— Хорошо тебе?

— Я прошу еще. Прошу.

Такой горячий шепот, он адреналином, каждой буквой летит по крови, твою мать… Врываюсь в ее тело вновь, меня полностью накрывает, она кричит все громче, а я трахаю ее все жестче, все сильнее, сжимаю рукой больно ей грудь, знаю, что ей больно, но эта сладкая дикая боль, которая подвластна сейчас лишь нам обоим, только нам и больше никому. Еще один мощный, толчок и я бурно изливаюсь в нее, прижимаю девчонку к себе, как же хорошо, давно у меня такого не было, а если честно никогда, потому что я хочу опять, я не насытился, мне мало…

Алина лежит на моей груди, мы оба мокрые от страсти, от этого дикого адреналина, от безумия…Я закуриваю и подношу сигарету к ее губам, смотрю на нее. Какая-то ирония судьбы, знаю ее всего ничего, она залезла в мой дом с каким-то пуделем, а уже столько событий… Я ее трахнул, хотя трахнуть я ее захотел, еще как только увидел, но подумать не мог, что захочу еще сильнее после секса. Алина жадно затягивается и кладет обратно голову мне на грудь. Провожу рукой по ее волосам, пару минут назад была такой сукой, так стонала, а сейчас с такой нежностью смотрит, как-то странно испуганно, что хочется приласкать. Тянусь к ней и целую ее в губы. Сладкая девочка… Отпущу ли я ее? Точно не сейчас, в будущем посмотрим, но сейчас не хочу. Лишь прижимаю ее к себе крепче, почему-то в мозгу закрадывается шальная мысль, ведь случайностей в жизни не бывает и раньше я такого действительного не испытывал, раньше бы я их обоих на котлеты пустил образно…

Внезапная смс прерывает мои размышления, я легонько отдвигаю Алину, которая хочет что-то спросить. Тянусь к телефону и едва не роняю его. На стуле привязанная сидит Аня, а у ее виска рука с пистолетом.

"Хочешь увидеть племянницу приезжай один"

Внутри все замирает, Алина хватает меня за руку.

— Что случилось? Что это?

Я яростно ударяю кулаком по рулю. Сука… Сука… Только не она, только не она… Я же любого за нее разорву.

— Ты поедешь?

— Закрой рот, — грубо я отвечаю Алине и тут же тянусь к сигаретам, она молчит, а кошусь на ее родинки. Ненавижу, ненавижу… Понимаю, что она не виновата, но столько совпадений просто не бывает…

Закуриваю и беру ее за руку.

— Прости, я сорвался.

Сам себя не узнаю. Я никогда раньше этого не говорил бабам, но она. Смотрю в ее глубокие глаза, неужели она правда дочь этого ублюдка и что мне нужно сделать? Убить ее? Я ведь не смогу ее тронуть, никогда, ни за что…

— Пожалуйста, я поеду с тобой. Я прошу тебя.

В ее голосе звучит столько отчаяния, что я отшвыриваю сигарету и беру ее за лицо.

— Нет. Это точка. Спорить с пуделями своими будешь, поняла?

Понимаю, что очень груб с ней, но иначе не могу. Я не привык к нежности, наш мир слишком жесток и слабым в нем нет места… Просто нет, либо ты сильный, либо ты никто…

АЛИНА

Молчу, как-то не по себе. В душу закрадывается страх, Алан с кем-то разговаривает по телефону всю дорогу, а я просто смотрю в окно. Конечно он не возьмет меня с собой, что я вообще возомнила, кто я ему… Только такого секса как с ним, у меня не было никогда. В этом в свои 29 лет я могла честно признаться, что такого у меня не было ни с кем, чтобы я так улетала. Чтобы такая дрожь разливалась по телу и я, ощущая его горячее дыхание, сходила с ума. Алан резко затормозил и положив телефон, грубо дернул меня за руку. Я посмотрела в его глаза, холодные, но в то же время такие особенные, жесткие…

— Алина. Ты будешь ждать меня в квартире, в дом тебе возвращаться опасно. Твой урод сбежал. Я найду его и лично отрежу ему голову.

Я молчала… Мне было нечего сказать, к Тиму осталась какая-то жалость и если я раньше я еще о чем-то думала, после его поступка, я перестала его воспринимать, как мужчину.

— Ты же привык убивать, — внезапно вырвалось у меня.

Я сама не поняла, зачем я это сказала, но не сумела удержаться. Алан прищурился.

— Кто бы говорил, я знаю больше о тебе чем ты о себе. Мы приехали, выходи. Сбежишь, я убью тебя. Поверь, не пожалею.

Я молча толкнула дверь, вышла на улицу и вздохнула аромат холодной ночи, мне почему-то стало так страшно. А ведь он, правда, убьет и глазом не моргнет, то что было между нами просто смешно, он, наверное, и не помнит имен своих баб, я уверена у такого, как он, секс каждый день и не о с одной.

Алан вышел вслед за мной, грубо толкнул в спину, потом перехватил за локоть и повел в сторону подъезда. Я даже не сопротивлялась, молчала. В лифте, когда он обжигающим холодным взглядом смотрел на меня. Мы вышли из лифта, Алан открыл дверь и достав пистолет, вошел первый, потом лишь я. Я прислонилась к стене пока он обошел свои огромные хоромы, хорошо живет, у него есть все. Интересно чем он занимается? Бизнесмен? Многие бандиты сейчас легализовались, но он Зверь, о нем многие говорят, его боятся, я сама хоть и не робкого десятка, но боюсь его, в подсознании, стараюсь прятать, но не могу. Страх проявляется в моих глазах, когда смотрю на него. Зверь подходит ко мне и смотрит на меня, так яростно, но в то же время так холодно.

— Мне хватает проблем, без глупостей. Пойдем.

Я покорно иду за ним, захожу в спальню, большую половину которой занимает огромная кровать, покрытая белоснежным пледом.

— Ты будешь ждать меня здесь, Алина. Если попробуешь сбежать, повторяю последний раз, я убью тебя. Мне ничего не стоит убить человека, я не ценю людей кроме близких. Ясно?

Я киваю. Конечно, ясно, как иначе, я ему никто. Интересно, почему не убил сразу? Из-за ребенка? Но сейчас все выяснилось, я не беременна. Из-за того, что хотел меня трахнуть, тоже не вариант. Наверное, первый вариант, но сейчас его больше ничего не сдерживает и его точно ничего не остановит. Гаспаров внезапно подходит ближе, настолько близко, что у меня перехватывает дыхание, я с этим мужчиной словно становлюсь девчонкой, превращаюсь в малолетку и не могу сказать, что мне это не нравится. Горячий страстный, точно Зверь… Он и есть Зверь.

Гаспаров без лишних слов берет меня за подбородок и тут же его губы накрывают мои, язык нахально врывается в мой рот, сильные мужские руки сжимают в объятьях. Я едва дышу, эта дрожь накрывает с головой, я становлюсь, как игрушка. Едва знаю его, но его руки, это нечто. Язык Гаспарова вытворяет немыслимые пируэты в моем рту, руки опускаются все ниже и сжав мои ягодицы, он прижимает меня к себе крепче. У него встал, моя дрожь становится сильнее. То, что, произошло между нами в машине, свело меня с ума. Дикое безумство, всепоглощающая страсть, каждый кусочек тела отдается на его прикосновения. Цепляюсь руками за его широкие плечи. Гаспаров подхватывает, и сажает меня на стол стоящий у окна. Не швыряет на кровать, а кладет на стол. На столе у меня ни разу не было, с Тимом и остальными все было не так, такого чтобы я так дрожала, чтобы закипала кровь, и он еще не вошел в меня, а я уже текла, как сучка, не было никогда. Мне вообще хотелось в тот момент забыть все прошлое и все стереть словно ластиком, всех своих мужчин, особенно Тима. Никогда не могла подумать, что один секс может так привязать человека. Что вообще можно так хотеть трахаться, не просто секс, а дикий необузданный жесткий секс. Платье летит на пол, и я спиной ощущаю холодную гладкую поверхность стола, но мне плевать. Его сильные горячие руки тянут меня к себе и в тот же момент, наши губы сливаются в жарком, страстном поцелует от которого едет крыша.

АЛАН

Это невообразимо. Мне словно рвет крышу, у меня похитили Аню, через час я еду забирать ее, зная, что просто убью этого ублюдка. Я должен сосредоточиться, думать, об этом, а вместо этого я укладываю эту девчонку на лопатки на стол. Я не могу не касаться ее, она далеко не девочка, но внутри нее так жарко, так узко. Она узкая, страстная… От нее рвет крышу, хочется до ломоты костях, превращаться в Зверя, в настоящего зверя, хищника рядом с ней, слишком долго она была с этой тряпкой, а ей нужен мужик, настоящий мужик, который бы трахал ее всеми ночами, ведь она такая… Она, как и я возможно в чем-то без души, дикая, неприрученная… Раздвигаю ее стройные ноги, любуюсь смуглым телом, совершенной формой груди, как зверь срываю с нее лифчик, следом летят ее трусики. Девчонка передо мной совсем голая, не могу, хочу ее так, что скриплю зубами. Она обхватывает меня ногами, а я яростно рычу, закусываю ее сосок, зажимаю между зубов и грубо впиваюсь в него. Она вскрикивает, ее боль перемешивается со сладкой истомой. Мы не властны в своих чувствах, это они выбирают нас, и я сейчас это понимаю, кто бы мог подумать, что домушница осмелевшая влезть в мой дом, окажется той, от которой сдвигает крышу. Перемещаюсь на другой сосок, втягиваю его губами и тут же начинаю терзать зубами, опускаю пальцы между ее ног. Внутри нее самый настоящий пожар, вставляю в нее палец, она дергается, так громко дышит, вся дрожит… Она охрененна, а я теряю рассудок, яростно вставляю палец, всовываю его глубже, ее влага и громкий стон, сорвавшийся с ее губ, сводят меня с ума. Не могу, как хочу ее. Алина по-настоящему начинает кричать, а кричит она громко, кричит так, что я готов разорвать ее на этом столе. Трахаю пальцем все сильнее, провожу языком по ее, грудям, и поднимаюсь выше, продолжая ее доводить все сильнее. Девчонка кусает губы до крови, я обвожу языком по их контору.