— Слушайте результат! Лучше всех по цепочке собралось… — Он сделал паузу, и все затихли. — Лучше всех собралось… — повторил он медленно.

— Да не тяни ты, — не выдержали многие. — Говори!

Победителем вышло первое звено, Димы Шереметьева: оно собралось за двадцать девять минут. На втором месте оказалось звено Маши Гусевой.

Поднялся шум. Димка, конечно, загордился, начал перемигиваться со своими ребятами — со Стасом Гроховским и с Петренко.

Отставшие упрекали друг друга за опоздание.

К Лёне приблизился Эдик Зайцев.

— Что же ты ко мне не пошёл, — укоризненно спросил он, хмурясь через очки. — Могли бы мы на первом месте быть. А то пока Смирнова ко мне да к Юдину… Вот и задержка.

— Смирнова?

Лёня оглянулся. Только сейчас он заметил, какая Аня красная. Должно быть, до сих пор не может прийти в себя… Бегала и к Жиркомбинату и к Зайцеву — за Лёню… А если бы не сделала этого, их звено попало бы на последнее место. А могли бы выйти и на первое! Да, да, могли бы свободно обставить Димку! И он, Лёня Галкин, упустил такую возможность, просидел за столом, прочавкал!

Хорошо ещё, что Анька не сердится, наоборот, она сама успокаивает девочек:

— Ничего, в следующий раз соберёмся быстрее.

Володя неожиданно приказал:

— Все за мной в пионерскую комнату!

Взмахнув рукой, он побежал первый.

В безлюдной гулкой школе с удовольствием протопали по нижнему этажу к пионерской комнате, двери которой оказались открытыми, а в самой комнате… Ну, кто бы мог ожидать? На столах, с которых были убраны газеты и журналы, лежали бутерброды с колбасой, а старшая пионервожатая Нина Евдокимовна и техничка Дарья Матвеевна разливали по стаканам крепкий горячий чай.

— Вот, — объявил Володя, когда все собрались. — Поскольку некоторым не удалось из-за нашей цепочки подкрепиться дома, устраиваем перед началом похода коллективный завтрак. Приступайте к делу незамедлительно!

— А это тоже сейчас? — поднял кто-то над головой свёрток, взятый из дома.

Володя ответил, что пусть домашняя еда останется пока НЗ — неприкосновенным запасом. А для того чтобы свёртки не мешали в пути, пусть звенья выделят двух или трёх человек, которые соберут все свёртки вместе и попеременно понесут весь звеньевой НЗ.

— Вот вам вещмешки! — протянул Володя приготовленные заранее сумки-сетки.

Оживлённо начали собирать свёртки. Кое-кто уже приступил к делу — уничтожал бутерброды с чаем. Возжов крикнул:

— Жиркомбинату колбасы мало!

— У Толи Юдина есть имя и фамилия, — сказала Таисия Николаевна. — И когда вы отвыкнете от своих прозвищ!

Гена Кузеванов откуда-то из угла подал голос:

— Смотри, Возжов, о себе побеспокойся: не добавить ли тебе колбасы, чтобы хватило силы горнить?

В руках у Возжова был горн. А Петренко прикреплял на груди барабан. У Лёни никакого дела не предвиделось. И кусок хлеба из кармана в общий НЗ вынуть постеснялся — не завёрнутый, «без ничего», «голый» хлеб! Поэтому, когда Маша Гусева проходила мимо с авоськой, наполненной разными свёртками, Лёня нарочно отвернулся. Бутерброд с колбасой он всё-таки съел.

Поблагодарив старшую вожатую и Дарью Матвеевну за чаепитие, ребята снова выбрались на улицу, выстраиваясь звеньями перед школой. Сзади прилепился «обоз» с продуктами и с большими папками, завязанными тесёмками, которые вынесла из школы учительница ботаники.

Зазвучал горн, забил барабан, и все зашагали, наконец, провожаемые улыбками старшей вожатой и Дарьи Матвеевны и очень довольные таким необычным началом, казалось бы, самой обычной прогулки в лес.

Как давно не ходил Лёня со своим пионерским отрядом вот так, в строю, по шумным улицам города! Даже взрослые на тротуарах останавливались и смотрели вслед. А маленькие ребятишки бежали по пятам, не спуская глаз с горниста Кнопки — Возжова, который дудел вовсю.

Володя шагал сбоку, и когда замолкали горн и барабан, начинал громко командовать:

— Раз, два! Раз, два!

А учительницы шли по панели, и Таисия Николаевна поддерживала Варвару Самсоновну за локоть. Неужели Варвара Самсоновна пойдёт с ними до самого леса? Ведь это далеко, а она уже немолодая.

Но на Новой площади Володя остановил отряд. Все забрались в подошедший трамвай, а вылезли уже на конечной остановке, у самой опушки леса, почти там же, откуда начали своё памятное путешествие по лесу Лёня со Стасом.

Тут отряд снова пошёл строем, углубляясь в сосновый бор: звуки горна и барабана разносились далеко-далеко. Потом вдруг Володя скомандовал:

— Бегом, марш!

Ребята побежали врассыпную, наперегонки, оглашая лес смехом.

Когда же «отвели душеньку», поразмявшись, Володя собрал всех звуком горна и объявил:

— Слушайте Варвару Самсоновну.

В центре круга оказалась Варвара Самсоновна.

Ребята привыкли видеть её в школе всегда суровой и нахмуренной. Там она возвышалась над головами ребят как непреклонный страж. Сейчас учительница стояла, слегка ссутулившись, сложив руки на груди, совсем другая. Может быть, так казалось потому, что не было вокруг обычных классных стен, а росли сосны и ребята не сидели за партами, а, стоя на пружинистой хвое, ждали, когда учительница заговорит.

Как бы там ни было, но она даже улыбнулась, оглядывая шестиклассников.

— Мы с вами, ребята, находимся в осеннем лесу, — заговорила она негромко. — Сейчас лес приготовился к встрече зимы. Интересно, в чём это проявляется?

— Муравьи попрятались! — выкрикнул Лёня.

— Совершенно верно, — подтвердила Варвара Самсоновна, — но к зиме готовятся не только животные или насекомые, готовятся и растения. Идите-ка сюда.

Она подвела ребят к берёзке. На хрупком деревце почти не осталось листьев. Можно было подумать, что берёзка лишена всякой жизни — торчат из земли сухие прутики. Но Варвара Самсоновна нагнула одну из веток.

— Видите почки? Эти почки распустятся следующей весной. Они так и называются — зимующими. Зародыши будущих листьев надежно укрываются здесь от мороза под кожистыми чешуйками.

Оказалось, что и другие деревья и многие растения «прячутся» от зимы: листья и стебли отмирают, а зимующие почки и корни тщательно укутываются. Но есть и такие растения, которые лежат всю зиму зелёными под снегом! Вот хотя бы это!

Варвара Самсоновна наклонилась и что-то сорвала.

Лёня увидел в её руках пучок глянцевитых листьев брусники. Варвара Самсоновна стала объяснять, что плотные листья брусники живут по три, а то и по четыре года и опадают не сразу, а постепенно, так что у брусники никогда не оголяется стебелёк, и стоит она вечнозелёная.

Затем Варвара Самсоновна повела дальше. Все увидели под ногами земляничник: оказалось, что, несмотря на свою нежность, и листья земляники сохраняются зелёными под снегом.

Вообще, обнаруживались удивительные вещи! Ребята как завороженные ходили гурьбой за учительницей, не спуская с неё глаз, и с интересом слушали — даже Володя, даже Таисия Николаевна. А она рассказывала то о чернике, которая тоже оставляет свои зимующие почки под снегом, то о пробковых кольцах на молодых ветках — эти кольца одевают молодые побеги в воздушный панцирь. Она показывала сочный мясистый корень кислички, ярко-красные плоды шиповника, почерневшие, иссохшие стручки мышиного горошка. И с каждым словом Варвары Самсоновны, с каждым шагом вперёд от дерева к дереву будто открывались ребятам тайны леса, становились знакомыми неизвестные травы, богаче и красивее выглядел лес с его бесчисленными растениями и кустарниками.

Подражая Варваре Самсоновне, ребята тоже брали разные растения и, разглядывая их, бережно прятали в те самые папки с тесемками, которые теперь несли звеньевые. Володя и Таисия Николаевна помогали ребятам.

Сколько времени ходили так по лесу, никто не заметил, наверное немало! И вдруг оказались на берегу, у обрыва.

Место Лёня признал похожим на то, где он был когда-то со Стасом. Только река текла сейчас мутная и холодная. Побуревший противоположный берег уже не ласкал взгляда. Бор за спиной шумел глухо, словно прощаясь с последними тёплыми днями. Зато было больше простора, воздуха, неба…