Житков завел двигатель.

Припарковав машину напротив здания районной прокуратуры, сыщики направились к ближайшему телефону-автомату, шаря на ходу по карманам в поисках жетонов. Их, естественно, там не оказалось, и Крылову пришлось прогуляться до газетного киоска, расположенного метрах в двухстах от телефонной будки. Можно было, конечно, позвонить на конспиративную квартиру Юлии Тарасовны прямо из кабинета следователя Черных, если бы не такие зловредные побочные продукты технического прогресса, как определители телефонного номера.

Разговаривать с вдовой должен был Житков: его голос был ей незнаком. Набрав указанный в газете номер, он вскоре услышал напряженный, но вместе с тем не утративший бархатистости и мелодичности голос Юлии Тарасовны:

– Я вас слушаю.

– Я по объявлению, – без приветствий и предисловий буркнул в трубку Житков.

– Я догадалась. Каковы ваши условия?

– Двести баксов.

– Вы что-то перепутали. Я не собираюсь покупать у вас нефтяные скважины. Речь идет всего лишь о подержанном кожаном «дипломате», набитом хламом.

– Чего же ты так засуетилась? Ты на объявления в газетах больше потратила, чем я прошу.

– Не надо преувеличивать. Кроме того, мне он дорог просто как память о любимом человеке, – соврала вдова, не моргнув глазом.

– И почем, по-твоему, нынче память о любимом человеке?

– Сто баксов и ни цента больше, – твердо отрезала она.

Ей самой так часто приходилось заканчивать торг на этой сумме, что она, очевидно, запала в ее сознание, как естественное мерило всех человеческих свершений. Кроме того, вполне логично было считать, что сама любовь не может стоить дешевле, чем память о ней.

– По-твоему, я рисковал своей свободой, залезая в твою колымагу, из-за паршивых ста долларов? – взвизгнул от возмущения вошедший в роль Житков.

– Ну хорошо, – дрогнула вдова, – во сколько вы оцениваете свою свободу? Только, прошу вас, держите себя в руках.

– Сто пятьдесят.

– Вы что, чеченец?

– С чего это ты взяла? – удивился Житков.

– Вы непомерно завышаете финансовый эквивалент своей свободы. Но я вынуждена согласиться, – вздохнула вдова. – Какую процедуру обмена вы предлагаете?

– Завтра в это же время я тебе позвоню и сообщу номер ячейки автоматической камеры хранения и шифр. Ты подъедешь на своем зеленом «Фольксвагене» к вокзалу, откроешь ячейку и возьмешь свой «дипломат». В ячейке оставишь деньги. Не вздумай обмануть. Останешься без машины. Мы ее срисовали. Понятно?

– Понятно.

– Тогда до завтра.

Житков повесил трубку.

После этого он опять снял ее и набрал номер следователя Черных. Приятный женский голос, ответивший ему, вежливо объяснил, что Черных на месте нет и сегодня уже, по-видимому, не будет. Житков попросил оставить ему записку с его, Житкова, просьбой быть завтра на месте в десять часов утра для очень важного разговора.

– А не пора ли нам немного перекусить? – предложил Крылов, когда сыщики вышли из телефонной будки.

– Согласен. Кстати, тут недалеко есть замечательная забегаловка, где недорого и вполне прилично кормят.

– Поедем на машине?

– Давай лучше прогуляемся пешочком. Дольше парковаться будем. Да и погода такая, что грех не пройтись.

Погода действительно улучшалась прямо на глазах – туч не было и в помине, только легкие прозрачные облачка изредка прикрывали почти по-летнему жаркое солнце.

Забегаловка работала по принципу самообслуживания. Заставив подносы тарелками, сыщики сели за свободный столик в углу небольшого зала. Начальная стадия обеда прошла в тишине. Покончив с первым блюдом – рыбной солянкой, Крылов счел необходимым озвучить свои гастрономические впечатления:

– А ведь действительно неплохо приготовлено.

Как обычно, отставший от напарника в скорости поглощения пищи Житков молча кивнул.

– Знаешь, Паша, чего я никак не могу понять в этой истории? – спросил Крылов, принимаясь за второе блюдо – эскалоп с гарниром из жареного картофеля с зеленью.

– Чего?

– Зачем вдове понадобилось сломя голову бежать в это здание на Садовой в самый ответственный момент? Что в итоге и привело к столь печальным последствиям.

– Пока еще не привело, но, я надеюсь, все-таки приведет.

– Но тем не менее. Что ты по этому поводу думаешь?

– А черт ее знает. Может быть, туалет искала. Может, ей приспичило.

Крылов с сомнением поджал губы, но не нашелся, что возразить.

После того как проблема привлечения Евгения Семко в качестве союзника была успешно решена, Юлия Тарасовна приступила к выполнению следующего пункта своего разветвленного плана – его материально-технического обеспечения.

Этот пункт напрямую зависел от уже выполненного, основного и, как выяснилось, самого трудного условия – страхования жизни Александра Алексеевича Кривопалова. Дело в том, что ему казалось просто диким и неразумным тратить дефицитную наличность на столь сомнительные цели. Юлии Тарасовне стоило поистине титанических усилий убедить мужа решиться на эту страховку. И максимум, что ей удалось, это уговорить его на самую дешевую разновидность страхования – от несчастного случая. Таким образом, судьба Александра Алексеевича была предрешена им самим – ему предстояло умереть от несчастного случая. Это ограничение резко осложняло задачу Юлии Тарасовны, переводя ее из разряда чисто организационных в организационно-техническую. Но отступать перед трудностями было не в правилах предприимчивой женщины.

После долгих размышлений Юлия Тарасовна избрала для своего мужа смерть от удара электрическим током. В основу такого решения легли следующие соображения: во-первых, в последнее время у Александра Алексеевича обнаружились нелады с сердцем, а именно, его стала беспокоить сильная аритмия. Это заболевание предопределяет повышенную уязвимость от удара электрическим током. Об этом, кроме врачей и самого больного, знала только его жена. Во-вторых, будучи дипломированным и достаточно квалифицированным специалистом в области радиоэлектроники, Юлия Тарасовна небезосновательно надеялась самостоятельно разработать и изготовить необходимое для этого оборудование. Это обстоятельство удешевляло весь проект и, что самое главное, повышало его конфиденциальность, так как уменьшало число участников.

Вот изготовлением этого самого оборудования и наступила пора заняться после успешной вербовки под свои знамена незадачливого любовника – Евгения Семко. Принцип действия устройства был такой же, как у широкоизвестного средства самозащиты под названием электрошоке?. Только его, естественно, следовало сделать гораздо более мощным и дистанционно управляемым. Имелись и еще кое-какие технические проблемы, но все они в конце концов были успешно решены.

Для размещения устройства, как это правильно угадал Житков, было куплено три одинаковых кожаных, внешне ничем не примечательных, «дипломата». Все они сразу после покупки были отправлены для доработки в одну из многочисленных маленьких частных мастерских металлоремонта. Там все три «дипломата» снабдили металлическими накладками на ручках для обеспечения хорошего контакта с ладонью.

Необходимые для изготовления детали, в том числе конденсатор большой емкости, рассчитанный на достаточно большое напряжение, удалось без особенных хлопот приобрести на толкучке. Там же был куплен необходимый для работы минимальный набор инструментов. Сам процесс сборки устройства происходил в той самой квартире, где состоялось грехопадение секретаря Семко.

Проблема же приведения «дипломата» в действие была относительно легко решена с помощью радиоуправляемого игрушечного трактора, приобретенного в универмаге «Детский мир».

Трактор был разобран, и его исполнительный механизм занял предназначенное ему место в «дипломате». Для того чтобы вызвать разряд конденсатора на расстоянии в несколько сотен метров, достаточно было на пульте дистанционного управления трактором перевести рычажок в позицию «Задний ход». Такая дальность, прав да, обеспечивалась только при наличии в пульте новых и качественных батареек. С одной стороны, это не представляло проблемы, а с другой – главного конструктора вполне устраивала дистанция метров в пятьдесят.