— Инвазион! Шуцбиомассе активиет! — донеслось из другого коридора. Все тот же металлический голос, казалось, приобрел оттенки эмоций, потому что сказано это было злорадно. — Инвазион! Шуцбиомассе активиет!
— Мамочки… — пролепетал Сахарок. — Новые демоны! Зуб даю, это заклинание призыва!
— Точняк, — впервые согласился с ним Скю. — Инвазион-то жив, получается! Вот и зовет подмогу, тварь!
Глава 6. Мертвый Глаз
— Не могу дышать! — прохрипел Сахарок и ушел с головой в трясину.
Тонущий Йогоро шлепал по субстанции четырьмя руками и извергал ругательства. Чуть дальше раненым медведем ревел Фург. Север и сам на пару мгновений поддался панике, ведь это была не обычная трясина, его будто кто-то утаскивал на дно, топил. Потому он поначалу задергался, стараясь вылезти, и лишь потом, когда обратил внимание на мельтешащие строчки логов, понял, что сорвал джек-пот.
Опасность! Зафиксирована враждебная среда!
Обнаружена агрессивная биологическая масса!
Обнаружена попытка поглощения носителя!
Анализ противодействия… успешно!
Активация мембранного токсина!
Активация поглощения органических материалов!
Активация преобразования тела носителя!
Метаморфизм, будь он человеком, станцевал бы туафскую джигу, празднуя столь долгожданное пополнение резервов, без которых невозможно было произвести ряд необходимых Луке преобразований.
Мембранный токсин выброшен. Биологическая масса нейтрализована!
Жирная, бурая в свете фонаря жижа перестала пузыриться и начала светлеть и прочищаться, словно Лука вытягивал из нее все органическое, оставляя лишь воду.
— Чувствую ноги, братва! — обрадованно сообщил Скю. — Ох… Йо-ба, кожу на них будто кипятком облили!
Чувствительность вернулась и к остальным, о чем свидетельствовали хоровые стоны.
— Йогоро, проверь Сахарка! — велел Север, направив луч фонарика чуть правее мутантов, чтобы им было видно, где искать.
Теперь, когда опасность миновала, отсюда нужно было выбираться, но хотелось вычерпать из жижи все, ведь неизвестно, что ждет через пять минут и сколько понадобится ресурса, чтобы справиться с трудностями. Он ощущал, как тело обрастает массой, как начинают бугриться мышцы и быстрее стучит сердце.
Тем временем четырехрукий мутант ушел с головой в субстанцию и вскоре вынырнул с безжизненным телом Сахарка. Этот член группы Северу не нравился, но все же был своим, а своих бросать нельзя. По пояс в грязи, теряющей плотность на глазах, Север добрался до Йогоро и положил ладонь на сморщенный лоб Сахарка. Мутант был жив, но нахлебался биоактивной дряни и потерял сознание.
Север набрался сил, и метаморфизму не стоило труда привести Сахарка в чувство — тот дернулся, едва не вырвавшись их рук Йогоро, закашлялся, и его вывернуло слизью.
— Поднимаем вещи и уходим туда, — Север указал направление лучом фонарика.
«Драгоценностей» нагребли целую гору, все было сложено в серебристые костюмы, нацепленные как рюкзаки. Вещи набрали воды и отяжелели, потому, топая в темноте, мутанты охали и стенали под весом добычи.
Лука же все ломал голову над тем, кому могла принадлежать база, и не находил ответа. От чего умерли ее хозяева, он тоже не знал, и это раздражало. Он буквально физически ощущал, что в глубине его разума хранится огромный пласт знаний, в котором есть ответы на все вопросы, он даже может протянуть руку и пощупать некоторые из них… и не понять. Или понять не до конца и принять на веру, как в случае с проклятием Двурогого. Как там было в логах? Радиация?
С назначением предметов проще, он посылал запрос, в ответ приходила последовательность действий — так он разобрался в том, что такое лифт и как он работает. А вот что касается сил, которые лифтом управляют, тут уже у Луки не было знаний и опыта, на которые можно опереться, и он не понимал, что за процессы заставляют кабинку взлетать и опускаться, а плазму зарождаться в оружии. В нюансах в общем-то понятных алгоритмов он тоже не всегда разбирался, потому не сообразил, почему у него не работает плазмоган.
Единственный способ воспользоваться пластом памяти — получить базовые знания, на которые можно опереться, а такие есть только у ракантов. Пока Лука не планировал с ними контактировать: нужно было вызволять Кору и возвращать трон, чтобы навести порядок в Империи. А для этого требовалось сначала дойти до Убежища.
Что касается использования богатого наследия Эск’Онегута… Лука представил перед собой огромное пространство, забитое безграничным множеством переполненных книжных полок. Поди попробуй найди именно то что нужно! Знания всплывали, только если проявлялся конкретный запрос и нужда в информации.
«Что такое вселенная?» — наугад задался вопросом Лука и не понял ничего, кроме того, что она беспредельна. Его мозг не смог даже осознать этого. Как беспредельна? У всего есть границы!
Зато, если вопрос касался поведения людей, было проще: во все времена разумные этого вида, находящиеся на определенной ступени развития, поступали по заданной схеме, исходя из собственной выгоды, — тут совокупного опыта и знаний самого Луки, покойного Маджуро и Эск’Онегута хватало, чтобы разобраться.
Из этого же опыта Лука сделал вывод, что тащить плазмоганы и прочее к шаманам нельзя ни в коем случае! Если о подземной базе поползут слухи, они рано или поздно дойдут до Рециния и Антония, а ее лучше придержать для себя, как и плазмоганы.
Некоторое время они топали по тоннелю с монорельсом, Зэ жаловался на голод, и Север скормил ему последние куски мяса. Зато вскоре вклад оправдался: нюхач принялся носиться по тоннелю, шумно втягивая воздух.
— Чую тепло! Уже близко!
Утомленные морально и физически мутанты молчали. После очередного перехода в темноте Север включил фонарик, и луч вдалеке выхватил кучу земли. Первым туда рванул Зэ, запрыгал на коротких ножках, указывая наверх, полез по куче, скатился кувырком, весь изгваздавшись в грязи.
Здесь в стене глубинным червем был пробурен еще один тоннель, чуть поменьше бетонного, Север посветил в него и увидел, что он уходит под углом наверх. Мутанты оживились, Зэ повторил попытку восхождения, на этот раз удачно, Север подсадил его, но первым не пустил, мало ли что там обитает…
— Это здесь! — радовался Зэ. — Близко, тепло!
Север пошел первым, уклон был небольшим, что позволяло двигаться прямо, в высоту тоннель был локтей шесть, и макушкой не цеплялся даже Йогоро.
Попотеть пришлось лишь там, где тоннель резко уходил вверх. Отрастив на руках и стопах шипы, Север взобрался по земляному склону, смоченному слизью, и скинул веревку, помогая вылезти мутантам.
Метаморфизм сразу же предупредил о повышенном радиационном фоне и принялся обновлять и защищать клетки организма, неторопливо расходуя накопленное за счет хищной биомассы.
На поверхности Жаба припал всем телом к серым раскаленным камням, его бил озноб. Перекошенный Скю расстегнул серебристый костюм, приспособленный под рюкзак, принялся перебирать посуду, проверять, не пострадали ли «драгоценности». Сахарок тоже чах над добытым. Зэ заметил мелкую шестиногую ящерицу и погнал ее, Йогоро бросил в рептилию четыре камня, зашиб со второго удара, и нюхач, не разделывая, отправил ее в ротовую щель и зачавкал. Фург чесался, вычищая из густой шерсти землю.
Это было совсем не то место, где червь заглотнул рейд. Здесь было влажно, словно невидимый великан дышал в лицо, привычный выжженный солнцем пейзаж перемежался плоскими темно-серыми кляксами камней и валунов. Большие и поменьше, вытянутые вверх и выпирающие из земли, лишенные острых углов, все они напоминали оплавленные фигуры некогда живых существ. Кто-то окаменел стоя, кто-то — лежа или скорчившись. Раскаленные солнцем камни-изваяния дышали жаром.
