В четыре руки Илья и Марфа быстро справились с задачей. Потом Марфа вернулась к Лизе, уже изнывавшей от топтания на одном месте в обществе Тедди, который рвался побегать. В его стаффордширской голове абсолютно не укладывалось, почему он должен ходить кругами на неинтересном и пустынном клочке двора, когда совсем рядом мог порезвиться с другими собаками. Он ведь их слышал и чуял, но Лиза упорно его туда не пускала, а на Серебряные пруды, где обычно с ним гуляла, идти категорически отказывалась, как он ее в ту сторону ни тянул. И чем ей так полюбилось это пустынное место? Поначалу он даже решил, что это из — за мальчика в коляске. Ей хотелось стоять рядом с ним, Но мальчик ведь давно уехал. И даже вторая девчонка, очень вообще — то хорошая, но с одним недостатком — от нее пахло котом, — тоже куда — то ушла.

А они с Лизой стоят и стоят. Удивительно неудачно сегодня прогулка складывается! Тедди совсем загрустил. Даже хвост у него опустился.

Немного повеселел он лишь после того, как вернулись мальчик в коляске и девочка с кошачьим запахом. Оба его погладили и сказали много хороших слов. Он даже было понадеялся, что они сейчас вместе отправятся погулять. Увы! Все по — прежнему топтались на этом унылом месте. Хоть вой от тоски. Кстати, оказывается от этого, в коляске, тоже пахнет котом. И зачем люди их только заводят, когда на свете полно хороших собак?

Из подвала показались Диана, Клим с рюкзаком и Илья со стремянкой.

— Фонарь с головы сними! — хохотнул Данила. — Не привлекай к себе внимание!

— Фу, черт! — Илья сорвал с головы хитроумное сооружение. — Понимаешь, я как — то

с ним уже сжился, он ко мне почти прирос. Прямо третий глаз. Кстати, оказалось очень удобно. Ну, пора проверить нашу работу.

— Сбавь обороты, ястребок! — осадил его Данила. — Сперва надо камеры подключить к компьютеру.

— Полагаю, тебе — то это раз плюнуть.

— Возможно, не раз, а два.

— Тем более, пошли скорее, — стал торопить старших мальчиков Клим. — Вдруг еще доводка потребуется.

— А нам с Тедди что делать? — напомнила о своем существовании Лиза. — Ему к вам нельзя. Они с Черчиллем мигом подерутся.

— Придется погулять, — несколько виновато ответил Данила. — Тедди нам может еще понадобиться.

— Здесь остаться? — охнула Лиза.

— Не обязательно. — Данила видел, что пес до предела извелся и застоялся. — Пусть побегает у прудов.

Услыхав про пруды, Тедди радостно завилял хвостом.

— Если тебе одной скучно, могу тоже пойти, — вызвалась Диана.

— И я, — немедленно присоединилась к ней Марфа.

— Мы с Тедди совсем не против, — обрадовалась Елизавета.

— Тогда берите и Клима, — сказал Илья.

Лицо у Ахлябина вытянулось от разочарования и обиды.

— Мне — то зачем? Может, я вам тут больше понадоблюсь.

— Охраняй девчонок. — Тон Данилы не допускал возражений. — А если ты нам понадобишься, мы тебе позвоним.

— Еще неизвестно, кому кого охранять придется, — съязвила Марфа, и они направились в сторону прудов.

Вся компания с шумом ввалилась в квартиру под вопли Марфы:

— Я кому говорю: снимайте обувь!

С лестничной площадки донесся тоскливый вой привязанного к перилам Тедди. На этот раз Лиза категорически отказалась оставаться с псом на улице. Мол, она тоже должна хоть одним глазком взглянуть, что там делается в подвале.

— А ты сиди тихо! — строго прикрикнула она на Тедди. — Зря мы, что ли, столько времени с тобой на прудах гуляли?

Стаффорд ответил ей руладой, полной невообразимой печали. Он пел песню одинокой собаки, брошенной на пустой незнакомой лестничной площадке. А вдруг его там вообще навсегда оставят, и ему больше никогда не увидеть ни своих хозяев, ни Лизы, ни девочки, пахнущей котом, ни даже мальчика в кресле на колесах. И останется он, Тедди, один — одинешенек, без еды и любимой поилки! Ну, как тут не заплакать!

— Такой большой, а скулишь, — презрительно бросил ему Ахлябин и захлопнул дверь. — Ну, где там у нас? Что там? — кинулся он в комнату Данилы, где остальные уже зачарованно уставились в монитор.

Он разделялся на две почти одинаковые картинки: серо — буро — малиновое марево, в котором плавали чуть размытые, но достаточно четко проглядывающие силуэты: первый — дверь в подвал и ступени лестницы, второй — столбы, трубы и стена.

— И это все? — разочарованно выдохнула Лиза.

— Не густо, — скорбно покачала головой Марфа.

— А вы чего ждали? — недоуменно спросил Данила. — Думали, как только мы камеры установим, туда мигом толпа народа за сундуками сокровищ рванется? Попозируют перед камерой, лица свои нам покажут…

— Нет, я знаю, они другого ждали, — хохотнул Илья. — Что туда пару трупиков принесут и быстренько закопают. Либо, наоборот, выкопают.

— Не пори чушь! — рассердилась Марфа. — Лизка права: застылая какая — то картинка.

— Это же вам не театр, — сказал Ахлябин. — У нас, между прочим, когда камеры включали, то же самое было. Разве только чуть поживее: ветерок подует, ветки закачаются, птичка пролетит. А здесь полная статика, словно на фотографии смотрим. Хоть бы крыса, что ли, пробежала.

Еще через пять минут всем стало окончательно скучно.

— Данила, это что же, вот так постоянно сидеть и на это смотреть? — Диана зевнула.

— Постоянно необходимости нет. Если там случится какое-нибудь движение, ну, даже, как выразился Ахлябин, мышь пробежит…

— Я говорил не про мышь, а про крысу, — счел своим долгом уточнить Клим.

— Не суть важно, — продолжал Данила. — Если случится какое-нибудь движение, компьютер мне сразу сигнал подаст. Я специально так запрограммировал, чтобы себя к монитору не привязывать. Не могу же я круглые сутки сидеть, уставясь в него.

— А давайте проверим, как он сигнал подает, — загорелся Клим. — Вот я сейчас туда сбегаю… — Он вдруг заколебался. — Мне тоже хочется посмотреть. Может, туда лучше Лизка сбегает? А то у нее Тедди там воет и воет. Скоро полдома сбежится.

— Проверить надо, ты прав, — поддержал Данила. — Только в подвал пойдешь ты, а Лиза с Тедди снаружи тебя подстрахует. Да не расстраивайся. Вернешься — мы тебе в записи все продемонстрируем.

Илья решительно поднялся.

— Ахлябина одного в подвал пускать нельзя. Обязательно что-нибудь учудит. Придется мне проконтролировать.

— А на фига мне тогда идти? — обрадовался тот. — Отправляйся с Елизаветой, а я здесь останусь. Никому не помешаю. И уж точно ничего не учудю.

Илья, загнанный в угол несокрушимой Ахлябинской логикой, лишь тяжело вздохнул и сказал:

— Данила, тебе не кажется, что мы в их возрасте были куда скромнее и гораздо больше уважали старших?

— Да я чего? — воскликнул Клим. — Между прочим, сам первый предложил собой пожертвовать. Тебе не понравилось. А теперь же еще и виноват.

— Ребята, там, на лестнице, что — то творится! — прервала их дискуссию Диана. — Может, Тедди кого-нибудь сожрал?

Остальные прислушались. С лестницы доносился нестройный хор сердитых голосов, в котором солировал визгливый женский голос:

— Безобразие! Форменное безобразие!

Лиза кинулась к двери.

— Погоди, — остановил ее Илья. — Выйдем вместе.

Они опасливо выглянули на площадку. Там оказалось на удивление людно: толстая женщина с визгливым голосом, пожилой тощий мужчина, крепко держащий за руки двух детишек дошкольного возраста — мальчика и девочку, старушка с палочкой в одной руке и с сумкой на колесиках — в другой и, наконец, стройная девушка в короткой куртке и сапогах на таких высоченных каблуках, что оставалось диву даваться, как она на них не только ходит, но даже стоит.

Тедди занял оборонительную позицию ровно между лифтом и первыми ступенями лестничного марша, ведущего вверх. Никто не мог ни пройти мимо него, ни по лестнице подняться, ни в лифт попасть. Пес глухо рычал сквозь намордник.