выхода из западного коллектора, лежавшего в двух милях от предместий Сераписа.

Вот уже между колонн в тусклом свете Селены виден густо заросший высокой, в человеческий рост, травой и корявыми кустарниками каменистый склон.

Они выбрались наружу, осторожно оглядываясь. Но никого рядом не было. Видать, те, кто охотился на сестер, считали канализацию непроходимой, а может, просто забыли о ней. Посторонних же людей надежно отпугивал крепкий дух городских отходов. Лишь окрестные земледельцы время от времени наезжали сюда за ценным удобрением, но набирали его подальше от устья.

Пройдя топким болотцем, над которым вились стаи мух, отошли на пару сотен шагов, и тут им улыбнулась удача – на их пути попался ручей, куда все они (включая начинающую приходить в себя Орланду) немедленно залезли, сев на корточки. Сполоснувшись, выбрались из кожаных доспехов, после чего обе сестры тут же растянулись на травке.

Смолла тем временем, без всякой брезгливости, скатала все еще густо благоухающие костюмы и упаковала в плащ. Потом принялась накладывать туда землю и камни. Еще пара минут, и тяжелый сверток упал в протоку.

– Вот так, – прокомментировала она, обратившись к Орландине. – Понятно, что я делаю? И не лежать на голой земле! Ночь, простыть можно.

Орландина кивнула. Случись найти тут кому-то защитные комбинезоны, да еще пропитанные соответствующими ароматами, сразу будет ясно, что кто-то покинул Серапис через канализацию.

– Сестра, я, кажется, бредила, – простонала послушница, только теперь окончательно пришедшая в себя. – Мне привиделись зеленые черти!

– Бывает, – лишь пожала плечами Смолла.

Затем стащила перчатки и, отшвырнув их прочь (Орланда охнула, увидев покрытые жуткими шрамами кисти рук), поманила за собой воительницу. Отойдя шагов на десять, огнеметчица стащила с пальца тяжелый перстень старинной работы из бледного низкопробного золота с вставленным в него зеленоватым опалом.

– Это не на продажу, – пояснила. – Просто вдруг вы окажетесь в Александрии, отдашь этот перстень Потифару, жрецу премудрого Тота. Помнишь, я как-то говорила тебе про него? Он сейчас вроде как в силу вошел, при дворе обретается. Вручишь с приветом от меня и все расскажешь, как есть.

– А… – начала было Орландина.

– Не время сейчас мемуары разводить, – бросила Смолла. – Ну, я ж тоже была когда-то молодая, и не Смолёная. Не была бы дурой вроде тебя, сейчас бы в золоченой карете ездила и в столице жила. Вот. Запомни: херихеб Потифар из Фив… А еще вот. – Она стянула с мизинца маленькое черное колечко. – Его тоже береги. Это перстенек, дающий власть над всякими Древними Народцами. Вернее, не то чтобы власть… Ну, с ним ты сможешь попросить помощи у разных «соседей», если твоя сестра их не распугает. Не факт, что они тебе помогут, но поговорить ты с ними сможешь.

Орландина только что не села.

Впервые, пожалуй, за свою жизнь она видела доподлинно волшебную вещь, причем эту вещь ей дарили просто так.

«Вот прочему „зелененькие“ нам помогли!» – промелькнуло у воительницы.

Она приготовилась было отказаться, мол, это уж слишком.

– Бери, говорю. Сэйра просила сделать для тебя все, что могу. Мне самой, если разобраться, не особо оно помогло. Вот только разве у этих зеленых дорогу спросила.

– Чего это они нам явились? – спросила Орландина, ни к кому не обращаясь.

– Исида их знает! – искренне пожала плечами Смолла. – Спасибо им, конечно, за подсказку… У нас-то, в Корнуолле, сеидхе с сидами и прочие не особо в диковинку… Думаешь, чего это я не испугалась? В прежние годы от них даже дети рождались. Может, родную кровь почуяли? Кольцо опять же…

– А если бы не было кольца, так бы нас и бросили? – поинтересовалась Орландина.

Огнеметчица мрачно уставилась на нее.

– Не знаю. – А потом посмотрела еще внимательней на амазонку, слегка напрягшуюся под этим взглядом. – А я вот подумала: может, они не нам, а тебе помогли? – Потом вдруг крепко обняла девушку. – Эх, если бы я под огнемет тогда не попала, у меня, может, такая же дочка была… Сэйра да ты – вот и вся моя родня… Вот, думала свое добро тебе завещать, а эвон как все получилось. Наверное, уже не свидимся.

– Ничего, – невпопад заявила Орландина. – Как устроимся, дам знать…

– Не вздумай! – прикрикнула на нее Смолла. – Не вздумай, пока не будешь уверена, что тех, кто все это провернул, нет в живых. Сэйре, конечно, будет паршиво без вестей от тебя. Но куда хуже будет смотреть на твою казнь.

Послышался тележный скрип и перестук копыт. Смолёная совсем не обеспокоилась. Кусты раздвинулись, и появился Чижик. За ним маячила морда впряженного в набитую сеном телегу старого меринка.

– Ну, все, – махнула рукой огнеметчица. – Давайте, грузитесь.

– Ну, сестричка, вот и добрались, – с облегчением вздохнула Орландина.