— О'кей, — протянула Олимпия. — Но если я повстречаю парня посимпатичнее, не думай, что я стану дожидаться тебя.

— Десять минут. Последи за ней, Лаки. Лаки едва улыбнулась. Последи за ней, как же! Да она своими руками схватит и приведет Олимпии первого же попавшегося более или менее приличного мужчину и заставит ее изнасиловать его. Что угодно будет лучше, чем терпеть присутствие этого дешевого дрочильщика? Лаки ненавидела его день ото дня все больше.

Он усадил их за столик, оставил официанту заказ и умчался.

— Эй, — тут же обратилась Лаки к подруге. — Видишь парня вон там? Он глаз от тебя не отрывает. Олимпия выпрямилась.

— Где? — быстро спросила она, как можно выше вздымая свою мощную грудь.

Джино лежал на королевских размеров кровати в собственном номере отеля «Мираж» и наблюдал за тем, как девушка одевается. Она была совсем худенькой. Длинные ноги, плечи с проступающими косточками, крошечная грудь. Он и сам не понимал, почему выбрал именно ее. Вовсе не в его обычном вкусе.

Натягивая на себя платьице, девушка повернулась к нему лицом.

— Было так хорошо, — прошептала она. — Я увижу вас еще?

Он вспомнил, почему обратил на нее внимание. Было что-то такое во взгляде ее голубых глаз — чистое и невинное… Однако и не такое уж невинное, когда он уложил ее к себе в постель. Она ползала по нему, как муравей, и язычок ее неустанно работал, пробуя все, что попадалось на глаза.

Женщины. Они изменились. Он вовсе не считал себя ханжой, но их сексуальные пристрастия становились просто смешными! Такая вот чудачка наверняка может заставить свернуться лыком любой самый несгибаемый член.

— Держи, — сказал он, беря из тумбочки конверт и протягивая ей. — Это для тебя. Купишь что-нибудь.

— О! — Она взяла конверт, деликатно подбросила его на ладони. — Это совсем не обязательно.

«Знаю, что не обязательно, — подумал Джино. — Но я так хочу. Так проще — никаких осложнений».

— Бери и наслаждайся, — произнес он.

Полностью одетая, девушка стояла у постели и, казалось, чего-то ждала. Ему хотелось, чтобы она побыстрее уходила.

— Ну, — проговорил Джино, — ночь еще только началась. Я позвоню сейчас метрдотелю и скажу ему, чтобы он оставил для тебя столик — на шоу Тини Мартино, за счет отеля. Тебе понравится. Можешь привести с собой приятеля.

Когда она вышла, Джино поднялся, сделал несколько резких движений руками и направился в душ. Затем тщательно оделся и по интеркому связался с Марко.

Не прошло и трех минут, как Марко уже находился в номере. Одним из его достоинств было то, что он всегда в нужную минуту оказывался под рукой. К тому же Марко предан Джино, его нельзя купить. Марко являлся как бы членом семьи. Для Джино это значило очень много. Не так давно он сделал Марко управляющим «Миража». Пусть приобретает опыт. Когда придет время. Марко будет командовать «Маджириано».

— Что происходит? — обратился Джино к вошедшему.

Марко пожал плечами.

— Все, как обычно. Тини Мартино спустил все свои деньги па рулетке. Бизнесмен из Японии оставил нам семьдесят три тысячи. Как ты и распорядился, я отправил четырех девушек в номер к судье. Вечер как вечер.

Джино усмехнулся. Из всего множества его заведений «Мираж» оставался самым любимым. В насквозь кондиционированном Лас-Вегасе именно здесь он чувствовал себя счастливым.

— Супруга сенатора Ричмонда уже прибыла?

— Нет еще. «Люкс» ждет ее. Равно как и четыре дюжины желтых роз. Профессиональный теннисист уже нанят на весь завтрашний день.

— Отлично.

Джино должен был увериться в том, что Бетти Ричмонд будет оказан надлежащий прием. В ее джорджтаунском поместье его принимали чуть ли не как коронованную особу, и сейчас Джино не хотел остаться в долгу. А спать ему с ней или пет — это уже совсем другой вопрос. В сексуальном плане Бетти ничуть не возбуждала его. Однако когда он оказывался рядом с ней в постели, когда его обвивали ее мускулистые ноги, а лоно звало, звало к себе — о Боже! При одном воспоминании об этом Джино почувствовал неодолимое желание. И это буквально через пять минут после Мисс-Как-Ее-Там. Совсем неплохо для мужчины, которому через две недели исполнится шестьдесят.

Бетти Ричмонд имела все основания остаться довольной тем, как к ней отнеслись в «Мираже». Крейвен, ее сын, с восторгом озирался вокруг.

Они вошли в свой номер-люкс, пропустив вперед носильщиков, тащивших пятнадцать битком набитых чемоданов.

— Пф! — пренебрежительно бросила Бетти, раскрывая настежь окна. — Большей безвкусицы мне еще не приходилось видеть.

— Да, мама, — согласился Крейвен. — Полная безвкусица.

— Какая вульгарность.

— Абсолютная.

— Краны из золота, а!

— Ужасно.

— Ну, а чего же еще следовало ожидать?

— Она здесь, — объявил Марко.

Джино кивнул. На день позже, по все-таки приехала.

— Чем она занята?

— Играет в теннис. Разделывается с профессионалом.

— Ты смеешься!

— У нее просто убийственный удар. Джино расхохотался.

— Сообщи ей, что мне хотелось бы поужинать с ней. Пусть приходит сюда в половине седьмого.

— Хорошо, босс.

Чуть позже Марко вернулся, чтобы уведомить Джино: миссис Ричмонд благодарит за приглашение, однако она уже связана предыдущей договоренностью, поэтому нельзя ли встретиться несколько позднее, скажем, в десять вечера?

Джино пришел в ярость. Она приехала, чтобы просить его об одолжении, и вот он должен болтаться где-то, дожидаясь ее! Неслыханно!

— Передай миссис Ричмонд, что десять вечера для меня неудобно, — звенящим от напряжения голосом сказал он. — Пусть тогда уж будет одиннадцать, От нее Марко пришел со следующим: миссис Ричмонд сказала, что одиннадцать ее полностью устраивает — в ее номере.

— Замечательно, — откликнулся на это Джино. — В моем.

Бетти Ричмонд появилась в пять минут первого, выглядя настоящей спортсменкой — голубого цвета платье, загорелая кожа, волосы зачесаны назад и охвачены голубой же лентой.

— Прошу меня извинить, но это такое очаровательное место — не знаешь даже, с кем столкнешься в следующее мгновение.

— Да.

Джино демонстративно посмотрел на часы.

— Надеюсь, я не заставила тебя ждать, — с тревогой в голосе проговорила она. — Или теперь уже слитком поздно обсуждать вопрос нашего благотворительного вечера? Может, утром, во время завтрака?

— Можно и сейчас. Я беседовал с Тини Мартино, он говорит, что, возможно, — всего лишь возможно, обрати на это внимание — он будет в состоянии устроить это.

— О, он все сделает!

— Я же сказал — возможно.

— Нет-нет, все в порядке. Он наверняка все сделает. Я виделась с ним сегодня вечером, замечательный мужчина, и он дал мне свое твердое «да».

Джино нахмурился. Господи! Зачем же он ей понадобился? Она сама все может организовать. Он пожалел о том, что обещал помочь с этим чертовым благотворительным спектаклем.

В семь часов утра его разбудил телефонный звонок личного аппарата: этим номером пользовались лишь самые близкие ему люди, да и то лишь в случае крайней нужды. Звонил Коста, из Нью-Йорка.

— Джино, у меня плохие новости.

— Что такое?

— Лаки. Она удрала из школы.

— О Боже!

— Оставила две записки.

— Что в них?

— Что-то насчет того, что ей необходимо обо всем подумать, чтобы мы не беспокоились за нее, что она отправляется в Лос-Анджелес.

— Черт возьми!

— Я велел школе не поднимать шума. Они стараются помочь.

— Хоть это хорошо.

— Что ты хочешь, чтобы я предпринял?

— Не знаю… Господи! Вот дурочка'. — На мгновение он задумался. — Вот что, ничего не делай. Просто положи трубку. Я сейчас же лечу к тебе. Поговорим, когда доберусь до Нью-Йорка.

— По-моему, это самое лучшее.

— Пока.

Он перевел дух. Лаки. Дрянная девчонка. Она сама напрашивается на порку. Что ж, придется ей это устроить. Когда она отыщется, конечно.