Вот пилот сбросил скорость и начал понемногу сбавлять высоту. Теперь наконец Лира сообразила, для чего предназначалась гигантская мачта перед входом. Ну конечно же! Это была причальная мачта! Взрослые, не теряя времени, загоняли детей в корпус. Все взгляды были прикованы к дирижаблю. Какие-то люди уже карабкались по лестницам на мачту, готовясь принять причальные концы. Двигатели ревели, взметая с земли снежный вихрь. В иллюминаторах показались лица пассажиров.

Лира украдкой подняла глаза. Сомнений быть не могло. Пантелеймон в ярости выгнул спину и вцепился ей когтями в шубу, потому что вниз на землю с любопытством смотрела прелестная темноволосая дама с золотистым тамарином в руках. Миссис Кольтер. Это была она.

Лира мгновенно надвинула поглубже свой пушистый меховой капюшон и торопливо пошла внутрь корпуса вместе с остальными детьми, стараясь не задерживаться в дверях. Сейчас некогда было раздумывать о том, что они скажут друг другу при встрече. Куда важнее было так припрятать шубу и прочие теплые вещи, чтобы в случае надобности она могла тут же их найти и надеть.

К счастью, в корпусе царила такая неразбериха, что на Лиру никто не обратил особого внимания. Взрослые подгоняли детей и хотели только одного: чтобы они поскорее разошлись по палатам и не путались под ногами у пассажиров дирижабля. Лира мигом стащила с себя шубу, штаны и сапоги, скатала одежду в плотный узел и, прижимая его к груди, начала пробираться по запруженному детьми коридору в свою палату.

Там еще никого не было. Девочка подтащила тумбочку к стене, встала на нее ногами и, дотянувшись до потолка, со всей силы надавила на панель. Она действительно поддалась, и в открывшийся зазор Лира мигом закинула свои сапоги и теплые штаны. Оставалась шуба. Повинуясь какому-то безотчетному зову, она вытащила из сумочки на поясе веритометр, сунула его в карман шубы и только потом закинула ее наверх.

Ну все, дело сделано.

Лира спрыгнула на пол, подвинула тумбочку на место и шепнула Пану:

— В случае чего попробуем дурочку свалять. Если они нас увидят, скажем, что, дескать, похитили… О цаганах ни слова, о Йореке Бьернисоне тоже.

Лира с удивительной остротой сознавала, что весь страх, который могло вместить в себя ее естество, направлен только на миссис Кольтер, подобно тому, как стрелка компаса всегда направлена строго на север. Странно, что она никогда не задумывалась об этом раньше. Она ведь успела повидать немало по-настоящему страшных вещей, но все это, даже чудовищные по своему изуверству последствия операций, которые мертвяки проделывали над детьми, не так ее пугало. Она чувствовала, что сильная, что справится. Но стоило ей хотя бы мысленно представить себе миссис Кольтер, ее нежный голос, ее бойкого альма — золотистого тамарина, как у Лиры начинало предательски сосать под ложечкой, по лицу разливалась мертвенная бледность, а к горлу подкатывала дурнота.

Но ведь цагане уже совсем близко. Думай о них. Думай о Йореке Бьернисоне. И не выдавай себя. Все эти мысли вихрем проносились в Лириной голове, когда она бежала в столовую, где уже стоял страшный гвалт.

Дети выстроились в очередь к раздаточному окошку. Каждому полагался стакан горячего какао и кусок кекса. Многие все еще не сняли теплые куртки и так и стояли в них.

Все разговоры кружились вокруг дирижабля и его пассажиров.

— Это она, с альмом-тамарином.

— А тебя что, тоже она приманила?

— Она обещала, что маме моей напишет, а сама наверняка не написала.

— И никогда не говорила, что здесь детей убивают. Правда же, она нам ни слова про это не сказала!

— Но самое страшное — ее альм, обезьяныш. Он мою Кароссу когда схватил, то я подумал — все. Он ее чуть не убил. И меня всего прямо зашатало…

Все дети в столовой были напуганы не меньше Лиры. Она нашла глазами Анни и двух других девчонок и подсела к их столику.

— Мне надо вам кое-что сказать. Только это страшная тайна.

— О-о-о! — Три пары глаз заблестели от любопытства.

— Отсюда можно сбежать, — заговорила Лира, еле шевеля губами. — Нас обязательно спасут, помощь уже совсем близко. Может быть, это случится завтра, а может, даже раньше. Но мы должны быть наготове, и как только прозвучит сигнал, всем надо хватать теплую одежду и бежать. Запомните: не ждать, не прятаться. А сразу же бежать. Но без теплой одежды вы замерзнете насмерть, так что надо взять куртку, шапку, сапоги, поняли? Как только вы услышите сигнал.

— А какой сигнал-то? — нетерпеливо спросила Анни.

— Сигнал пожарной тревоги, такой же, как сегодня. Мы все устроим. Знать будут только ребята. Взрослым ни слова. А самое главное, ЕЙ ни слова.

Детские личики засветились надеждой. Новость в ту же секунду облетела всю столовую. Лира сразу почувствовала, насколько приезд миссис Кольтер изменил общее настроение. Там, на улице, дети шалили, играли, были полны сил. Стоило им увидеть миссис Кольтер, как самый шум их голосов стал другим: в нем звенел отчаянный, панический страх, загнанный глубоко внутрь. Зато теперь, когда они говорили друг с другом, в этих разговорах чувствовалась общая цель и даже какая-то сила. Как же много может сделать пусть самая слабая искра надежды!

Размышляя обо всем этом, Лира посматривала в сторону коридора, инстинктивно пригибая голову при малейшем звуке голосов взрослых, а они становились все ближе, вот и сама миссис Кольтер прошествовала мимо двери в столовую, мимоходом одарив детей ласковой улыбкой: милые крошки, как им тут тепло, как сытно и вкусно их кормят, какое дивное какао, какие чудные кексы! По столовой, казалось, пробежала дрожь. Дети замерли и завороженно смотрели на гостью. Она улыбнулась им еще раз и, не сказав ни слова, проследовала дальше. Мало-помалу разговоры зазвучали вновь.

— Куда это они? — спросила Лира.

— Не знаю, — отозвалась Анни. — Может, в конференц-зал. Нас туда водили, да, Кириллион? — наклонилась она к своему альму-лисенку. — Там какой-то дяденька лекцию читал, а другие, человек, наверное, двадцать, его слушали. Сперва он мне велел встать и делать все как он скажет. Сначала он проверять начал, может ли Кириллион от меня отдельно быть. Потом велел ему отойти как можно дальше, а после вообще меня загипнотизировал, правда. Он еще какие-то штуки делал, только я больше ничего не помню. А сам зал знаешь какой здоровый? Там столько стульев, столы всякие и что-то вроде сцены. Слушай-ка, Лиззи, а ты как думаешь, они расскажут ей, как мы во время пожарной тревоги бесились? Наверняка нет. Они ее сами до смерти боятся, еще больше, чем мы.

Весь остаток дня Лира держалась поближе к девчонкам. Она старалась говорить поменьше, слушать побольше, по сторонам не зевать и выглядеть как можно незаметнее. Их отвели в спортзал, потом на урок рукоделия, а там и ужин подоспел.

Перед сном детям позволили поиграть в общей комнате, довольно просторной, хоть и обшарпанной. Там стоял стол для пинг-понга да валялись какие-то настольные игры и растрепанные книжки без начала и конца. В какой-то момент дети почувствовали, что на станции происходит подспудный аврал: взрослые или сновали туда-сюда, или же с озабоченными лицами о чем-то вполголоса нервно шушукались. Лира догадалась, что они обнаружили пропажу альмов и теперь ищут виноватого.

К счастью, миссис Кольтер она за весь вечер так и не увидела. Подошло время ложиться спать. Теперь Лире необходимо было заручиться поддержкой девочек.

— А как тут по вечерам, обход бывает? — спросила она. — Они что, ходят и смотрят, спим мы или нет?

— Ну, ходят, конечно, — неуверенно сказала Белла, — фонариком посветят по палате и уйдут. Никто особенно не смотрит. Так, зайдут разок…

— Отлично. Мне надо сходить кое-что разведать. Тут в потолке лаз есть, мне мальчишка один сказал…

Лира начала объяснять, но Анни, не дослушав, тут же выпалила:

— Я с тобой.

— Погоди. Лучше я одна, иначе они нас мигом хватятся. А так вы можете сказать, что спали и ничего не видели и не слышали.