Проходя мимо зеркала, Лука вздрогнул, не узнав себя. Не подросток, каким он себя видел большую часть жизни, не жирный Маджуро, к которому почти за год привык — высокий, очень худой мужчина с острыми скулами, запавшими глазами и кожей, отливающей металлом. С большим трудом в этом человеке узнавался бывший император, но его выдавали глаза. Похоже, пока не заплыл жиром, Маджуро был красавцем.

— Эй, ты скоро? — позвал жрец из-за двери, и Лука вышел, потопал за ним по стерильному светлому коридору.

За дверью в его конце оказался другой мир — мир роскоши и приятных запахов, даже во дворце Маджуро все не так помпезно: огромный зал, на полу — бежевая плитка с узорами, на стенах — странные фонари, в потолке так прямо не лампы, а маленькие солнца. Деревянный стол, кожаные диваны, а шкафы… Лука в жизни таких не видывал!

Обернувшись, он по обе стороны от входа заметил молчаливых девушек в коротких платьях, кудрявую рыженькую и брюнетку с длинными косами, обе стояли, не шевелясь и вроде бы даже не дыша, и смотрели в пол.

— Располагайся, — жрец сделал широкий жест. — Господин Теренций Помпей скоро будет.

— Кто? — удивился Север.

Жрец внимательно посмотрел на него и сказал со снисхождением:

— Узнаешь. И что он в тебе нашел? Как по мне, так обычный варвар со странной мутацией. И все же… — пробормотал он себе под нос. — Кожа-то блестит!

Оставив Севера, жрец удалился. Лука окинул взглядом шикарный зал и заметил на огромном столе тарелку с фруктами, чего там только не было! Он взял огромное яблоко и быстро съел вместе с огрызком и косточками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он гость, а значит, можно. И, раз уж разрешили «располагаться», Лука плюхнулся на огромный диван.

Спустя пару минут дверь отворилась, впуская Двурогого. Он был среднего роста, о двух ногах, в серебристом костюме типа тех, что были на мумиях ариев, на голове шлем с рогами. Север встал, готовый отразить нападение. Морда… сама ярость: искривленный полумесяц рта, острые клыки, глаза, горящие огнем, вот только Север сразу догадался, что это рыло ненастоящее. Двурогий вскинул руки над головой, шагнул навстречу.

— Бу!

Подумав, что у них так принято здороваться, Север сделал так же.

— Бу.

Двурогий замер и так затрясся, что Север приготовился к чему угодно, но оказалось, что он просто смеется. Стянув маску со шлемом, Двурогий плюхнулся на диван, сложился пополам и хохотал не меньше минуты.

Даже если Север сделал что-то не то, это пошло на пользу.

— Уф, давно так не смеялся. — Двурогий вытер пот, стянул с себя костюм и бросил к двери, туда же полетела маска. — Убрать, — скомандовал он, и девушки бросились исполнять, едва не столкнувшись лбами.

Двурогий… то есть Теренций Помпей… или как его там, рассматривал Севера, в то время как тот вперился в злое божество, держащее в страхе всю Империю. Породистое гладко выбритое лицо, правильные черты, смешливые зеленые глаза с сеточкой морщин в углах. Волосы почти по плечи, как принято у пиратов и разбойников, но не у нормальных людей.

— Меня зовут Теренций, — представился двурогий и протянул руку через массивный стол.

— Север, — назвался Лука своим нынешним именем и пожал мягкую теплую кисть.

Двурогий сомкнул пальцы, постучал по коже Севера, коснулся прибором и ахнул:

— А ведь и правда железный! Не наше сияние, признак касты и антирадиационный покров, а… Ого! Иридий? Бьюсь об заклад, кости тоже усилены?

— Как вы узнали, просто коснувшись? — опешил Лука.

— Жаль, жаль, — Теренций посмотрел на него с жалостью. — Признаюсь, надеялся, что ты из наших. Помощники все уши прожужжали о тебе, мол, сияет Север, сияет! Но раз ты не знаешь о простейшем анализаторе химического состава… А, к Двурогому, все равно не поймешь. Ладно, рассказывай, кто ты такой. Ясно, что не мутант, я наблюдал за тобой, ты слишком много знаешь и манеры у тебя другие. Твоя особенность не дает мне покоя.

Он уставился выжидающе, и в голове Севера заметались мысли, что говорить, а что нет, и правдоподобных версий не находилось.

— Тебя случайно не Кроссы послали? — вскинул бровь собеседник. — Я ведь по-хорошему пытаюсь договориться. Если будешь молчать, мне достаточно сделать так, — он щелкнул пальцами, — и штука, которая у тебя в голове, заставит говорить помимо воли. Думаешь, тебя просто так отпустили мои люди? Нужно было понаблюдать, и мне ничего не понятно. Итак, кто ты?

— Север, родился в Пустошах, но не помню этого, — рассказывал Лука известную мутантам байку, намеренно растягивая слова, потому что решил напасть первым.

Потарабанив пальцами по столу, он уронил руку на бедро и потянулся к бластеру…

Собеседник щелкнул пальцами и проговорил обиженно:

— Договорились же не врать, — он вперился в переносицу, и тело перестало слушаться, в мозгах зашурудили невидимые пальцы. — Отвечай честно: в каких ты отношениях с семьей Кросс, как тебя зовут и откуда ты прибыл. Ты гемод?

Обнаружено ментальное воздействие!

Фиксируется разрушение нейронных связей!

Анализ вариантов противодействия…

Инициация восстановления…

Недостаточно энергетических резервов!

Фиксируется влияние на префронтальную кору мозга…

Анализ вариантов противодействия…

Метаморфизм провалил попытку предотвратить агрессивное воздействие, и Лука заговорил, точнее, в унисон заговорили все те личности, что жили в нем:

— У меня много имен, я не знаю, каким именно назваться наиболее корректно, поэтому перечислю все. Начну с последнего: Север Железный, Маджуро Четвертый…

Глаза Теренция полезли на лоб, он отвесил челюсть. Лука мысленно молил, чтоб он задал наводящий вопрос, тогда, возможно, удастся вильнуть в сторону, запудрить ему мозги и не выдать информацию о странниках, но ракант молчал, а Север продолжал говорить.

— Лука Децисиму, Эск`Онегут, межмировой странник…

— Что? Эск, ты ли это, брат?! — взревел Двурогий и встал, опершись на стол.

«Вот это новости! — ошалел Лука. — Неужели и Двурогий, то есть Теренций, тоже странник?» Однако вопрос требовал ответа, и ответил он просто:

— Эск ушел. Развоплотился.

— Но ты им назвался? Не понимаю, — Теренций потряс головой. — Как?

— Эск вселился в меня, когда я умер, но не дал моему сознанию исчезнуть. Побыв во мне, он сказал, что устал и отдает свое наследие мне.

— Но почему? — вскричал Теренций. — От чего устал?

— Это была его последняя жизнь.

— Понимаю… Ушел в отрицательный баланс и не увидел перспектив, чтобы восстановить очки Тсоуи?

— Да. Так вы тоже странник?

— Извини, брат, — Теренций поднял руки, и Лука снова ощутил, что тело ему подчиняется, он также уловил уважение в голосе собеседника и решил повременить с бластером. Странник поднялся и снова протянул руку: — Хорвац’Онегут, будем знакомы.

— Лука’Онегут. Но я слышал о вас! Эск мне рассказывал! Так вы и есть тот самый Хорвац? В каком-то из миров вы были богом?

— Я тот самый Хорвац и есть, такие вот дела. Срань господня! Ну дела! Из бесконечности миров и времени мы снова в одном измерении на одной планете в одном временном отрезке! Ладно, в тот раз с Эском, когда я был богом, а он моим жрецом, совпало! Неисповедимы пути Тсоуи! Но второй раз подряд, пусть даже не с самим Эском, а его наследником… Дела! — Глаза Хорваца блестели от восторга.

Лука понял, что самое время проявить настойчивость, пока Двурогий, кем бы он ни был, в прекрасном настроении.

— Я бы порадовался более бурно, — проговорил он, поднеся палец ко лбу. — Но штука, которую твои парни запихнули мне в голову, как-то не располагает к дружеской беседе.

— А-а-а! Узнаю старину Эска! — Теренций встал, раскинув руки, обнял Луку. — Извини, Лука, но я смотрю на тебя, а вижу старого друга! Уверен, в тебе от него куда больше, чем от тебя самого! Ну, как тебя угораздило? — Он хмыкнул. — То есть не тебя, а его.