— С небольшой. Но раскрылся.

— Удивительное свойство для этого вида гаджета. И вы как специалист в этом вопросе со мной согласны.

— Именно, — он начал отстукивать мелодию на поверхности стола.

— Вас удивило что-то еще? — улыбнулась, потому что знаю, к чему он клонит.

— Да. — Его перестук прервался.

— Цвет клавиатуры у буки нормальный, — отчеканила я, делая серьезное лицо.

— Что?

— А то что на кнопку «Еnter» наклеен Лунтик — это еще не факт сумасшествия. Это факт племяшкиной любви.

— Анна, я не о том. И Лунтика я не увидел.

— Как вы могли его не увидеть?! — возмутилась я, сдерживая улыбку.

— Я увидел заставку.

— И Лунтик померк в ваших глазах?

— Предлагаю Лунтика оставить в покое…

— Бедный Лунтик, его лишили внимания. — Промямлила я, перебив Шаха. Смысл моих уверток, до него наконец-то дошел. Наблюдать за мимикой лица гордого армянина было одно удовольствие, если бы не мелькнул знакомый прищур и оскал.

— Только не тянитесь за водой! — попросила я, чем вызвала чистосердечный смех.

— Теперь буду знать, как прекратить ваши издевки. — Он еще раз прищурился как хищник, взирающий на противника, по-видимому, для закрепления результата. Зря старается.

— Я нечаянно, честно-честно. — Потупила глазки в стол.

— Вы опять?

— Простите, не могу остановиться… — Забыв о потупленных глазках и красивой скатерти стола, с загадочным видом поинтересовалась. — Так о чем вы говорили?

— Это был кусок из вашей личной переписки?

— Да.

— Почему вы ее храните?

— Потому что история давняя, а опыт ценный.

— Опыт, укравший два года жизни. — Утвердительно произнес Шах.

Отнекиваться было бы глупо, прошлое есть прошлое. Заставку я не сменила только по одной причине, я ее не замечаю уже. Поэтому ответила честно:

— Получив мое сообщение, он приехал из командировки на следующий день. С цветами, шампанским и простеньким кольцом на так называемое «первое время». — Произвела в воздухе жест кавычек. — И я согласилась.

— Почему?

— Почему согласилась? — устремила взгляд на панораму. — Потому что верила в любовь с первого взгляда. А еще и в то, что ему нужна. Правда, он так не думал. По истечению двух лет, я не стала носить фамилию Шевченко, в то время как он успел стать будущим папой. А затем и совладельцем фирмы «РоСтас».

— И вы себя с ним невольно сравниваете?

— Уже нет. Только в первое время. — Я посмотрела на Шагена, который явно не дышал. Он следил за мной как удав за кроликом. Кролик сытно поев, чувствовал себя спокойно и легко и плакать по прошлому не собирался.

— Сравнивала не с ним, а с Галей моей бывшей подругой, на которой он женился. В итоге: пришла к мысли, что я лучше.

— Вы оставили часть переписки как напоминание об ошибке?

— Да. Чтобы впредь не говорить правды под видом лжи. А лучше вообще ни в чем не признаваться.

— Так спокойнее? — раздалось в наступившей между нами тишине. Отвечать на его вопрос не хотелось.

Пять лет спокойного одиночества можно воспринимать по-разному. Как время для осмысления жизни, поиска себя, свободы, исполнения желаний и одинокости. Я прошла все этапы восприятия, ежедневно доказывая себе и другим, что это нормально и противоестественного в одиночестве нет. Но оглядываясь назад, приходится признаться — боялась и боюсь. Боюсь обгореть.

И поэтому прячусь в завалах работы.

Ракушка захлопнулась. Следя за ее лицом, он понял это прежде, чем Анна холодно поинтересовалась:

— Вы закончили с ужином и допросом?

— Да. — Дал знак Жерому — записать на личный счет и спросил. — Поехали?

— Да, было бы не плохо.

Колючей. Вот какое качество приобретает, когда думает что сказала лишнее. Движения становятся более порывистыми, взгляд сердитым из-под бровей, хотя и пытается это скрыть, голос взвинченным, перестает смотреть в глаза, чаще в сторону или на верхнюю пуговку рубашки. Прикосновения…

У лестницы Шаген протянул руку, и она после секундных раздумий ее приняла. Сместив теплую ладошку на свой локоть, он повел Анну вниз. Размышлял мужчина, стараясь не смотреть в сторону спутницы.

Была бы возможность, она бы сбежала. И руку себе отсекла лишь бы не протягивать ее. Недоверие из-за прошлого опыта и предательство двух человек, вкупе с истерикой из-за ребенка, наталкивают на определенные выводы.

Он открыл двери. Как и следовало ожидать, локоть она отпустила и отошла на достаточное расстояние вперед. Занять место в машине ей на этот раз помог подоспевший водитель.

Улыбку все еще пытается сохранить, да и держится хорошо. Если не учитывать кроткие взгляды из-под опущенных ресниц. С последующими контактами следует повременить, иначе будет отскакивать как от искры. А впрочем, что такого она рассказала? Если было и прошло, то почему такая реакция на сторонний интерес?

Стоило только занять место рядом с ней, и она бессознательно постаралась отгородиться сумкой, которую поставила на сидение возле себя.

Фамилия и название компании ее бывшего знакомы. — Шах спокойно убрал ее сумку в сторону, и погрузился в мысли. — Выходит спектакль в темном кабинете предназначался для Шевченко Романа Юрьевича, а не для Федора. У ее бывшего украинская фамилия, русские имя и отчество, а по лицу видно еврей. И ведь все абсолютно все написано на лице. Он покосился в сторону Анны, задаваясь одним вопросом, как можно было не видеть этого человека? Из-за любви с первого взгляда? Но вспомнив собственный опыт, согласился, что слепнуть можно и от второй и от третьей любви.

— Шаген? — позвала она тихо. — Я не сказала вам, что вечер был замечательный и мне очень понравилось. — Улыбнулась спокойно, не сияя как в прошлый раз и не поднимая глаз выше уровня его подбородка.

— Спасибо. — Тихо пролепетала Анна.

— Я рад, что вам понравилось.

— Мне очень понравилось.

Ракушка захлопнулась, избегать будет, опасаться сказать лишнее так же, — подвел он черту.

Оторвавшись от созерцания богато обставленного ресторана и людей отдыхающих в нем, Акчурин просматривал список дел внесенных в базу андроида. Светка, а с ним сегодня ужинала она, поедая салат, пыталась изображать страсть. Ее глаза сияли, так же как и серьги в ушах, а зубки в улыбке появлялись с той же бойкой частотой, что и дорогое белье в вырезах платья. Пальцы с длинными ногтями призывно ласкали ножку бокала, розовый язычок ловко слизывал влагу с красных губ, и женская ножка в чулке уже облюбовала бугор его брюк, подбадривая на великие свершения.

Но из всех свершений его тянуло только на уголовное. Свернуть спутнице шею и поглумиться над трупом. Одна беда другую красотку, готовую стерпеть его выходки за определенную плату он быстро не найдет.

Дряная страсть, дряная шваль. Продажная, но чистая. Подвел Акчурин итог раздумьям, и убрал от себя настойчивую женскую ножку.

Светка попыталась взбрыкнуть, надуться, но во время сообразила, что почитатель не намерен ее терпеть. Затихла, уделив все свое внимание еде. На сегодняшний день часть дел Алексея была закрыта, часть осталась не завершенной, а внизу списка значилось несколько злободневных вопросов. И чем больше он над ними думал, тем мрачнее становился. Бег по кругу все еще не обозначил края и конца. Он хмурился, сжимая свободную руку в кулак. И девица, сидящая напротив, поняла, что сегодня ей придется туго. А значит, цену за услуги и бонус за перенесенные побои следует оговорить заранее.

На входящий звонок от Ростаповича Акчурин ответил, не здороваясь, и сразу же задал интересующий вопрос:

— Что-нибудь нашли?

— Нет. Хозяйка квартиры временно уехала. Техника или прочие информационные хранители найдены не были.

— Да кто она такая?

— Тур Анна Михайловна, бывшая сожительница Шевченко. Как оказалось, она работает в Одессе в фирме «СлайИнко». Именно в это рекламное агентство обратился Роман, чтобы заказать разработку нового ролика компании.