– Что за сверток, Жанет? – раздался гулкий голос Макгарка.

– Подарок папе на день рождения. Я хочу пока положить его в стенной шкаф.

– Хорошо, хорошо! Я пойду провожу своего приятеля. Скоро вернусь. Ты как, в порядке?

– Все хорошо, инспектор, спасибо! – Она говорила тихо, чуть ли не извиняющимся тоном.

Скрипнула дверь кабинета Макгарка. Послышались тяжелые удаляющиеся шаги двух мужчин, потом приближающаяся к шкафу легкая поступь девушки.

Дверца шкафа распахнулась, в лицо Римо ударил яркий свет. Рука с упакованным в фольгу свертком потянулась к полке, и Жанет О'Тул увидела Римо. Она готова была закричать и уже открыла было рот, но Римо мгновенно зажал его рукой, а затем ловко втащил ее к себе на полку.

Дверь за Макгарком и Рэнсоном захлопнулась.

– Все, что хотите, – прошептал Римо, – только не выдавайте меня! – И он тихо всхлипнул.

Плачущий мужчина не внушает страха. Римо удалось выдавить из глаз настоящие слезы. Ему удалось также так деликатно убрать руку от рта Жанет, что она этого не заметила. Похоже, она не осознавала, что лежит рядом с ним в стенном шкафу на полке. Мне так стыдно, – шепнул он сквозь слезы.

– А что вы, собственно говоря, делаете здесь? Вы ведь мистер Бедник, не так ли?

– Да, Римо Бедник. Я пришел сюда, чтобы посмотреть на вас, но они чуть было не застали меня подглядывающим за вами. Пришлось спрятаться, и вот теперь вы меня здесь обнаружили… Я так смущен, мне так стыдно!

– Но это же глупо, Римо! Почему вы хотели меня видеть?

«Полегче, Римо, подумал он, – не следует спешить».

– Не знаю, – сказал он вслух. Просто хотел и все.

– Хорошо, но почему бы просто не войти в дверь и не сказать: «Привет!»

– Я боялся, что вы посмеетесь надо мной, – всхлипнул Римо.

«Ты самый гнусный из всех гнусных ублюдков, мысленно сказы себе Римо. Чиун был прав у тебя нет характера».

Но это робкое самобичевание пришлось проигнорировать. Его внимание переключилось на блузку с глубоким вырезом покоящуюся на его руке головку и теснящуюся в блузке пышную грудь.

– С какой стати стала бы я смеяться над вами? – спросила она.

– Не знаю. Девушки всегда смеются надо мной! Наверное, потому, что я застенчив и боюсь женщин.

– Когда вы в тот день были в моем кабинете, инспектор Макгарк вышел из своего офиса, и мне показалось, судя по его словам, что вы вообще ничего не боитесь.

– Так то мужчины! Мужчин я не боюсь. Только женщин… Это у меня с детства.

Теперь она прижималась к нему всем телом. Было дьявольски неудобно, но Римо не смел шевельнуться, чтобы Жанет не спохватилась и не вспомнила, что они находятся на верхней полке стенного шкафа. Если он хочет ее вылечить, это надо делать здесь. Ради духовного здоровья надо идти на все!

Он снова зашмыгал носом. Хорошо бы закрыть эту чертову дверцу – тогда, если он вдруг не сдержится, она не заметит в темноте его ухмылку.

– Ах ты бедняжка! – сказала она – Ну, не плачь. – И нежно, как ребенка, похлопала ладошкой его по щеке.

Его левая рука была вытянута в сторону. Он ждал, когда она наконец опустит на нее голову. Вот наконец-то! Шея плотно лежит у него на руке. Пальцы быстро нащупали нужные точки. Осторожно, нежно, так, чтобы она не всполошилась, он принялся массировать ей шею сзади и под подбородком.

– Не надо бояться женщин, – мягко сказала она. Они не причинят вам никакого вреда.

– Я почему-то был уверен, что вы меня не обидите, – сказал Римо. – Поэтому я и пробрался сюда в надежде увидеть вас.

Теперь его пальцы быстро двигались по ее шее, выбивая нежную дробь кончиками пальцев.

– Нет, Римо, я никогда не обижу тебя, – сказала она. – Только не я! Только не тебя!

Она приблизила лицо вплотную к его лицу. Он приглушил рыдания. Не надо доводить дело до абсурда. Теперь она нежно гладила его по щеке. Ее пальчики скользили от виска к подбородку и обратно. Так она реагировала на массаж ее шейных нервов.

– Как ты теперь себя чувствуешь? – спросила она. – Успокоился?

– Вы такая отзывчивая! – сказал Римо.

– Да, я понимаю тебя и твои проблемы. Знаешь, по-моему, тебе просто попадались не те женщины. Они видели в тебе не то, что ты есть на самом деле… Они думали, что ты будешь ими помыкать, и требовали от тебя больше, чем ты мог им дать.

Тем временем его правая рука скользнула по ее бедру и сквозь тонкую ткань блузки ощутила нежную кожу ее спины. Пусть говорит!

– Но я не такая, – продолжала она, – и ни один мужчина не будет никогда больше помыкать мною. Никогда!

Она замолчала.

– Я знал, что вы поймете, – сказы Римо.

– Пойму? Конечно, я понимаю. Единственное, чего тебе не хватало в жизни, это немного силы воли. Тебе нужно, чтобы тобой кто-то руководил. О-о! У-ух!

Пальцы его теперь массировали одновременно и ее шею и спину. Она плотнее прильнула к нему.

– Я поняла, как только увидела тебя впервые, что у тебя какие-то трудности, что-то не так Разговаривая со мной, ты краснел, не смел взглянуть мне в глаза. Я сразу поняла: тебе нужно, чтобы кто-то повелевал тобою. О-о! У-ух! Расстегни ремень!

Оставалось надеяться, что Макгарк задержится и вернется не слишком быстро. Римо расстегнул пряжку ремня.

– Мне надоели начальственные мужчины, – сказала она тоном, в котором не чувствовалось ни нежности, ни покорности. – Миром должны управлять женщины.

– Я тоже так думая, – отозвался Римо.

Она расстегнула молнию у него на брюках. Он снова принялся за ее шею.

– У-ух! – вырвалось у нее. – В сексе ведущая роль принадлежит женщине. Именно мы пробуждаем в мужчине страсть.

Римо стал гладить ей ягодицы.

– У-умммм, – простонала она. – Да, несомненно, женщины должны быть ведущими, а не ведомыми. Ты согласен? Скажи, что ты согласен!

– Я согласен, – сказал Римо. – Я согласен.

Жанет приподняла длинную юбку и в мгновение ока очутилась сверху.

– Даже в этой ситуации, – сказала она, – даже в этой ситуации женщина должна быть наверху!

– О, нет, не говорите так, – взмолился он, – вы меня пугаете!

Теперь, когда обе его руки были свободны он принялся массировать ее шею с обеих сторон.

– Я буду говорить так, как мне заблагорассудится, – резко ответила она, – и чем раньше ты это поймешь, тем лучше! Понятно?

– Да, понятно.

Ну, хватит!" – решил Римо и теперь уже всерьез принялся за нервные узлы эрогенной зоны у нее на шее, и внезапно, в безотчетном порыве она не только оказалась на нем, но словно бы поглотила его целиком.

Впившись губами в его губы, она втягивала в себя его плоть.

– У-ух! У-уммм! Делай, как я говорю. Вверх! Вверх и внутрь! Еще раз и обратно! Нет, не еще раз и обратно, а снова вверх и внутрь. Дальше, дальше! Долой изнасилование и… вперед! Вверх, вверх и назад! Полетим со мной! Полетим со мно-о-о-ой!

Она замерла, опустив голову Римо на грудь.

Он пару раз судорожно вздохнул, как бы подавляя рыдания.

– Все! Никаких слез! – скомандовала Жжет. – То, что мы сейчас испытали, нормально и полезно для здоровы. Правильно? Правильно. Повтори: нормально и полезно.

– Нормально и полезно.

– Поверь, это действительно так. И к тому же дьявольски приятно.

– Это я тоже должен повторить? – спросил Римо.

– Нет, не должен.

– Хорошо, – сказы Римо. – Такого со мной никогда прежде не случалось, – добавил он, и это была истинная правда, поскольку он не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде его вот так разложили в шкафу.

Впрочем, нет, нечто подобное однажды случалось в шкафу, но не на полке! А заниматься любовью на полке – совсем другое дело. То есть когда мы говорим «шкаф», это вовсе не значит, что мы имеем в виду любой шкаф и любое место в нем. В прошлый раз, например, это был даже не шкаф, а кладовка, к тому же с кушеткой. Почти комната. А вот полка, дорогуша, есть полка и, как таковая, не может подпадать под категорию «шкаф». Следовательно, ничего подобного с ним действительно прежде не случалось. Правильно? Скажи, Римо, «Правильно»! Правильно.